Шурави, или Моя война
Шрифт:
– Мне вот сегодня соседка сказала, что ты мог отказаться ехать, так как я у тебя одна. Это правда?
– Не знаю, мама. Меня же не в армию призывают, а на сборы, всего-то на три месяца.
Виктор прошел в комнату и, открыв дверцу шкафа, достал спортивную сумку и стал укладывать в нее свои вещи.
– Знаешь, сынок, сердце матери не обманешь. Я же знаю, что ты едешь на войну, – услышал он за спиной голос матери.
– Ты что, мама, какая война? Кругом мир! Да и с кем нам воевать? Америка далеко, а Европа на нас не полезет.
– Сынок, пообещай мне, что обязательно
– Мама, я тебе еще раз говорю, что еду на военные сборы. Постреляем там немного и вернемся. Так что, не переживай, все будет хорошо и я обязательно вернусь.
Виктор нежно обнял мать за плечи и поцеловал. Это как-то успокоило ее.
– Витя! Что-то я Ольгу уже второй день не вижу? – спросила она его. – Ты с ней случайно не поругался?
– Нет, мама, у нас все хорошо, так что не переживай. А не приходит Ольга, потому что работает.
Мать с недоверием посмотрела на сына и молча, покачала головой.
– Что-то ты крутишь, сынок. Я ее днем видела. Дома она, а не на работе. Вот поэтому и спросила тебя. Раньше ее не выгонишь было, а эти дни….
Виктор закончил собираться и, отложив в сторону сумку, улыбнулся матери.
– Давай посидим, мама, помолчим на дорогу – тихо произнес Виктор.
Сняв рубашку, он сел на диван. Неожиданно раздался звонок.
– А вот, наверное, и Ольга, – произнес Виктор и направился к входной двери.
Он открыл дверь, в надежде увидеть за ней девушку, но за ней стоял его школьный товарищ.
– Привет! Ты на концерт пойдешь? – спросил его Юрка, поправляя ворот рубашки.
– Какой концерт? – растеряно переспросил его Виктор.
– Как какой? Ты же сам собирался посмотреть «Поющие гитары». Я и билеты вот достал…
Виктор посмотрел на мать, словно извиняясь перед ней за подобное приглашение.
– Иди, сынок, погуляй… А я дома посижу, подожду тебя.
Он быстро надел рубашку и вышел на улицу, где его ждали товарищи.
***
Виктор еще раз крепко обнял мать и стоявших у двери сестер.
– Мама! Я очень прошу вас, не провожайте меня, не люблю я этого. Сам дойду до остановки.
Абрамов вышел из дома и, забросив ремень сумки на плечо, направился в сторону троллейбусной остановки. Он остановился на выходе со двора и оглянулся назад. Мать и сестры по-прежнему стояли у подъезда. Виктор, невольно, улыбнулся, потому что, как и все молодые люди того времени, он не верил в существование Бога.
Около дома Ольги Абрамов на минуту остановился. Балконная дверь квартиры девушки была открыта.
– Оля! Оля! – громко крикнул он.
На балкон никто не вышел.
– Оля! – снова крикнул Виктор, заметив, как в комнате девушки слегка отодвинулась в сторону штора.
Он постоял минуты три и, не оглядываясь, направился дальше. Абрамов шел, стараясь не думать о девушке. Он еще не знал, что она сдержит свое слово и что тот утренний рассвет был для них последним. Он еще по-прежнему верил, что все образуется, и мысленно строил планы на будущее.
Виктор взглянул на часы, они показывали ровно восемнадцать часов.
«Вовремя», – подумал он, обратив внимание на незнакомого ему парня, который с нескрываемым интересом рассматривал, проходивших мимо него людей.
Абрамов не стал подходить к нему, а встал в стороне.
– Ну, что? Выходит, все подошли, – произнес сотрудник отдела кадров КГБ, подходя к ним.
Абрамов пожал плечами и посмотрел с интересом на своего спутника.
– Давайте, садитесь в машину, поехали.
«Интересно, куда нас везут?», – подумал Виктор, когда машина пересекло мост.
Он отвернулся от окна и посмотрел на сопровождавшего их кадровика. Лицо мужчины было сосредоточено и ему было, похоже, не до разговоров. Автомобиль с визгом остановилась около проходной авиационного завода. Майор взглянул на часы и громко скомандовал:
– Давай, ребята, бегом. Нельзя опаздывать на самолет.
Он протянул охраннику свое удостоверение и тот, кивнув ему, пропустил их на территорию завода. Майор провел их на летное поле, на котором стоял готовый к вылету АН–26. Сопровождающий их сотрудник КГБ подошел к летчику и о чем-то его спросил. Тот кивнул ему и майор, достав из портфеля два пакета, передал их ему.
– Теперь вы переходите в подчинение капитана и должны выполнять все его команды. До свидания, ребята. Бог даст, может быть, еще встретимся.
По приставной лестнице Абрамов быстро поднялся на борт. Салон самолета был практически пуст, лишь в дальнем конце лежало с десяток зеленых ящиков.
– Давайте, ребята, устраивайтесь, кто как может. Лететь нам долго, часа четыре, – произнес капитан и проследовал в кабину пилотов.
Абрамов сел на холодную металлическую лавку, которая была расположена вдоль борта самолета, и стал ждать взлета. Через минуту-другую самолет чихнул своими мощными двигателями. Шум работающих двигателей моментально заложил уши. Самолет мелко и противно задрожал. Виктор взглянул в иллюминатор и заметил, что земля медленно поползла под крылом самолета. Виктор, ощутил легкие толчки, какие обычно бывают при движении машины по бетонке. Их частота стала стремительно нарастать и самолет, оторвавшись от земли, стал набирать высоту. Абрамов прильнул к иллюминатору и увидел огромный город, который медленно проплыл под его ногами. К нему подошел один из пилотов и попросил спички.
– Куда летим? – поинтересовался у него Абрамов.
– В Термез, – коротко ответил он. – Приходилось бывать в Таджикистане? Нет? Вот и посмотришь….
Глубоко затянувшись, он направился в кабину.
– Эй, земляк, тебя как зовут? – спросил Виктор у своего попутчика.
– Мне запретили с вами общаться, – произнес он и замолчал. – Больше не задавайте мне никаких вопросов.
– Ну, если запретили, тогда молчи, – ответил Абрамов.
***
Самолет мягко коснулся большими колесами взлетной полосы военного аэродрома, подпрыгнул и, слегка подергивая дюралевым корпусом, покатил по ней. Когда транспортник остановился, один из пилотов открыл дверцу и выдвинул съемную лестницу.