Шутка Вершителей
Шрифт:
Осмотрев всё это великолепие, я, наконец, посмотрела на небольшой стол прямоугольной формы, на торцах которого стояла красивая посуда. Стол был сервирован на двоих. Из самого затемнённого угла вдруг появился господин Томарик, одетый в украшенную военную форму. Я в своём скромном старом платье выглядела по сравнении с ним, как бедная родственница-приживалка в семье знатного вельможи.
Нек уже собрался уходить и унести мою сумку с трудом отвоёванными вещами, но я перехватила его за руку и по-просту выдернула сумку из его руки.
— Благодарю, Нек… Но дальше я сама!
Сделав шаг к столу, я вдруг поняла,
— Что это? — спросил вдруг меня супруг, когда я укладывала себе на колени салфетку, не глядя в его сторону.
— Что?
— Что за сумка, Тибо? Ты что, опять собралась бежать от меня? Уже не смешно…
— Нет, господин Томарик, — ответила я, стараясь всё же не смотреть на герцога. И лицо у него было, будто он наелся протухшей каши, а после моих следующих слов его перекосило ещё больше! — Я просто уже боюсь оставлять свои вещи где бы то ни было в форте. Они постоянно пропадают! А это — подарки Первого жреца Гэйелда Симарика и его жён, которых я лечила… И они, почему-то, оказались на свалке! Можете себе представить?
В это время вошёл нек с маленькими мисочками для мытья рук. Ополоснув пальцы, я вытерла их об салфетку и продолжила:
— Как Вы считаете, господин Кольфеной, стоит ли отыскать тех, кто выкинул туда мои вещи и наказать их? Помнится, что за несовершённое мною преступление меня чуть не убили… А тут преступление на лицо: воровство вещей супруги герцога и главнокомандующего!
Муженёк, в это время сделавший глоток вина, поперхнулся и закашлял. Нек стукнул ему по спине. Но герцог отмахнулся от него, вытерев рот салфеткой и отшвырнув её, взмахом выпроводил Нека из комнаты.
— Прекратите строить из себя…
"Кого?" — захотелось спросить мне, но я благоразумно промолчала, увидев, что герцог ужасно зол и раздосадован. Видимо, я вела себя не так, как он предполагал. И мне захотелось запрыгать от того, что я его довела до бешенства, но решила всё-таки немного потерпеть до того момента, как я уйду отсюда, из этого будуара, где, как я поняла, герцог любил встречать своих любовниц.
Картины с обнажёнными красавицами на окнах, низкий и широкий красный диван с подушками в углу комнаты, странные приспособления на стенах, о назначении которых я могла только догадываться, всё это давило на меня, лишая покоя. Но моё настроение пока оставалось хорошим, но не лишающим меня благоразумия.
— Неужели не понятно, что это я выкинул твои вещи на помойку, Тибо? — донеслось до меня.
— Что Вы… — и тут до меня дошёл смысл слов герцога.
— Я и ни минуты не думал, в отличии от своего адьютанта и нашей поварихи, а также этих безмозглых вояк, что были приставлены к тебе, что ты погибла. Тот семейный кристалл, увидевшей в тебе мою кашани, точно указывает на смерть предначертанной пары, начиная светится фиолетовым.
И он вынул из кармана проклятый предмет, подхватил его за цепочку и покачал над столом, дава мне с ненавистью насмотреться на абсолютно прозрачное сияние драгоценных граней. Потом спокойно положил его обратно в карман, и я перевела дух. Настроение всё равно портилось, и поэтому решила больше не притворяться, изображая послушную жёнушку.
— Замечательно, — сказала я, вставая, — просто замечательно! Благодарю Вас, господин Томарик, за обед, но мне уже пора…
— И куда же ты собралась, драгоценная моя? — с усмешкой завил мне мой муженёк-мерзавец. — Ты же ничего не съела…
— Аппетит пропал… Знаете ли, бывает такое! — и я сделала шаг из-за стола.
И тут, словно ураган налетел на меня: герцог схватил меня за рука и дёрнул куда-то вниз, грубо усадив обратно за стол.
— Нет, уж, милая жёнушка, ты сядешь обратно и выслушаешь меня! Мы должны разобраться во всём сегодня! Иначе завтра прибудет мой брат-король и разведёт нас уже в Храме Вена-Вершителя! Он терпеть не может неверных жён, а ты для него — одна из них! — шипел супруг мне на ухо, не выпуская мою руку из своей железной хватки. — Но так как ты — единственная женщина, способная выносить и родить мне наследника, свободы ты всё равно не получишь, а станешь моей фактической рабыней, как принято здесь в заморских странах!
И он тут отпустил меня и, громко выдохнув, сел на своё место. Вошёл Нек. Я попыталась приподнять пострадавшую руку, но лишь поморщилась.
— Прошу меня извинить, немного погорячился, — заявил этот гад, а я думала, как я буду брать приборы левой рукой, ведь правая не поднималась. Нек лишь покачал головой, глядя на своего хозяина, но тот жестом опять отослал его прочь. — Ты должна понять, Тибо, что у тебя лишь один выход — смириться со своей ролью и побыстрее родить мне ребёнка, и тогда ты получишь свою долгожданную свободу!
— От кого свободу? — буркнула себе под нос я.
— Ты это о чём?
— От кого свободу? — повторила я уже громче и подняла взгляд на герцога. Тот в ответ также прямо смотрел на меня. — Свободу от своего дитя? А если получится девочка, сколько попыток мне придётся сделать, чтобы Вы заполучили своего наследника? И как Вы могли не подумать о том, что я не захочу бросить своё чадо, свою кровиночку на кого-то чужого и уйти? А если останусь и дальше жить с Вами, то как же Ваша большая любовь Осталия? Вы думаете, я смогу ужиться с нею не то, что в одном доме, а даже в одной крепости? — я упёрлась здоровой рукой об край стола и привстала. — В таком случае, я когда-нибудь её убью… Или она меня… И поверьте, герцог, это будет не из-за ревности! Слишком уж много она получила власти в Вашем доме, не являясь, по сути ни кем здесь!
— Сядь, Тибо… Пожалуйста… — слова герцога прозвучали глухо, и он продолжил также тихо, почти шепча, дождавшись того, как присяду обратно. — Осталия более не побеспокоит тебя, обещаю! Ей отныне заказано бывать в форте Хэней… Пусть живёт с мужем. А про наследника скажу так: Гэйелд обещал мне сына-первенца, и я его получу, хочешь ты этого, или нет! Ты же родила двоих своему покойному мужу, родишь и мне! А насчёт того, оставаться ли тебе в моём доме или уйти обратно в свою… — мужчина поморщился, — деревню, ты решишь это сама! Возвращать обратно не буду… Но и гнать тебя не собираюсь… Ты — моя жена, кашани, избранница Вена для меня! И меня это сейчас устраивает полностью!