Схватка призраков
Шрифт:
– Многим, – отозвался Рашид. – Полковник у себя?
– Не уверен. – Смолянич почесал подбородок и полез в карман за коммуникатором. – Сейчас попробуем его вызвать...
Разговор по коммуникатору не занял много времени. Психиатр сунул похожий на древний портсигар прибор обратно в карман и сообщил:
– Идите и ждите его в кабинете. Он подойдет через пять минут...
Кабинет директора располагался на втором этаже администрации и не поражал ни размерами, ни обстановкой. С голографического портрета на стене сурово глядел Ильмар Саес, президент
– Присядем пока, – сказал Рашид, подтаскивая на середину два из стоящих у стены стульев. – В ногах правды нет...
Едва уселись, как дверь распахнулась и внутрь вошел Джаспер Монро. За ним сутулой и длинной тенью двигался Михайлов.
– Рассказывайте, – велел полковник, заняв место за столом. – Честно говоря, я несколько удивлен, что Виктор, вернулся так быстро и без нашего брата Ван Тая.
Заговорил Рашид. Не спеша он рассказал о том, как Шон Кларк попросил помощи.
Виктор молча слушал, в голове вертелся вопрос: зачем директор лагеря постоянно таскает с собой старого безумца, время от времени выглядящего так, точно он не лишен рассудка?
Озвученная самим Монро версия об «амулете» не выглядела правдоподобной. Не верилось, что один из «призраков», которых готовят в духе максимальной практичности, утерял привитую на острове Грасьоса привычку обходиться лишь полезными инструментами.
Директор слушал Рашида с непроницаемым лицом, сидящий рядом с ним Михайлов смотрел в пол и, как казалось, совсем не интересовался происходящим.
– Что скажешь ты, Виктор? – спросил Монро, когда рассказ был окончен.
– Мне добавить нечего. Лю Ван Таю просто не повезло. Такое случается.
– Случается, – кивнул полковник, – но куда реже, чем думают обычные люди. И не с нами!
Михайлов издал громкое «Агу!», подскочил и бросился к окну. Донеслись звучные хлопки – безумец пытался схватить бьющуюся в стекло крохотную летучую тварь.
– Мне нечего добавить, – упрямо повторил Виктор и пожал плечами. – Все было так, как я рассказал. Или вы думаете, что я убил Лю Ван Тая?
– Такую вероятность нельзя исключить, – сказал Монро. – Поэтому мы проверим тебя. Пойдем.
На улице бушевал ветер и накрапывал дождь. Южный горизонт полосовали молнии.
– Знатный шторм будет, – пробормотал Рашид.
Повели Виктора, как он и ожидал, к прячущемуся в зарослях экспериментальному блоку. Вслед за Монро он прошел через дверь, почти незаметную на фоне отливающих металлом стен.
Изнутри здания тянуло знакомым сладковатым запахом.
– Мне что, опять придется курить эту гадость? – спросил Виктор.
– Обязательно, – кивнул полковник. – Она не позволит тебе соврать.
Крохотная каморка с двумя стульями и лежанкой, куда привели Зеленского, была ему хорошо знакома.
– Последний шанс во всем признаться, – сказал Монро, глядя Виктору прямо в глаза. Над плечом директора виднелось морщинистое лицо Михайлова, Рашид топтался у двери.
– Мне не в чем признаваться.
– Как знаешь. –
Монро и Рашид вышли, лампа под потолком погасла почти тут же, а вот визита человека с двумя трубками пришлось ждать довольно долго. Когда тот вошел, Виктор на мгновение подумал, не попытаться ли бежать сейчас, пока правда не стала известна.
Оглушить того, кто пришел к нему, прорваться к выходу и уйти в джунгли...
Но к тому моменту, когда в руках оказалась набитая дурманом трубка, Виктор решил, что ни за что так не поступит. Слишком мало шансов на успех имел такой спонтанный побег.
– Кури, – мягко сказал расположившийся на стуле человек.
Виктор уверенно поднес трубку к губам. После первой затяжки дым показался сладким, как мед, вторая отдавала мерзкой горечью, а после третьей из глаз хлынули слезы.
На мгновение увидел того, кто дал ему дурман. В руках тот держал трубку и еще что-то непонятное. На деревянной маске выделялся орлиный клюв, причудливое одеяние украшали перья на рукавах, на груди болталось множество ленточек и металлических фигурок в виде деревьев, человеческих костей, животных, людей.
Тело онемело, последовал знакомый провал.
Но погрузиться в видения Виктору не дали. Дикая боль, исходящая от плеча, пронизала тело, заставила его содрогнуться. Открыв глаза, Зеленский обнаружил, что лежит, слабый, как новорожденный, а вокруг клубится тьма...
– Кури дальше, – пришел из нее мурлыкающий голос.
Втягивать в себя дым было тяжело, точно он обрел вязкость гудрона, но возражать сил не оказалось, и Виктор послушно сосал, втягивая в легкие отдающие чем-то кислым струйки.
Ощущение было такое, точно втягивал в себя воздух, наполненный сотнями крошечных иголочек. Грудь кололо изнутри, но остановиться он не мог.
– Достаточно, – сказал кто-то, чьего лица Виктор не мог видеть, и вынул у него из рук трубку. – Теперь подождем, когда боль овладеет тобой.
Виктор лежал и чувствовал, что не в силах пошевелить даже пальцем. Неприятное ощущение расползалось от груди, охватывая живот, пах, сползая по ногам.
В последнюю очередь оно добралось до головы. Внутри черепа точно развели костер, пытающие струйки стекали по вискам, щекотали затылок. Виктор захотел закричать, но смог выдавить из себя лишь жалкий всхлип.
– Передозировка дурмана рождает боль, дикую, непереносимую, – сказал кто-то мягким, как пух, голосом. – И избавиться от нее можно единственным образом – начав говорить...
– Неужели? – Виктор с невероятным трудом заставил себя произнести слово и с удивлением ощутил, что на мгновение стало легче.
– Конечно, – подтвердил невидимый собеседник. – Я буду задавать вопросы, а ты отвечай... Твое имя?
– Виктор Зеленский.
– Возраст?
Чуть ли не до судороги сжав челюсти, Виктор заставил себя промолчать. Понимал, что, начни он говорить сейчас, потом не сможет остановиться, не сумеет сдержаться и выболтает все, лишь бы избавиться от мучений.