СИ)
Шрифт:
***
Пока ребята строили плот, Саша успел собраться с мыслями, всё хорошенько обдумать и, как бонус, получил от разговорившегося Фида краткий урок управления плотом и преодоления различных препятствий: камней, завалов, порогов. Урок был теоретическим.
Плот готов. Фид любезно нацарапал на бревне название. Вопреки ожидаемого Сашей «Титаника», буквы гласили «Аврора». На борту уже лежали продукты, заботливо приготовленные девочками, хотя их никто и не просил. Саша поставил Розин рюкзак, набитый оружием. Фид торжественно вручил мальчику весло и, когда тот был на плоту,
К всеобщему удивлению, «Аврора» поплыла против течения, словно ножом, прорезая водяной поток.
***
Прошло где-то два часа. Саша не умел рассчитывать время по движению солнца, поэтому цифра «два» возникла спонтанно. Мальчик сидел на корточках и оглядывал бегущие просторы. Весло он потерял, как только отплыл. Оно застряло в камне при попытке направить «Аврору», однако плот шёл сам. Сам огибал плохие участки. Похоже, судьба и вправду была на стороне Саши.
Справа, за полосой песчаного берега, земля проваливалась и высыхала. Каньоны. Река заворачивала, непокорно ударяясь об борт «Авроры», плывущей против течения. Неожиданно движение плота замедлилось, он с лёгкой встряской остановился на правом берегу у илистого спуска, за которым темнели тысячи верхушек хвойных деревьев.
«Аврора» замерла, словно под грузом невидимого якоря. Дошло до того, что Саша выбрался на берег и попытался толкнуть плот. Ни одно бревно не дёрнулось.
Горький аромат лесных трав и цветов привлёк Сашу своей резкостью. Наверху илистого спуска парила фея. Дикая фея. Абсолютно голая. Её волосы были подобны грубым корням с пробивающимися цветами, они прикрывали грудь. Волоски на паху, продолжая растительные ассоциации, походили на траву. Крылья заменяли ветки, являющиеся наружным продолжением лопаток. Они обозначили жуткий скелет крыльев летучей мыши.
Фея махала Саше, зовя за собой.
– Черти! – процитировал мальчик Розу и бросился к плоту.
Попробовал ещё раз оттолкнуть его и после неудачной попытки раскрыл рюкзак. Завёрнутый нож сжал в руке, динамит случайно уронил в воду. Ещё раз процитировал Розу, вздохнул и поднялся по спуску.
Лес и вправду был похож на темнохвойную тайгу, но чуть более плотную, если такое было возможным. Пихты, ели, сосны, кедры бесконечным частоколом тянулись в тёмную глубь леса. Участками подлесок отсутствовал, но в других же местах был весьма однообразен: лучи солнца не проникали дальше хвойных крон. Мальчик заметил можжевельник, жимолость, чернику и обилие мха.
Комаров не было, а единственные представители фауны тут же окружили Сашу в кольцо. Вонючие сатиры, низкие, словно гномы, кобольды, нагие мавки с непропорционально длинными руками и лешие, если собравшиеся в форму человека тину, кору и землю, можно было назвать лешим.
Дикая фея любезно забрала у Саши нож, улыбнулась, махнула рукой. Кольцо разомкнулось, пропуская её, и тут же замкнулось обратно, не давая шансов сбежать. Шевельнулось, вынуждая пойти вперёд, во тьму.
Двенадцатая глава.
Хвойный
Женщина была весьма знакома Саше, если не считать отсутствие рыбьего хвоста. Судя по возложенным подаянием в виде цветов и ягод, в этом месте Сирена почиталась как богиня. И статуя великолепно соответствовала её положению.
Облачённая в одну сорочку с широкими рукавами, она раскинула руки в стороны. В левой лежала миска, тоже вырезанная из камня. Сфера воды кружилась, сверкала над правой с слегка загнутыми пальцами рукой. Волосы распущены, на голове венок; благочестивая ухмылка. Сашу больше поражала не живая красота статуи и магическая сфера воды, а то, что Сирена парила – пальцы ног, выглядывающие из-под сорочки, едва казались земли.
Фея опустилась на ступни, сложила веточные крылья, размотала нож, повернулась к Саше, взволнованная, обезумевшая непонятной радостью. Улыбнулась и резко надрезала себе ладонь, поморщившись. Шепча заклинания, сжала кисть над миской в руке Сирены, позволив нескольким каплям едва слышно упасть на дно. Отбежала быстро, испуганно выронив нож.
– Только не говорите, что мне тоже придётся резать себе руки!
К Саше вышла сатириха, покорно опустив голову, протянула старинный, потрескавшийся кувшин. С трещин капала белая жидкость. Молоко, надоенное самой сатирихой. Верхняя половина этого чудища была женской, нижняя – козьей с выменем.
– Чёрт возьми… Вы не будете со мной говорить? Хотя бы подсказку дать, что с этим делать!
Мальчик повернулся к статуе. В первую очередь он захотел смешать жидкость с кровью, но потом заметил маленькую яму рядом с подношением. Туда и налил молоко. Земля жадно впитала, принесённый ей дар, а статуя треснула. От головы к сердцу. Водная сфера лопнула. Хрустнул крошащийся камень. Сирена опустилась на землю и небрежно отбросила миску. Теперь это была живая женщина в сорочке, на подобии славянских рубах разукрашенная бардовыми цветочными узорами.
Чудища одновременно пали ниц и более не смели шевельнуться.
– Малыш! Я знала то, что ты преодолеешь этот путь. Ох, как я рада, аж дрожу! Ты не против, если я тебя обниму?
– Против, – мальчик отстранился. – Не подходи! Кто ты, Сирена? К чему был этот странный обряд? Или я опять не достоин того, чтобы знать всю правду?
Женщина улыбнулась:
– Обряд был всего лишь издавна приевшейся формальностью. Жертвоприношение кровью и омовение земли целительной влагой. Спокойно, Саш, я знаю, что ты пережил за эти дни. В компенсацию твоих страданий я расскажу всё. Всё, что связано с Пределом Мечтаний, Существом и спасением твоих друзей.