Схватка с дьяволом
Шрифт:
Вот и все, что знал Адзель. Он не участвовал в других делах Ван Рийна. Правда, его не удивило, что в разные концы торговой территории «Солнечных пряностей и напитков» были отправлены курьеры с приказами к самым надежным агентам, к осторожным начальникам, капитанам «полиции» и прочим секретным работникам компании. Адзель не подозревал, до какой степени были встревожены торговые правители Лиги, хотя Ван Рийн сообщил им далеко не все. Причиной последнего было не столько стремление сохранить втайне существование бродячей планеты, сколько попытка предотвратить вспышку всеобщей жадности, которая наверняка значительно затруднила бы поисковую деятельность. Магнаты в известных пределах
Этого было достаточно, чтобы привлечь внимание правительства. Движение вооруженных отрядов Лиги не могло пройти незамеченным.
Расспросы более или менее вежливо были отклонены, одновременно были сделаны кое-какие намеки, так что официальные вооруженные силы также должны были быть приведены в состояние боевой готовности.
Тот факт, что корабли Лиги сосредоточиваются возле наиболее важных планет, должен был побудить тех, кто отвечает за оборону последних, соответствующим образом распределить свои вооруженные формирования.
Если разразится война, это, конечно, мало поможет. Торговые правители должны были бы работать в самой тесной связи с правительством. Но в настоящей ситуации фактической неизвестности — само существование опасного врага оставалось недоказанным! — такой союз был невозможен. Соперничество было слишком сильным.
Намеками Ван Рийн мог добиться более эффективных действий, чем любыми призывами к здравому смыслу.
Все равно события развивались очень медленно. Даже при наилучших условиях, когда каждая сторона была озабочена военными соображениями, приготовления все равно шли слишком медленно. Расстояния были огромны, линии коммуникаций невероятно хрупки, планеты рассеяны и разобщены. Никто никогда не пытался собрать все в единое целое. Это не только было ненужным, но казалось невозможным.
— Я сделал все, что мог, — сказал Ван Рийн, — не зная даже, что я должен был сделать. Возможно, в три-четыре месяца или в три-четыре года мои труды и принесут какие-нибудь плоды. Возможно, тогда мы и будем готовы отразить любой удар. На всякий случай я оставил в безопасном месте всю необходимую информацию. Она будет опубликована, если мы не вернемся назад. Я не могу предсказать, что произойдет после этого. В игре окажется слишком много игроков. История давно показала, что чем их больше, тем хаотичнее игра. Итак, мы вылетаем немедленно и попытаемся сделать все, что в наших силах. Если мы ничего не сумеем сделать и только лишний раз пошумим, пусть так. Мы стучались во все известные нам двери. Возможно, этого достаточно, возможно, и нет. Черт возьми, как было бы хорошо, если бы эта ведьма Белданиель хотя бы чуть-чуть повременила.
Глава 19
Корабль шел на гипертяге. По расчету компьютеров, до места встречи надо было добираться около трех недель.
Вначале Tea держалась в стороне, предпочитая целыми днями отсиживаться в своей каюте. Говорила она мало и то сплошь общими фразами вежливости во время трапезы или при случайных встречах. Ван Рийн не давил на нее, но осторожно пытался разговорить либо за столом, во время трапезы, либо за рюмочкой старого доброго вина или коньяка. Внешне это выглядело, как праздный треп познавшего жизнь и утомленного ею человека, — воспоминания, вольные ассоциации, в основном весьма правдивые, но порой и несерьезные. Замечания Адзеля зачастую провоцировали продолжение монологов, но Ван Рийн все равно гораздо чаще обращался к молчаливой, никогда не улыбавшейся женщине, чем к хорошо воспитанному дракону-кентавру.
Tea поначалу уходила сразу же после первых блюд, но вскоре стала оставаться и часами слушала милые разглагольствования старого торговца. Больше на корабле просто нечего было делать. Многие миллионы световых лет одиночества окружали эту бренную скорлупу, а язык Ван Рийна выкладывал слушателям столько нового и необычного, что уйти и не выслушать его не было никаких сил. Это был замысловатый сплав науки и легенды.
— Мы не могли подойти ближе к этой карликовой звезде, настолько сильна была радиация. Мощные кванты рентгеновских лучей прыгали с нас, как блохи с тонущей собаки. Но мы должны были отыскать средства и добраться до сокровищ, иначе наша бедная маленькая компания приказала бы долго жить. «Ну, — подумал я, — наконец-то и меня загарпунила злодейка-судьба!» И, будь я проклят, лишь стоило мне подумать о гарпуне, как в голову пришла великолепная идея…
А вот чего не знала Tea Белданиель, так это того, что перед каждой такой беседой Адзель получал самые тщательные инструкции. Ему подробно перечислялось все, что он должен был сказать, спросить, указать или подтвердить. Таким образом Ван Рийн разыгрывал перед Tea целую программу увлекательных спектаклей.
Очень скоро торговец выяснил в общих чертах, что интересует «объект» его интриги, что доставляет ей удовольствие, а что вызывает скуку или отвращение. Было очевидно, что Tea старается запомнить абсолютно все, что, по ее мнению, представляет интерес для шеннов. При этом она прекрасно понимала, что такая информация весьма относительна, поскольку не было никакой возможности проверить ее истинность. Но реагировала она на байки Ван Рийна весьма непосредственно и эмоционально. По мере того как хитрый торговец разнообразил палитру своих рассказов, реакция Tea была все откровеннее и дружелюбнее.
История могла быть рассказана в холодной, безличной, нарочито снобистской манере или с варварским ликованием, или юмористически, или философски, или нежно, поэтично (в этом случае Ван Рийн говорил от лица кого-то другого), или с любыми другими нюансами.
Конечно, он не прыгал от одной формы рассказа к другой. Он тактично соблюдал пропорции.
Путешественники не преодолели еще и половины пути, а Ван Рийн уже отлично знал, на что особенно клюет Tea Белданиель и конечно же сосредоточился именно на этом. Адзель был больше не нужен. Tea отвечала прямо, заинтересованно.
Они были еще врагами, но торговец превратился в уважаемого противника, даже больше чем в уважаемого: было трогательно видеть, как растет в Tea надежда, что между людьми и ее властителями может быть заключен мир.
— Естественно, я сам хочу мира, — благосклонно говорил Ван Рийн. — Что нам делать? В нашей галактике двести или триста миллиардов звезд. Места достаточно всем!
И он кивал Адзелю, который отправлялся за очередной партией коньяка. Когда появлялась очередная бутыль, Ван Рийн поднимал шум:
— Ба! Разве же этим смягчают переутомленные голосовые связки? Я не говорю уже о леди, которая не пьет и сохранила такое нежное небо. Забери эту дрянь и принеси другую бутылку, поприличнее. Нет, не выкидывай добро. У тебя такая же чешуя в мозгах, как и на шкуре! Мы возьмем ее домой, покажем торговцу и заставим его самого вылакать сие!
Конечно же это был прекрасный коньяк, который он и Адзель позднее распили наедине.
Игра была частью эффекта, которого так талантливо добивался Ван Рийн. Юпитер должен иногда выпускать случайные громы и молнии.