Шутка Вершителей
Шрифт:
— Вот сука! — я провела рукой по шее, но шея не болела, а болели пальцы. — Что с моими руками?
— Сбиты в кровь… Ты разбила лица этим курицам, что притащились с Осталией…
— Дай, пожалуйста, попить… Во рту сохнет!
— Я тебе вчера убойную дозу успокоительного дала… Ты была явно не в себе, Айо! На, попей!
Выпив кружку холодной воды, я задышала ровнее. Но настроение упало: ломило всё тело! Мой побег опять откладывался!
— Тварь… Подстилка… Шлюха… — начала я.
— Замолчи! Я говорила тебе, что будет отдача! Боги не любят, когда мы нарушаем заведённый порядок, Айо! Что тебе стоило помиловаться
— Это стоило моей гордости и моего чувства собственного достоинства, Эдда…
— Слишком ты гордая… Девчонка ты ещё! Нам, женщинам, так наказано — уступать… Мы — слабее и нуждаемся в мужском плече и их защите!
— Я уже давно живу одна, Эдда! И ни в каком муже не нуждалась! Как-то всё и без того было нормально… Кстати, а как ты там оказалась?
— Але, та девушка, что сбежала из твоей комнаты, сразу направилась ко мне. Я сначала не поняла ничего, а потом оставила все дела и рванула к тебе: вы с миледи как раз катались по полу. Ты била её головой об пол, а она душила тебя за горло! Картина была ещё та!
— Герцог может собой гордиться…
— Почему это?
— А разве это не гордость для мужчины, когда две идиотки дерутся из-за него?
мы засмеялись, но мой смех быстро перешёл в кашель. Пришлось опять пить уже не воду, а отвар. Состояние моего организма я оценила как плачевное: несколько дней покоя, конечно, поставят меня на ноги, но будет ли он, этот покой?
На следующий день комендант позвал меня к себе в кабинет. Эдда послала мне на помощь одну из девушек с кухни, и та, поддерживая меня под руку, проводила к господину Тренгану. В его кабинете уже было многолюдно.
Помимо самого коменданта и сидящей на стуле со скорбым лицом и перевязанной головой Осталии, в кабинете находился медикус и два офицера, оставшихся в гарнизоне.
— Доброго дня, Тибо… Присаживайся! — комендант указал мне на стул, стоящий напротив Осталии Бендерик.
Я села на него и выпрямила спину, хотя мне было это очень тяжело. Комендант встал из-за столя и прошёлся по комнате. Я следила за ним одними глазами: шевелить шеей было ещё тяжело.
— Пока Миргалия и Грельдия готовятся к жестокому противостоянию, вы — наши женщины, должны поддерживать своих мужчин в тылу! — начал комендант. — А вы тут устраиваите бардак… Тибо, Вы же взрослая женщина… Неужели не можете выяснить отношения с молодой девушкой как-то по другому? Без рукоприкладства?
Ну, вот, опять! Опять виновата я, а этой миленькой твари всё сойдёт с рук! Нет уж!
— Господин комендант… — начала я.
— Погоди, Тибо… Дослушай! Сегодня началось сражение в двух днях пути от нас, и герцог с нашим гарнизоном спешит на помощь своему брату — королю… Будут раненые и жертвы… От нас требуется собраться и принять раненых. Возможно, их будет много! Нужны твои руки, Тибо! А ты пользуешься ими не для того, к чему у тебя настоящий Дар… Поэтому я издал приказ по гарнизону: за склоки, скандалы и драки каждый из участвующих в ней людей получит по десятку плетей, не взирая на чины, звания и происхождение! Мы находимся на военном положении, поэтому теперь в форте будет очень строгая дисциплина! Всем понятно? Вам — господин Лорген и господин Вальник, — комендант остановился перед двумя офицерами, — я поручаю следить за исполнением этого приказа!
— Да… да… да… — в разнобой ответили Осталия, моя провожатая и офицеры.
— Тибо? — комендан встал прямо напротив меня. Я тоже встала и посмотрела прямо в глаза мужчине.
— Я не собираюсь подчиняться Вашим приказам, комендант!
— Что? Как это? — опешил мужчина.
— А вот так! Если я увижу в своей комнате, в коридоре, на своём рабочем месте кого-то, кого там быть не должно, либо кто-нибудь из форта посмеет безнаказанно тронуть мои вещи, я оставляю за собой право порступить с этим человеком, кем бы он ни был, так, как сама посчитаю нужным! Если никто не собирается здесь, в форте, считаться со мной, то я просто заставлю вас всех, — я показала пальцем на сидящую Осталию, — уважать меня! Любыми способами! Запомните это!
Осталия убрала с лица выражение слезливой непорочности и пордскочила со своего стула:
— Господин Тренган! Эта простолюдинка смеет угрожать мне! Мне — дочери советника короля!
Комендант поморщился и ответил:
— Госпожа Осталия! Позвольте Вас спросить: а что Вы делали в комнате Тибо Ганннарик, кашани господина Кольфеноя Томарика? Откуда у Вас ключи от этой комнаты?
— Это она! — завизжала вдруг аристократка. — Она сама позвала меня к себе! А потом набросилась на меня и моих прислужниц! Сумашедшая! Её надо посадить в карцер! Пусть подумает над своим поведением!
— Успокойтесь, миледи Осталия! Успокойтесь! — комендант мягко стал поглаживать её по плечу, усаживая обратно на стул. Я так и продолжила стоять.
— Моё дело предупредить Вас, господин Тренган, а также всех тех, кто считает себя безнаказанными! — проговорила я. — А что потом будет со мной — в руках Вена! Меня и так чуть не убили незаслуженным наказанием…
— Ты врёшь! Это ты украла! — продолжила кричать со своего места эта молодая дрянь, а я наблюдала за всем как бы со стороны. Мне уже опротивил этот дешёвый спектакль, как у нас в Стревине, во время народных гуляний!
— Это всё, господин Тренган? Я могу быть свободна?
— Да, Тибо, — устало ответил мне комендант, и я кивком показала работнице на дверь. Та смотрела на меня круглыми глазами, а в коридоре прошептала:
— Эту Осталию весь форт не любит… Но никто с ней не связывается: слишком комендант к ней прислушивается, можно без работы остаться! А ты, Тибо, молодец! Ой! Госпожа Ганнарик!
— Прекрати немедленно… Тибо, и всё!
Я отлёживалась ещё два дня, а на третий мне надоело валяться, и я, кряхтя, как настоящая старушка, отправилась на работу. Ела я эти дни очень мало, в основном, мне приносили бульон и отвар, поэтому я отправилась на кухню, попросить Эдду нарезать варёного мяса, лепёшек и овощей, потому что приходить на обед и ужин мне было ещё тяжело.
Кухня встретила меня тишиной и почти пустотой. Эдда и ещё две женщины что-то тихо обсуждали, готовя что-то в огромных котлах, которыми раньше почти не пользовались.
— Айо? — удивилась Эдда. — Зачем ты встала? Я бы позже принесла тебе поесть…
— Не нужно, Эдда, спасибо тебе за всё… Но я уже чувствую себя гораздо лучше и могу приступить к работе… Кстати, а где все?
— А-а-а, ты же не знаешь… В город стали прибывать беженцы из соседних деревень: армия Западного королевства продолжает на нас наступать. Работницы помогают разместить в крепости маленьких детей, стариков и женщин. А ещё приехали первые обозы с ранеными…