Шутник и Фейри
Шрифт:
Он почувствовал столь любимую мной эмоцию после того, как я его спасла.
И я хотела бы выяснить, почему.
Сидеть рядышком, наблюдая, как небо над нами светлеет, а кровь Песчаного Кота заливает мостовую лично мне было приятно. Но вряд ли Эль, будучи светлым, чувствовал себя так же. Уныние его говорило об этом без слов.
– Надо пошарить у него по карманам, – чтобы хоть как-то настроить разговор на деловой лад, сказала я. – Один клинок продадим, на черном рынке за него золотых тридцать
– Почему только один? – тихо спросил Эль.
Я вздохнула, стараясь не замечать происходящего в эфире.
– Потому что второй мы оставим. Ты прекрасно им владеешь, я и не думала, что ты можешь быть таким.
– Каким? – напарник повернул ко мне лицо. На нем застыло выражение озадаченности.
Я помолчала. Мне казалось, что говорить светлому о том, как невероятно красиво он смотрится с дэррихэ в руках, будет лишним.
Но Эль и не ждал ответа, как оказалось. Вздохнув, он поднялся и встал напротив меня. Теперь уже он нависал надо мной, а отметила, что его крылья совсем потускнели. Точно, ему же сегодня в храм Высшего надо сходить.
– Ты должна снять с меня свою метку, – слегка прищурив глаза, произнес он, когда я уже отчаялась понять, чего он надо мной стоит. – Мне она больше не нужна. Королева считает меня мертвым уже много лет, и вряд ли захочет вновь воззвать.
Ничего себе! Это, что, получается, и я ему больше не нужна? А что я теперь буду кушать?
Я с удивлением почувствовала среди своих эмоций нечто похожее на разочарование. Я прекрасно понимала все эти годы, что светлого возле меня держит только метка, и не хотела думать о том моменте, когда моя помощь Элю будет больше не нужна.
Этот момент настал. Я действительно больше не нужна.
Я открыла было рот, чтобы согласиться, но фейри меня опередил. Он опустился передо мной на колени, и теперь наши лица были почти что вровень.
– Я… Я все тебе верну. Твое жилище разрушено из-за меня. Я все отработаю, слышишь? Если хочешь, я даже подарю тебе домик. Хватит жить в каморке!
– Как ты собираешься это сделать? – спросила я, остро ощущая странное шевеление в районе живота. Меня коробило то, что он почти сразу отделил меня от себя. Не было больше «мы», и ему понадобилось несколько минут, что разделить нас.
Обидно, ангел меня забери!
– Возьму в долг у Гроша. А потом все отработаю.
Я, чтобы скрыть нахлынувшие на меня странные ощущения, расхохоталась.
– Ты хоть представляешь, во что ты хочешь ввязаться, придурок? Грош заломит тройные проценты! Собрался в рабство?
Мне хотелось его обидеть, разозлить, чтобы его уныние ушло. Я больше не смогу пожирать это, а значит нечего тут меня соблазнять!
– Я справлюсь, – твердо сказал Эль.
Я прищурилась. Странные ощущения начали подниматься от живота к груди, а потом еще выше, к горлу. Я осознала, что не могу говорить.
Я никогда такого не чувствовала, и не понимала, что происходит. Ангелова бородавка, я не понимала, что выкидывает мое человеческое тело, но дышать становилось все трудней, а горло сдавило так, что мне стало трудно дышать. Глаза стало странно жечь, словно в них попал ветер Геенны.
Стало страшно.
Что происходит?
– Лиз, – кажется, светлый заметил, что со мной что-то не так. Он подался вперед, одной рукой схватил меня за плечо, а пальцы другой коснулись моего лица. – Что с тобой?
Да не знаю я! Жутко хотелось закричать, но вместо крика из моего рта вырвался лишь жуткий хрип.
От этого мне стало совсем страшно. Может, что-то не так с моим человеческим телом? Я толком и не знала, чем болеют люди, да и за много лет выяснила, что человеческие хвори меня не берут. Сущность демона выжигала заразу изнутри, и я не боялась простуды или чахотки. Но сейчас было что-то не так.
Эль приблизил лицо к моему, и в эфире началось что-то странное.
– Лиз… – прошептал светлый, и я почувствовала его дыхание, одновременно обжигающее и холодящее мои щеки. – Ты плачешь?
Чего я делаю? Плачу? Да я не знаю, что это такое!
Я моргнула, и только сейчас осознала, что до этого мир был каким-то расплывчатым. По щекам текло что-то мокрое, то есть… слезы.
Кажется, моя мечта стать человеком до конца сбылась.
Теперь я умею не только улыбаться, но и плакать.
Теперь я умею все.
Почему-то я не чувствовала какого-то торжества по этому поводу.
– Лиззи, родная…
Родная? Родная?! Я тебе сейчас дам «родная»!
Я резко оттолкнула Эля, заставив его плюхнуться задом в кровь, и встала. Пока он не успел ничего сообразить, упала в эфир и легким прикосновением губ сорвала с него свою метку.
Вокруг было столько всего вкусного, но я не собиралась больше это жрать. Не собиралась. Быстро вышла из эфира, прислонилась к стене и сложила руки на груди.
– Ты свободен. Советую все-таки посетить сегодня храм, – мой голос звучал зло, и именно злость я сейчас культивировала в своей душе. – Остаточное эхо, знаешь ли. Потом можешь делать все, что хочешь. Мне не нужны твои жертвы. Так что, можешь не волноваться насчет денег. Справлюсь.
Эль поднялся на ноги, глядя на меня совершенно безумными глазами.
Это на него так отсутствие метки действует, что ли?
Я вытерла мокрое со своих щек, решив, что плакать больше не буду. Этот вид человеческого поведения явно не для меня. Я – Шутник!
Мы стояли друг напротив друга в узком переулке, измазанные кровью до такой степени, что казалось, будто бы мы в ней искупались.
Я отстраненно подумала, что сменной одежды у меня нет, и продавать дэррихэ в таком виде будет не самым лучшим решением. Костюм Эля был черным, и на нем кровь была не видна, вот его и пошлю. Пусть поправляет наше шаткое финансовое положение.