Сибирская Вандея. Судьба атамана Анненкова
Шрифт:
Окопный сход. Падение обороны
Отличительной чертой Анненкова еще в мирное время была его забота о своих подчиненных. Германский фронт потребовал проявления этой заботы еще в одном направлении — в сохранении жизни и здоровья личного состава в бою, путем планирования боя и проведения его таким образом, чтобы поставленная задача была выполнена с минимальными потерями или вообще без них. Анненков всегда стремился следовать этому правилу, которому не изменил и в условиях Гражданской войны. Наоборот, он возродил и начал активно использовать старый способ избежания потерь — способ переговоров с противником и достижения цели мирным путем. Поэтому Анненков всегда стремился предложить противнику, особенно слабому, отказаться от сопротивления и сдаться на определенных сторонами условиях. Так было и на Верхне-Уральском фронте, так было и на Северном Семиреченском. Однако и под Андреевкой, и под Черкасской обороной все его предложения о прекращении сопротивления и сохранении жизней воинам обеих сторон фанатично отвергались осажденными, а сам атаман и его войска подвергались оскорблениям. Тем не менее в сентябре 1919 года, когда фронт Черкасской обороны сузился до трех сел, а разгром ее был только делом времени, Анненков вновь предложил обороняющимся сдать оружие, для чего прислать к нему делегатов для выработки условий сдачи. Со слов Председателя Военно-политического штаба Лепсинского фронта Ф. Босяка {142} , Анненков в несколько простецкой форме писал им:
«Здорово,
Ответ черкасцев был не менее грубым:
«Благодарим за преждевременное попечение о нас. Несите мир и передел тем, кто от вас просит его. Нам пока ваш мир и передел не нужен, а о том, что вы собираетесь снять с нас живьем кожи, мы вас, кровожадных бандитов, давно знаем, на что вы способны, а что собираетесь нас морить голодом, то не сбудется!»
«На том же месте, — продолжает Босяк, — была нарисована следующая картина: <…> гнездо с яйцами, и на этом гнезде сидит генерал в кителе и с погонами, и из тех яиц как будто начинают вылупляться красные солдаты. Кругом около гнезда стоят ряд орудий и офицеров белобандитских и сделана подпись внизу <…>: „Посижу немножко, даст Бог, высижу большевиков!“ Эту картину нарисовал Васильев из Лепсинска» {143} .
Видимо, было еще письмо от Анненкова, потому что 11 сентября 1919 года черкассцы пишут:
В ответ на ваше воззвание, мы скажем вам следующее:
О том, что мы сидим оцепленными скоро два месяца, мы не отрицаем, а кто идет к верной цели — это еще под вопросом. Что же касается хлеба и корма, об этом можете не беспокоиться и не думайте, что это так, как вы думаете, а наоборот: пока Анненко [51] не будет уничтожен, до тех пор нам хватит, а там хлеба хватит и в Семипалатинске.
Убитых и раненых у нас меньше третьей части против ваших, а у вас есть самострелы, как это было у Николая в австро-германскую войну, это от того, что у вас «справедливая власть». Что касается прихода силы из Абакумовского, то таковая еще не пришла, а, когда придет, то Анненко здесь больше расписывать воззвания не будет и этому конец очень близок. Что же касается бегства, то не забывайте, вы бегали от нас целый год и одержание небольшой победы над нами — это довело нас наше гуманичество (так в тексте. — Примеч. ред.) с теми паразитами, которые сидели между нами, но имейте в виду, что их теперь у нас осталось очень мало и они у нас на учете, так что вреда они нам больше не принесут.
Гарнизоны ваши нам известны, пугать нас ими излишне. Что же касается лошадей, то таковые у нас без денег не берутся, а плата производится от 5000 до 2000 рублей, и денег у нас хватит, таких знаков для предъявления в казначейство мы не даем, что практикуется у вас, и деньги ваши оплачивать некому, так как омское казначейство ваше и все ваши знаки до предъявления сами по себе аннулируются.
По отношению пролития братской крови вы не ошиблись, что она прольется напрасно — это факт. Помните, что власть паразитов существовать не может, достаточно трехлетия ее кровожадия, и примирения с вами никакого быть не может. Помните, что пока вы не перешагнете через трупы пролетариата, вы не можете считать себя победителями, что касается вашего предложения выйти нам в область, то не забывайте, что мы в области и считаем до нахождения (так в тексте. — В. Г.) фронта, так как мы боремся не лично из-за своих интересов, а из-за интересов не только области, а даже всей России трудового народа. К вам переходить могут только безумцы и предатели трудового народа, которых осталось здесь, еще раз повторяем, очень мало.
Верить вам мы не можем потому, что видим вашу власть и фактически, а что было раньше — из истории, и если она вам хороша, то пользуйтесь ею сами, а мы вашей власти не подчинимся.
О жалости к народу вы не говорите, его вы жалели триста лет. Может ли быть жалость у гада пресмыкающегося, который всегда старается ужалить не только человека, а даже все живое существо, созданное природой, лишь бы утолить свою жажду крови, не считаясь даже с тем, что виновен ли он или не виновен, и не считаясь даже с тем, что каждому живому существу дана жизнь с такими же правами, как и ему.
