Сибирская одиссея
Шрифт:
«Не будет он спирт пить! — рассуждал Андрей. — Околевать станет, а не притронется! Знаю я его. Он ведь вообще не употребляет алкоголь. И даже в лечебных целях не поборет своего отвращения к нему. А надо бы ему сейчас выпить граммов пятьдесят!»
Поглощённый мыслями о Викторе, Андрей не сразу услышал, что в дверь кто-то уже давно настойчиво стучит. Наконец, Андрей очнулся от некоторого оцепенения, в котором пребывал. Странно, кто бы это мог быть? Может, что-то поменялось с вылетом, и к нему пришёл Николай, чтобы сообщить об этом.
Андрей встал и открыл дверь.
На
— Вы ко мне? — спросил Андрей, стоя у входа и не приглашая незнакомца внутрь.
— Если вы Андрей Владимирович Пономарёв — то к вам! — тихим заискивающим голосом проговорил мужчина.
— Да, это я, но по какому вы поводу? — недоумевал Андрей, которому почему-то сразу не понравился его нежданный посетитель.
— Могу я пройти, в дверях как-то разговаривать… — так же тихо произнёс мужчина и сделал движение навстречу Андрею.
— Хорошо, — согласился Андрей, пропуская незнакомца. — Только знаете, если у вас дело, не относящееся напрямую к завтрашнему вылету, я бы просил покороче, поскольку у меня сегодня редкая возможность наконец выспаться! — и Андрей указал мужчине на единственный в номере стул, а сам присел на кровать напротив.
Он подумал в этот момент, что, скорее всего, его гость — корреспондент местной газеты и сейчас станет расспрашивать о подробностях происшествия и тому подобное. Очень не хотелось накануне тяжёлого и решающего дня ещё раз бередить в памяти все непростые события, произошедшие за последнюю неделю.
— Давайте сразу начистоту! — начал незнакомец, буквально пронзив Андрея взглядом, искажённым линзами очков.
— Уже интересно, — произнёс Андрей, с каждой минутой всё больше раздражаясь от наглости его невольного собеседника. — Только хотелось бы для начала знать, кто вы и откуда.
— Это неважно. Я выполняю свою работу, — сказал мужчина, вновь сделавшись мягким и вежливым. — Я вам хочу задать всего один-единственный вопрос…
— Хорошо, я слушаю, — и Андрей положил ногу на ногу, стараясь держать себя в руках, но это давалось ему с трудом.
— Зачем вы убили Виктора Петровича Лесненко? — вдруг заорал он истошным голосом и вскочил со стула.
Андрей продолжал сидеть на месте, пристально смотря в линзы очков незнакомца, и пытаясь понять, что ему следует с ним сделать — вышвырнуть и спустить с лестницы или для начала всё же двинуть пару раз в челюсть.
«Спокойно! — сказал он себе. — Надо успокоиться и без истерики закончить этот разговор, иначе чёрный человечек может аким-то образом навредить в завтрашних важных делах».
Но что-то вдруг заклокотало у Андрея внутри, и он, сам того не ожидая, хриплым надорванным голосом тихо размеренно произнёс:
— Я прошу вас уйти! Слышите, уходите отсюда вон!
И Андрей встал и отворил дверь, ожидая, когда мужчина последует его дружественному совету.
Налившись краской, незнакомец медленно направился в сторону раскрытой двери. Видимо, вид у Андрея был вполне решительный и не оставлял сомнений в том, что следующим его действием будет физическая расправа. В дверях, оказавшись рядом с Андреем, он, держа на всякий случай правую руку на изготовке, яростно заорал, сотрясая головой и брызгая слюной:
— Я тебя всё равно посажу! Ты у меня на всю катушку загремишь, я тебе ручаюсь! — и, быстро выскользнув в коридор, побежал к лестнице.
Андрей со всей силы хлопнул дверью.
— Вот такие выкрутасы, — медленно проговорил он и, взяв сигарету, сел на кровать и закурил.
Руки его почему-то дрожали, пепел сыпался на пол, и Андрей в связи с этим неоднократно вспоминал нечистую силу:
— Чёрт, мне этого только не хватало, сейчас номер подожгу! Чёрт!
Потом он включил электрический чайник, чтобы снова заварить себе кофе. После визита «чёрного человечка», как он для себя окрестил мужчину в очках, вряд ли удастся быстро заснуть, поэтому можно вдоволь напиться своего любимого напитка!
Минут через двадцать он немного успокоился.
«Интересно, Короленко мне подослал этого кретина или кто-то из музея? — недоумевал Андрей. — Будет весело, если он завтра с нами полетит за Виктором… И совсем весело, если, не дай бог, с Витькой что-то случилось!»
И тут Андрей представил, что на его друга напал медведь, или произошло ещё что-либо ужасное и непредвиденное. Что тогда скажет «чёрный человечек» — будет потирать ручки и кричать: «Я тебя всё равно посажу!»?
Но Андрей тут же стал гнать от себя грустные мысли.
«Ничего плохого с Витькой произойти не может. Он привычный к таёжной жизни, он всё сделает правильно!»
До утра Андрей так и не сомкнул глаз. Часа полтора он делал записи в дневнике, потом ещё пару раз пил кофе с печеньем. От переживаний, неожиданно обильной пищи и, наверное, смены воды у него ужасно скрутило живот. Так было всегда в конце летних экспедиций. Адаптация к городской жизни проходила намного мучительнее перехода к жизни таёжной. Боли в животе стали настолько сильными, что он даже принял несколько таблеток но-шпы и пару пакетиков смекты. Но это не помогло. Живот надулся, во рту стояла горечь от кофе, а голова раскалывалась, будто налитая свинцом, и в ней что-то периодически щёлкало. Было очень обидно не воспользоваться мягкой чистой кроватью, теплом и уютом гостиничного номера, но Андрей не мог уснуть, как ни старался.
Он напряжённо проигрывал в голове завтрашний день, представляя разные варианты. Если вертолёт не сядет на галечниковую отмель перед водопадом, а скорее всего этого не произойдёт, придётся тащить Виктора к аяну у травертиновых источников. За сколько времени они сумеют это сделать? Будет ли ждать их вертолёт? Полетит ли с ними кто-нибудь из врачей, чтобы сразу определить, насколько серьёзна травма?
Вопросы вертелись в разламывающейся от боли голове бесконечной вереницей, и, не получая однозначного и ясного ответа, Андрей становился всё более грустным и нервным. Он совершенно не понимал, что делать, если что-то пойдёт не так и они завтра вообще не попадут на то место. Как поведут себя незнакомые люди — Анатолий, Валерий, Серёга Баранов? В Николае он был уверен, а вот в остальных?..