Шустрый
Шрифт:
Здоровенная рогатина пробила щит насквозь и пришлось его бросить. Чьи-то руки прошли подмышками и обхватили меня за пояс, я нагнулся вперед, схватил ногу врага и рванул ее вверх. Его затылок встретился с землей, фиксация ступни и поворот все телом. Кости дикаря хрустнули и крик боли стал музыкой для моих ушей. Присел, моя рука мелькнула под юбку доспеха другого дикаря, кое-кто больше никогда не станет отцом! Отдавай меч! Разворот! Блок! Звон лезвий! Получи! Кинжал зажатый в моей левой руке, ударил врага в бок. Звякнул и отскочил от доспеха. Отскок, бросок кинжала. Что на глазу брони нет?
Неожиданно вокруг меня образовалось пустое пространство. Где мои ребята? Почему никого нет? Я посмотрел вокруг. Туземцы стояли кольцом, направив на меня оружие и чего-то ждали. Только сейчас я заметил, что шум схватки везде прекратился.
— Ты хороший боец. — сказал вождь, выходя в круг, его акцент волшебным образом испарился. — Но недостаточно умел для того, что бы победить меня. Твои люди мертвы и даже твой топор не поможет тебе.
Он бросил на землю «Кусаку» и я мгновенно поднял его.
— Это мы еще посмотрим! Как насчет совместной прогулки к предкам? — казалась рукоять топора вдохнула в меня новую жизнь.
— Ты молод и глуп, но нужен мне и наш договор остается в силе. Сначала я выбью из тебя излишнюю спесь, а потом уговор будет исполнен. Возможно, я подарю тебе несколько пленных, посмотрю на твое поведение. Начали!
Я критически оглядел вождя, его уверенность в победе обескураживала. Одежды нет, только боевая раскраска, в руках он сжимал огромную, двуручную палицу, древнего вида. Отполированная резная рукоять и набалдашник в виде просверленного черного камня овальной формы. Она выглядела неподъемным и очень тяжелым оружием. Да «Кусака» ее перерубит как соломинку! Я прыгнул вперед, выписывая топором хитрую фигуру. Лезвие столкнулось с камнем и жалобно зазвенело, не оставив на нем даже царапины. Вождь сделал неуловимое движение и свет померк. Аут!
Глава 22
На меня обрушился ледяной душ и я перевернулся на бок — отплевываясь и отфыркиваясь. Лежал на лесной поляне в окружении туземцев. Пока я был без сознания, кто-то меня раздел, на раны были наложены повязки. Подошел вождь.
— Вставай, мы рядом с лагерем Грокуна, пора приниматься за дело.
Я поднялся с земли.
— Знаешь, как-то мне не хочется на тебя работать. Ты сильнее меня — признаю. Зачем мне делать тебя еще сильнее, а потом умирать от твоих рук?
— Твоя тупость меня поражает! Ты думаешь, что весь мир крутится вокруг тебя? Спешу тебя разочаровать, это не так! Кому есть дело — жив ты или мертв? Даже сейчас я вожу в бой тысячи воинов, а ты не сумел уберечь жалкие две сотни. Я прожил сто пятьдесят три года и возможно проживу еще столько же, а сколько лет тебе — ребенок? Если хочешь стать предводителем, запомни — нужно уметь не только брать, но и давать. Всегда платить по долгам крови и благодарности. Где твои друзья?
— Катись!
— Вот про это я и говорю. Ты умеешь только скалиться на весь белый свет, мелкий хищный зверек, но ничего более. С кем ты разделил последний кусок мяса? Кому протянул руку помощи? Дело не в людях, дело в тебе! Я предлагаю если не дружбу, до которой ты еще не дорос, то нейтралитет. Эту вещь ищет Грокун? — он показал мне ключ-карту.
— Да!
— Я знаю что это, отдам ее тебе назад в обмен на амулет. Забирай железный замок и улетай. Сердце леса защищало нас от Кудесника, защитит и от тебя. Мне тебя жаль, даже среди небесных высей ты останешься все таким же глупым. Пришла пора взрослеть и делать выбор, а ты все носишься со своими железками, золотом и играешь в войнушку.
— А во что играешь ты?
— В жизнь! В судьбу своего народа! Я снова сделаю их счастливыми и свободными, не зависящими от сошедшего с ума старика. Все думают про нас только плохое, но никто не видит истину. Мы последние вольные люди в этом мире, за исключение отщепенцев вроде тебя и того старика. Наши предки жили так тысячи лет и мы будем жить так опять, под сенью Великого древа. Умение добывать железо и строить каменные дома еще никого не сделало счастливым, только у основ бытия в единение с природой, человек чувствует себя на своем месте. Не в небесах, не в городах и не на сундуке с золотом. Железный замок даст тебе огромную власть, как ты ей распорядишься? Что первое приходит тебе в голову?
— Ну…
— Девки? Монеты? Кровавая месть без разбора? — вождь заржал. — Иди и забирай его! Еще один бог, у которого хватает ума только на это, нам не страшен! Что ты будешь делать, когда перепробуешь все удовольствия? Захочешь испытать что-нибудь посильнее? Могу подарить тебе мешок пыльцы звездчатого цветка, хватит на всю оставшуюся жизнь. Рано или поздно, все владельцы замка приходили за ней. Всевидящие никогда им не отказывали.
— Странный ты человек, то людоед людоедом, то мудреца и философа из себя строишь.
— Я уже давно никого не ем, быть умным мне нравится больше. Люди знаешь ли, не только в пещерах выжили, наши предки были именно из них, оставили нам много знаний. Я из тех, кто к ним приобщился. Нас мало, другим это просто не нужно. Мы не возражаем, каждый человек должен идти своим путем. Не получится с тобой, я найду другого, терпение — вот еще одна черта, которой тебе стоит научится. Ну так что — ты согласен?
— Ладно, будем считать — ты меня убедил. Надеюсь я об этом не пожалею.
— План прост: ты ранен, мы наложили тебе на раны одну травку, от нее они выглядят ужасно, но на самом деле ничего страшного. Отправим тебя в лагерь к лекарю, твое оружие вернем. Вечером как стемнеет, иди к центру лагеря, Грокун в самом большом шатре. Дождись когда уйдут слуги, смело заходи и убей его, забери с пальца кольцо в виде жука. На опушке тебя встретят. Постарайся не стрелять, тишина — вот твой главный помощник.
— В чем подвох? Где будет охрана?
— Ее нет, артефакт охраняет лучше любых людей. На тебя он не подействует, успей за секунду и других на помощь он направить не сумеет. Разума в нем нет, труп не может ему приказывать. Очень сложная вещичка, использует мощность мозга носителя. Можешь попробовать его надеть, рядом с Грокуном ляжет второе мертвое тело. Этот вариант меня тоже устроит, утром заберу его сам. Я самый уважаемый вождь во всем войске, никто не будет возражать.