Шут и слово короля
Шрифт:
Среди обыкновенных деревянных фигур в коробке лежала костяная королева, та самая — его талисман. Граф позаботился доставить ее из Кандрии сюда, ему. И Эдин обрадовался ей, как старой подруге. Лишь чуть меньше, наверное, чем радовался бы Аллиель. Или Милде…
Его сестра Милда. Надолго, интересно, ее хватит — хранить от Якоба свой секрет? Почему-то казалось, что ненадолго. Эдин, во всяком случае, на ее месте долго бы не выдержал.
Дверь хлопнула, в комнату вошел паренек, на вид ровесник Эдина. Остановился, с интересом его разглядывая.
— А,
Рука была теплой и крепкой.
— Я Эдин Вентсивер.
— Постой-ка, — Рай приподнял бровь. — Ты ведь кандриец, я слышал? В Кандрийском Геральдическом реестре есть такое имя — Вентсиверы. Герб — голова кабана на красном. Что скажешь?
— Ничего. Это все не про меня. Слово.
— Чудак ты, — засмеялся сосед Эдина. — Здесь на вопрос, кто ты, просто отвечают, а слова никто не дает, клятв тем паче.
— Постараюсь запомнить.
— Слушай-ка, Эдин. На обед ты опоздал. Я тоже… не успел. Если у тебя найдется лишний лен, можно пойти в таверну тут поблизости и перекусить. Кормят там вкусно.
— Пошли, — сразу согласился Эдин.
— А если у тебя найдется еще лен, можно поставить и выиграть. Там играют, в кости, в шахматы. Вилар со старшего курса — так он играет на трех досках разом, многие собираются посмотреть, — Рай искоса глянул на коробку с шахматами, которую Эдин не успел убрать.
— Ставить не буду, а вот сыграть бы можно. Это ведь не запрещено никакими правилами? — уточнил Эдин на всякий случай.
Не то чтобы он собирался все правила соблюдать, но знать-то о них надо.
— Скажешь тоже, запрещено! — засмеялся Рай. — Тогда одолжи мне лен, я на тебя поставлю.
— Кандрийским дворянам торговать постыдно, а играть на деньги — можно? — ввернул Эдин.
— Еще как можно! Ты что, с луны упал? И потом, откуда бы здесь, в «Часах», взяться кандрийским дворянам?
Они переглянулись и разом громко расхохотались. И Эдин подумал, что ему, пожалуй, здесь нравится.
ГЛАВА 12. Новое начало
Три года спустя…
вновь начиналась осень. Впрочем, она, конечно, каждый год приходила в свой черед, и каждый год в один и тот же день таверна неподалеку от школы «Большие часы» гудела от молодых голосов, смеха, песен — студенты, окончившие курс, собирались на традиционную пирушку. Как собрались и теперь.
— Да здравствует Кандрия!
— Да здравствует Грет!
— Слава Гринзалю и его герцогу!
Рубиново-красное вино иногда проливалось на стол, и молоденькая служанка поспешно его вытирала, и мчалась за очередной бутылью или за блюдом с закусками. Иногда она смахивала слезу со щеки — такая пирушка всегда прощание. Ох, как важно трактирной девчонке беречь сердечко, его разбивают без жалости. Она ведь знала, да, знала, что так будет…
— Да здравствует Сольвенна — хозяйка морей!
— За Астинну, королеву Кандрии, и новорожденную принцессу!
— Здоровья и счастья принцессе!
И гринзальцы, и кандрийцы, и гретцы, и сольвеннцы одинаково охотно поднимали кубки за очередную дочь кандрийского короля. Все — молодые, бесшабашные и счастливые. Мало кому уже исполнилось двадцать. Парни не жалели ленов, все заказывая новые блюда, бросая монеты в карманы служанок, любезничали с ними напропалую, иногда украдкой целовались за дверью. Скоро начнут целоваться не украдкой. И хозяйские дочки тоже бегали с подносами по залу, а обычно их здесь не увидишь.
В этот день здесь не было бедных, обучение в школе стоило дорого.
А королева Астинна недавно родила вторую дочь — еще одно разочарование для короля Герейна. Маленькая гретская принцесса не оправдала пока надежд своего супруга и Кандрии. И оправдает ли когда-нибудь? Так что вот-вот в Кандрию приедет еще одна юная принцесса, тоже из Грета — невеста принца Эрдада. У кузины Астинны пять родных братьев и ни одной сестры — может быть, хоть у нее получится рожать мальчиков.
Но то, что так огорчает короля Герейна, вовсе не должно расстраивать мальчишек, только что одержавших свою победу: с первого раза выдержать выпускные экзамены в «Часах» было вовсе не просто. Половина не смогли. Зато у каждого из пировавших висела на шее шестигранная серебряная медаль на шелковой ленте — знак школы, а в сумке был припрятан диплом на шелковистом пергаменте. И многим из них было предложено место на кораблях Гринзальского флота. А Гринзальский флот — лучший, это всем известно, хоть и не принадлежит он ни Гринзалю, ни какой другой державе. Он наемный, Гринзаль платит — флот несет его флаги и охраняет его интересы.
А кому принадлежит Гринзальский флот? Эдин этого не знал, спрашивал — никто не ответил. И тем не менее, Эдин, ни с кем не советуясь, и с Графом в том числе, взял патент младшего штурмана на шерк «Саурин», с полугодовой отсрочкой.
Впереди зима, а за полгода наверняка все будет решено. Граф писал, что три месяца назад король решительно потребовал ко двору Аллиель. До этого она уже дважды была при дворе и покидала его, то якобы тяжело заболев, то по другим причинам, изобретенным Графом. Да и королева Астинна очень старалась выполнить свое трудное обещание найти для Аллиель подходящего жениха, не слишком при этом противореча мужу. Та еще задачка, так что можно было восхититься старанием королевы.
— За Сольвенну! За то, как славно она пощипала Кандрию!
Вот это было уже против правил.
Никем не жданная июльская война с Сольвенной полтора года назад, действительно, изрядно потрепала флот Кандрии и лишила ее богатой хлебной провинции, наградив к тому же приличной военной контрибуцией. Налоги в стране опять выросли, а сборы у бродячих цирков уменьшились почти вдвое. Граф же слег и не вставал месяц.
— Ну нет, Ленель! — Рай Минт вскочил с места. — Ты не смеешь! Я кандриец!