Шут и слово короля
Шрифт:
А если — маркграф Сарталь? Но он ему не отец, с какой стати бы захотел раскошелиться? Да если бы и был отцом, он ведь знать не хотел его четырнадцать лет, а тут вдруг?..
Повариха Сита сказала, что маркграф не его отец, и он поверил. Особенно когда увидел те портреты в галерее. Но если правда — какая-то совсем другая?
Он не хотел бы быть разменной монеткой в чьих-то чужих делах, но иного выхода для себя не видел. Сбежать — никакой возможности. Только ждать и надеяться, что все обойдется.
Наконец, капитан Кай принял решение.
— Эх, — сказал боцман Эдину, — а я к тебе уже привык. Ну ладно, здоровее будешь. Может, свидимся когда-нибудь, а?..
Обмен Эдина на золото состоялся на борту «Девы», которая стала на якорь неподалеку от пустынного берега в часе хода до Тасана. К ее борту подошла лодка, и по услужливо спущенному трапу на палубу поднялся худой невысокий человек в строгом черном с серебром камзоле и коротком плаще. Он тащил, прижимая к боку, увесистый мешочек из плотного холста. Не такой уж большой, но видно было, что «черному камзолу» тяжело его держать.
Золото ведь тяжелое — вспомнил Эдин. Оно тяжелее железа, много тяжелее…
— Ничего себе, — пробормотал капитан, разглядев, кто прибыл в качестве посыльного.
Сначала «черный камзол» окинул Эдина, стоящего рядом с капитаном, внимательным взглядом.
— Эдин Вентсивер, как я понимаю — вы? Соблаговолите ответить, чей портрет вы выиграли в шахматы у его светлости графа Вердена?
— Э… простите… — Эдин растерялся в первую секунду, но тут же сообразил, что он него требуется, и выпалил:
— Королевы Элвисы!
И обрадовался: значит, никакой подставы, за всем этим точно стоит Граф. А что не портрет был выигран, а фигурка, не так важно.
«Черный камзол» удовлетворенно кивнул и передал капитану мешочек.
— Извольте пересчитать, лорд капитан.
— Я вам доверяю, господин Эйри, — любезно отказался капитан Кай.
— Я польщен. Благодарю вас, господа. Следуйте за мной, нас ждут.
Последние слова предназначались Эдину.
— Прощай, циркач, семь футов тебе под киль, — пожелал капитан.
А боцман стиснул его в крепком объятии. И матросы, что собрались на палубе, кто кивал, кто хлопал по плечу, кто руку пожимал, и все что-нибудь желали — и в шутку, и всерьез. И Эдину, как ни странно, расставаться с ними было немного жаль — совсем неплохой народ собрала судьба на «Морской деве».
— Я рад, милорд, что вы пребывали на этом корабле в столь дружеском обществе, — негромко заметил господин Эйри, когда Эдин подошел к нему. — Лорду графу не стоило так беспокоиться.
Он негромко это сказал, но услышали многие.
«Милорд…»
На Эдина опять надели маску, ту самую, с которой он так обвыкся за зиму в Развалинах. Граф так решил.
Но, во всяком случае, шутка удалась: капитан моргнул, боцман вытаращил глаза.
Прощай, «Дева»?..
ГЛАВА 11. Пена на волнах
На берегу их дожидался Граф, прохаживался возле запряженной парой коляски. Он обнял Эдина:
— Ну, здравствуй, мальчик. Как дела?
Не отчитывал его, не сердился. У Эдина защипало в глазах.
— Граф… простите, я такого не хотел. И не надо было платить, я бы все равно сбежал…
— Не сомневаюсь, — Граф улыбался. — Надеюсь, ты достаточно интересно провел время?
— О… да, пожалуй.
— Вот видишь. Рад за тебя. Только, прошу, больше никаких неожиданностей. Хорошо?
И все.
А «Морская дева» уже показала им корму, и, подняв все паруса, уходила прочь, в море. А лодочник вытаскивал лодку на песок. И — никого вокруг.
Усаживаясь в коляску, господин Эйри со смешком сказал Графу.
— Не поверите, милорд, кто капитан. Это сын покойного Илдена Кая. Я до сих пор храню его непогашенные векселя тысяч на десять серебром, надо было бы учесть их при выплате этого вознаграждения.
Граф вежливо улыбнулся.
— Сочувствую, мой друг. Возможность вручить должнику награду старыми векселями — такая же редкость, как солнечное затмение. Ему повезло.
В ответ тот лишь вздохнул:
— Предлагаю заехать на верфь, это по дороге. Новую шнекку собираются спускать через неделю, надо отдать кое-какие распоряжения.
— Почему бы нет, — согласился Граф, — Эдин, ты ведь еще не был на верфи? Хочешь сам придумать имя новому кораблю?
— Если можно… — того прямо в жар бросило.
Что ж, по воле Графа в жизни Эдина чудеса случались уже не раз. Дать имя кораблю он и не мечтал.
Дорога повернула, и из-за глухого кустарника показалась дюжина вооруженных всадников. У Эдина сердце екнуло, но Граф весело пояснил:
— Это наша охрана, мой дорогой. Достопочтенный господин Эйри наотрез отказался ехать сюда, имея под сиденьем столько солленов, без эскорта. А вон там, за мысом, стоит быстроходная шнекка — тоже на всякий случай.
— Я — сторонник разумной предосторожности, — благодушно проворчал достопочтенный.
— Безусловно, я тоже, — согласился Граф. — Правда, чаще я предпочитаю доверяться двум дамам, они отличные охранницы. Рекомендую: Осторожность и Неизвестность.
— А я, дорогой мой лорд Кан, давно уже не доверяю дамам. Их притирания, румяна, фальшивые локоны, побрякушки так голову заморочат, что и не поймешь сразу, что под ними. И окажутся вдруг Осторожность и Неизвестность Болтливостью и Продажностью…