Шварцкау
Шрифт:
— Они, что, в уборную ходить ленятся? Им же в этом ангаре потом самим работать.
— Да они не внутри, они снаружи его поливают! — возмутился Тильгаузен и хлопнул себя по ляжкам. — Вот поймаю — намотаю на электролебедку!
— А может, это кошка? Я у вас в парке пару раз кошку видел, — заметил Джек.
— Нет, кошка столько не наделает, — покачал головой Тильгаузен и, заметив, что Джек смотрит куда-то верх, тоже поднял голову, а за ним и капитан. Все трое остановились.
— Что, красивый? —
— Красивый, — ответил тот и вздохнул. — Только толку от него мало. Ни хрена не видит, хотя оптика в нем, говорят, четвертого разряда.
— Шестого, — поправил капитан. — Это уже другой айрбот, не тот, что лаунчи пропустил.
— Правда? — воспрянул Джек.
— Правда. Я сам заявку в дивизию подписывал, вот и прислали новый.
— А чем же он новый с виду-то? — поинтересовался Тильгаузен.
— Размеры те же, но стабилизаторы чуток поострее, видишь?
— Точно, — согласился Тильгаузен. — Поострее.
Обсудив едва заметную разницу между двумя айрботами, вся троица потеряла к воздушному стражу всякий интерес и продолжила движение, направляясь в сторону техпарка.
— Слушай, Берти, что там наш дорогой лейтенант Хирш задумал? Что за великие модернизации?
— Сэр, он просил никому не давать информации, — глядя себе под ноги, пробубнил Тильгаузен.
— Ни хрена себе! Да я его командир, и между прочим — непосредственный! И я должен знать, будет ему на чем завтра на задание идти или его списывать как умственного инвалида! Ты понимаешь, о чем я?
— Я понимаю, сэр, и если вы будете давить, я расскажу все, что знаю. Против капитана Хольмера я не пойду — Тедди это хорошо знает.
— Значит, будем считать, что я схватил тебя за горло.
Они подошли к воротам техпарка, и Тильгаузен остановился, сделав для капитана приглашающий жест, тем самым выигрывая еще минуту на раздумья.
— Ну хорошо, — сказал он, когда они шли через двор к главному ангару. — Мы ставим лейтенанту «гаусс» в семьдесят миллиметров. Так что, когда все получится, у вас будет еще одна «длинная рука» в лице лейтенанта Хирша.
— Вообще-то мне интересны не его руки, а зенитные артавтоматы и быстрые ноги «грея». «Длинную руку» мне обеспечат «чино».
— Я выполняю требование Тедди, капитан; если его требования входят в конфликт с вашим видением структуры подразделения, это не ко мне. Мое дело — строить железо, иногда, увы, уступая настойчивым просьбам пилотов.
Включив дистанционным пультом привод ворот, Тильгаузен подождал, когда они откроются полностью, и шагнул внутрь, вдыхая запах смазки, горелого металла и порошкового обезжиривателя. В этой среде Тильгаузен чувствовал себя дома и выглядел куда увереннее, чем там — во внешнем мире.
— Ну вот он, смотрите… — сказал Берт, указывая на машину Хирша, а сам направился в свою загородку, где прятал самые дефицитные запчасти, коллекцию старых гаек со среднедюймовой резьбой и всякие высокотехнологичные артефакты, вроде диверсионного комплекса «рапира», которым иногда пользовался Джек.
— Вот это байда… — покачал головой капитан, глядя на длинный ствол «гаусса».
— Разгон снаряда будет что надо, — заметил Джек.
— Это да, но скорострельность упадет втрое, если не вчетверо.
— Это того стоит.
Капитан покосился на Джека, но ничего не сказал.
Погремев железками, из своей загородки вышел Тильгаузен, в его руках была дымящаяся чашка какао.
— Ну что? — спросил он, становясь рядом. В этот момент в ангар заскочил запыхавшийся механик.
— Что с четвертинами для «чино», Берт?! — завопил он. — Заменяем или делаем хонингование?!
— Хонинговать долго, — ответил Берт, не поворачиваясь. — Бери четвертины, там — у дальней стены…
Недовольно бурча, механик полез через штабели запасных частей, а Тильгаузен отхлебнул какао и, покачав головой, признался:
— Есть одна проблема, с которой мы уже второй день бьемся…
— Какая же? — спросил капитан.
— А та проблема, что они не могут совместить полуторную и единичную градуировку! — сообщил появившийся в ангаре лейтенант Хирш.
— Но ведь я предупреждал тебя, Тедди, что одинаковая база посадки — это еще не все! А ты орал — ставьте, ставьте! Вот и поставили. Подача есть, а угол поворота не соответствует! — запальчиво возразил Тильгаузен и, глотнув горячего какао, закашлялся.
— А в чем эта проблема заметна? — спросил Джек.
— В том, что пушка поворачивается на полторы минуты, а на моей градуировке — только на одну — пояснил Хирш.
— Перепишите шкалу…
— Что?
— Я говорю — нарисуйте шкалу, какую вам будет удобно, и приклейте. Можно даже из бумаги сделать и покрыть лаком. Будет красиво.
Тильгаузен и Хирш обменялись взглядами.
— А мы, дураки, собирались передаточное число менять, новые шестеренки вытачивать, — признался Тильгаузен и вздохнул. — Это ты, Тедди, виноват, совсем загонял своими требованиями.
— То есть можно просто приклеить бумажку и на месте разметить фломастером? — не слушая его, рассуждал Хирш.
— Да, — подтвердил Джек. — Можно и так. Но надо лаком покрыть.
— Зачем лаком-то?
— Так красивее будет, да и шкала не замаслится.
77
Странный шум разбудил Вилли Бонса задолго до подъема. Ночью он спал беспокойно, а теперь еще этот гул. Бонс поднялся с кровати и распахнул окно. Отдаленный рокот надвигался со стороны глиняных холмов.