Сибирь в сердце японца
Шрифт:
В 4 часа обедаем на катере. Нам подали суп из мяса горного ягненка с картошкой. На ужин ели рис с мясным бульоном. Я клал на рис салат из огурцов и капусты и поливал корейским соусом. Деревянко напомнил, что к завтрашнему дню нужно почистить рыбу для супа и запастись топливом. После ужина, примерно с половины одиннадцатого стали готовить шашлык. Он был вкусным, но я после плотного ужина уже не мог много есть. Вообще во время путешествия лучше есть меньше.
Мы вернулись на катер. Над нами огромной бархатной полусферой возвышалось усыпанное звездами небо.
16 июля. Суббота. Усть-Ульма. Ясно. Над рекой, как и вчера, стелится белый утренний туман. Ночью
В 11 часов сняли палатки. Сегодня, наверное, будем ночевать в месте, где Зея сливается с Громатухой. На берегу Селемджи находятся опознавательные знаки стоянок № 5, 8, 13. На месте древнего русла Селемджи расположена стоянка Баркасная. Участки № 1, 2, 3 Баркасной расположены на древних террасах. Каменные орудия залегают в галечном слое древней реки. На участке № 1 были выявлены каменные орудия, по типу очень похожие на те, что были найдены на Юбэцу, на Хоккайдо.
Обедаем на катере. Таня Чикишева и Ира Кудрявцева приготовили говяжий суп с картошкой и салат из огурцов. Вечером добрались до Зеи. В одном из заливов увидели танкер, мы хотели запастись здесь топливом для нашего экспедиционного катера, но на танкере никого не оказалось и с заправкой ничего не вышло. Мы отправились в устье Громатухи.
Здесь у слияния рек, на левом берегу Зеи и правом берегу Громатухи находилась древняя стоянка, которую 25 лет назад открыл академик Окладников. Ее раскопками в 1964 году руководил недавний выпускник пединститута Деревянко. После окончания раскопок это место засадили березами, которые сегодня уже трудно обхватить. Местность здесь гористая. В устье Громатухи когда-то был влажный климат, и на аллювиальных почвах рос тростник. Река богата рыбой. На моторной лодке к нам приплыл председатель районного Совета и наловил рыбы. Мы разожгли костер, сделали шашлык, появилась бутылка коньяка. Перед тем как выпить, мы молчанием почтили память академика Окладникова. В 12 часов пошли спать.
17 июля. Воскресенье. Громатуха. Ясно. Сегодня можно было спать до 9 часов, но в половине восьмого взошло солнце и мы решили встать. Было еще прохладно, тень от гор на противоположном берегу исчезала по мере того, как поднималось солнце. Председатель райсовета с вечера поставил на реке сеть. В ней оказались щуки, красноперки и другие рыбы. Среди них попадались очень большие, некоторые длиной около полуметра. На завтрак мы ели прекрасную рыбу.
Примерно в 11 часов начали раскопки Громатухи. Были найдены каменные орудия и керамика, датированные VIII тыс. до н. э.
В 3 часа обед: мясной суп, салат из капусты, хлеб. В 4 часа прощаемся с председателем райсовета и фотографируемся. С наступлением сумерек резко увеличилось количество мошек. Прошлой ночью уровень воды повысился на 40 сантиметров, теперь же вода падает. В 4 часа 10 минут отправляемся опять в Благовещенск. Где-то около 7 часов проходим под мостом, по которому тянется
В 7 часов 20 минут мы пристали к очень красивому песчаному берегу, у местечка, которое называется Сретенка. Здесь нам предстоит ночевать. Противоположный берег, сложенный аллювиальными почвами, гористый. Там растут сосны. Нигде не видно следов пребывания человека.
18 июля. Понедельник. Сретенка. Ясно. В 7 часов подъем. Неподалеку от берега находится великолепный сосново-березовый лес. Комаров и мошек здесь сравнительно немного. По рассказам капитана катера, в праздничные дни на этом берегу собирается много людей. В подтверждение этих слов мы увидели следы костра, разбитую бутылку. Но ни пустых банок, ни полиэтиленовых мешков не было. Я вспомнил японское побережье. Считается, что у нас в Японии очень бережно относятся к природе, но в местах, где бывает много людей, частенько остается всякий мусор. И сейчас мои симпатии были на стороне русских.
Вода начала прибывать. Маленькие песчинки всплывали и кружились, словно пена. Соприкоснувшись с бортом катера, они медленно погружались на дно реки. Мы сложили раскладушки и противокомарники. Наше путешествие на катере подошло к концу. В час дня мы прибыли в Благовещенск. Нас поселили в гостинице «Зея», которая находится недалеко от пристани. В 2 часа 15 минут собираемся в вестибюле. Нас ведут в музей динозавров. Их много сохранилось на древней террасе Амура. Считается, что динозавры обитали здесь 65 млн лет до н. э. Длина самого большого ископаемого составила 13 метров. Динозавры встречаются большие, средние и маленькие, но здесь средних не было, только большие и маленькие. Выходит, что в этом месте обитали старики да дети. В музее мы видели также доисторических черепах и крокодилов. Следует сказать, что сохранились они не очень хорошо.
Как рассказал нам директор Амурского комплексного научно-исследовательского института член-корреспондент АН СССР В. Г. Моисеенко, музей динозавров пока только строится. Сам институт включает четыре отдела: экономики, геологии, физики, астрономии и математики. В них работают 340 научных сотрудников. Мы посетили лабораторию горного дела.
Ужинали в отеле «Зея». На этот раз нас угощал Моисеенко. Во время ужина мне пришлось рассказать, как после войны я оказался в Советском Союзе, как несколько месяцев работал в расположенном неподалеку от Благовещенска Райчихинске, который был центром по открытой разработке угля. Моисеенко пообещал в мой следующий приезд свозить меня туда.
Я очень хотел увидеть памятник Ф. Н. Мухину, одному из руководителей борьбы за Советскую власть на Дальнем Востоке, расстрелянному белыми в 1919 году. Об этом человеке я узнал из записок Исимицу Макиё и проникся к нему большим уважением.
В декабре 1917 года Исимицу Макиё от командования войск японской армии получил приказ наладить разведывательную работу в Приамурье. С этой целью 15 января 1918 года он приехал в Благовещенск, который с началом русской революции был погружен в хаос. «В Сибири, — писал Исимицу, — зимой темнеет рано, и жизнь человека проходит тоже быстро. Прошло 20 лет с тех пор, когда я впервые оказался в Благовещенске. На этот раз я прибыл сюда не в мундире военного. 20 лет — невосполнимое время в жизни человека… Двери в городе заперты наглухо, лишь дым из труб домов тихо плывет по небу. Конечно, за 20 лет изменений немного, некоторые переулки и даже крыши домов казались мне очень знакомыми. Единственное, что сильно изменилось, так это я сам. Из молодого человека я стал пожилым».