СИ)
Шрифт:
– Опять будешь валяться весь день, лишь изредка бегая за едой, а через два часа после неё – в туалет? Я был лучшего мнения о тебе. Даже Ящерка не был таким идиотом.
– Отвали!
Фид, хмурясь, протёр лицо мокрым воротом футболки то ли от пота, то ли от нервов.
– Зачем ты объедаешься бананами? – глаза Фида загорелись справедливой жадностью. – Саша, у нас запасы кончились, а плоды появляются раз в неделю. От одной травы, куста или чем там прозывают, выходит довольно много. Но ты съел шестьдесят штук за два дня!
– Таким жирным, как ты, я не стану.
Фид сжал кулаки.
– Мама говорит, что я склонен
Мальчик приподнялся, но за место пламенной речи, лишь оплевал звереющего толстяка, разразившись хриплым кашлем.
– Да не прекращу я! – Саша ещё раз кашлянул. – Разве вам невдомёк, что мне плохо?! Я до сих пор вижу, как эта летящая тварь его съедает… Фид, не лезь ко мне: всё равно продолжу есть бананы, а пока их нет, перейду на яблоки, потому что они сладкие. После этого мне становится лучше, хоть и ненадолго… но что я могу сделать!?
Толстяк понимающе кивнул, но суровости во взгляде не приубавил.
– А что? – спросил он. – Болезнь голод не притупляет? Саш, ты себя медленно убиваешь! Рожа уже, как после бани, красная и какая-то одутловатая. Кашляешь часто, от тебя потом несёт, при этом ноешь: холодно!
– Да и жажда мучает, – сухо добавил Саша. – Просто подай мне воды – зря что ли ходил? – и исчезни!
Фид, ворча, встал, поднял ведро и рывком вылил содержимое на мальчика. Ледяная вода заставила сжаться и тело, и лёгкие, поэтому Саша лишь возмущённо раскрыл рот в немом крике. Отфыркиваясь, кинулся на толстяка, но тут же был уложен обратно в мокрую лежанку. Болезнь истощала, а Фид был полным, поэтому и сильным.
– Хватит корчить из себя страдальца! Задолбал уже всех, Саш, своим трауром нескончаемым. Умерли Роза и Данька, так отомсти, сделай хоть что-нибудь. Или забудь. Плохо лишь тебе, остальные жить хотят.
Саша молчал, обиженно надув губы подсознательно и совершенно по-детски, чихнул. Вода стекала с лежанки на доски. Толстяк кивнул, поняв, что на слова не собираются реагировать. Тактично сменил тему:
– Всё же, зря ты здесь лежишь. В Пределе Мечтаний произошли кое-какие перемены, Саш, связанные с исполнением желаний, – Фид едва заметно улыбнулся, подметив, как у Саши дрогнуло ухо. – Они снова воплощаются в жизнь, но теперь это даже не мечты, а скорее потребности, маленькие. Очень маленькие, по сравнению с тем, что мы заказывали месяц назад. А всё началось с туалетной бумаги. Есть у нас один дебил – а их много, и пока ты в их списке – который не может ходить в кусты по большому без туалетки. Представляешь, терпел четыре дня! Живот набух, шагал медленно, хромал и пердел. В сердцах обругал отсутствие благ цивилизации, как откуда ни возьмись образовалась туалетная бумага. Трёхслойная! Но появилась мокрая и с брызгами солёной воды. Продолжать?
– Угу.
Фид победно ухмыльнулся:
– А с чего я взял, что воплощаются только потребности, Саш – так провёл эксперимент. Пожелал себе виллу, какая была в Пределе до погрома. Ничего. Машину пожелал. Феррари Энцо. Зелёную. Опять ничего! Плюнул и пошёл могилы докапывать. В процессе упал и прям в яму! Замарался, а комплект одежды-то один всего был. Так я и пожелал себе ещё один, вот и появился, так же с брызгами и мокрый. Слышишь всплески? Наши все на улице дурачатся и экспериментируют. Я тоже дурачился – попросил ведро
Толстяк тяжело поднялся, развернулся и замер. Буркнул из-за спины:
– Пожелай таблетку, Саш.
– М?
– От простуды этой. Уйдёт болезнь – легче станет, значит, перестанешь объедаться, и депрессия исчезнет. Тебе же лучше. А иммунитет, как вижу, ни черта у тебя не работает.
Саша подождал, пока Фид выйдет. Поднялся с влажной лежанки, опираясь на стену. Случайно пнул ведро, выругался. Замер, стараясь успокоить дыхание, закрыл глаза, вытянул руку.
Воздух у раскрытой ладони звонко лопнул миниатюрной волной воды. Запахло морем и цветами с Дольфловера. Мальчик слизал с губ солёные брызги, быстро проглотил шипящую от влаги таблетку. По вкусу как аспирин.
Полегчало сразу же и основательно. Кожа продолжила гореть, но в этом был виноват чрезмерный загар – временное клеймо Дороги страха и Сашиного позорного бегства. Вязкая масса мыслей очистилась, позволяя думать рационально. Мальчик быстро моргнул, уловив идею, поморщился, развивая её, проверяя, и, уверившись в истинности, бросился за толстяком, мокрый, в трусах и майке.
– Фид! Я понял! Я всё понял!!!
***
Как оказалось, и водные духи были желанием какого-то ребёнка, потому что вода в реке перестала странно колыхаться, покрываться рябью без определённых условий и, что самое главное, топить детей. Хотя никто не отрицал того, что безликие твари могли скрыться на глубине, выжидая нужного момента.
Фид, Кид и Саша стояли у оврага, рядом с плоским камнем. Место было хорошее: деревья не росли, очаровательный вид захватывал дух. А ещё можно было спокойно поговорит, ведь дети избегали этот клочок земли, нутром чуя смерть, некогда еженедельно носимую течением к выжидающей Розе. Однако сейчас троим приятелям было не до этого.
– Прям точно уверен, Саш? – цокнул Фид. – На все сто процентов? Ты хоть сам доказывал эту теорию? Спускал по реке веточки, там, бумажки, прочие деревяшки?
– Доказывал, а? – повторил Кид. – А то болел недавно, а в болезнях бредят часто!
– Не перебивай, я не досказал! – отрезал Фид. – Мы можем пожелать, собственно, ничего и не потеряем, если это сделаем. Но даже если он появится, Саш, не рискуй ты сразу. Поэкспериментируй, поплескайся там, где не глубоко, хорошо? Ладно. Кхм… Желаю для Саши – слышишь меня, чудо дрянное, для Саши желаю! – плот. Нет? Нет его. Ладно, желаю для Саши брёвна, чтоб сделать плот! Опять нет? Чертовщина! Что там ещё можно сказать? Вот! Хочу Саше дерево, чтобы сделать брёвна, чтобы связать их в плот!
К всеобщему удивлению, дерево появилось, предварительно оглушив ребят мощными брызгами воды и оными же замочив одежду. Раскидистая яблоня, ничем не отличающаяся от яблонь Предела Мечтаний.
Фид выругался, Кид засмеялся. Саша сплюнул солёный вкус во рту, махнул рукой крест-накрест.
– Яблоню-то зачем? Я в каком-то романе читал, что из берёзы плоты делали!
Ещё один взрыв. Влажная берёза вытянулась из земли, как росток. Фид нервно зачесал глаза, в которые попала солёная вода.