О карах мы вам скажем, что время придет, и вы их получите по принадлежности, так как сама природа говорит, что всякого гада, жаждущего крови живого существа, необходимо уничтожать, следовательно, это будет выполнено, посмейтесь над нами потом.
Относительно делегатов можем сказать следующее: к вам в лагерь делегатов послать мы не вправе, так как долг народной власти и программа ее запрещает посылать живое существо на верную и явную гибель насильно, а охотников у нас идти к вам нет, поэтому мы можем послать на переговоры лишь на середину позиции без оружия, что сделать и вам, дать им право спокойно переговорить, хотя по три и пять человек. Это можно сделать когда угодно и дать свои окончательные мнения народа.
Теперь мы должны сказать, что главарей, как вы говорите, у нас нет, так как вам ясно говорится, что у нас власть народа, следовательно, мы — главари все, а вот в вашей власти действительно власть главарей, самозванцев-кровожадников, из-за своей личной шкуры готовых погубить миллионы невинных жертв. Причем поясняем, что слова, упомянутые о гадах в настоящем воззвании, человека не касаются, а только лишь гадов.
Председатель Лепсинского уисполкома Советов
С. Подшивалов
Его товарищ
Председатель Реввоенсовета фронта
Его товарищ
Командующий советскими войсками
Лепсинского фронта
Его помощник
Военно-политический отдел [52]
51
Так на украинский манер крестьяне называли Анненкова.
52
Здесь и далее переписка цитируется по: «Иностранная военная интервенция и Гражданская война в Средней Азии и Казахстане. Документы и материалы». Т. 2, сентябрь 1919 — декабрь 1920. «Наука», Алма-Ата, 1964, сс. 335–336.
Не желая напрасного кровопролития и пытаясь убедить черкасцев в целесообразности для них прекратить сопротивление, Анненков 14 сентября направляет им другое письмо и в этот же день получает ответ:
Черкасское 14 сентября 1919 г.
В ответ на ваше письмо от 14 сего сентября Лепсинский уисполком Советов сообщает вам, что вопрос о начатии переговоров он сам разрешить не может, так как еще напоминаем вам, что у нас существует власть народа, поэтому вопрос этот должен разрешиться объединенным заседанием всех властей уезда, которые избраны на таковые уездным съездом. Поэтому ответ на письмо свое вы получите после заседания, которое будет сегодня же. Кроме того, уведомляю еще раз, что в ответе нашем на ваше воззвание ругательства никакого не было, а хотя и было упомянуть несколько оскорбительных слов, но внизу было оговорено что слова эти человека не касаются. Что же касается смеха с вашей стороны о невозможности посылки делегатов, мы должны сказать следующее: зная все выходки ваших действий, мы, как защитники народа, не должны посылать в противный лагерь человека, не ручившись (так в тексте. — Примеч. ред.) за его жизнь, поэтому смешного здесь ничего нет.
Председатель
Исполнительного Комитета Советов
С. Подшивалов
Его товарищ
А. Чумаченко
В этот же день заседание Лепсинского уисполкома бурно обсуждало целесообразность вступления в переговоры с Анненовым, однако разумное начало победило, и в выписке из протокола этого заседания мы читаем:
Черкасское 14 сентября 1919 г.
Заслушав вопрос о полученных письмах от атамана Анненова на имя уездного исполкома Советов от 14 сентября сего года по отношению переговоров о прекращении гражданской войны,
Постановили: сделать предварительный единовременный переговор (так в тексте. — Примеч. ред.), после чего немедленно сообщить области и краю телеграфно, а потом уже говорить о перемирии. Посылка делегатов должна быть не более шести человек на середину нейтральной площади между позициями, о чем сообщить атаману Анненкову для высылки соответствующего количества делегатов, желательно было бы присутствие при делегатах атамана Анненкова и председателя Лепсинского уездного исполкома Советов Подшивалова.
Место схождения для переговоров представляется указать флагом с их стороны из окопов и письменным сообщением о времени, которое было бы не позже 12 часов дня 15 сего сентября, причем делегаты с обеих сторон должны (быть) без всякого оружия, для чего высылать с обеих сторон по одному контролю для обыска идущих делегатов.
Председатель Подшивалов
Его товарищ А. Чумаченко
Председатель Военно-революционного
Совета Лепсинского уезда А. Малыхин
Его товарищ Ф. Косенко
Командующий советскими войсками
Лепсинского уезда Т. Горбатов
Его товарищ Санжурин
Председатель Военно-политического
отдела штаба Лепсинского фронта Ф. Босяк
Его товарищ Иванов
Секретарь Харченко
Однако ни уведомления о получении его письма, ни согласия на переговоры Анненков не получил. Обеспокоенный этим, предполагая, что осажденные могут хитрить и специально затягивать время, рассчитывая на подход помощи из Абакумовской, он, желая внести ясность, 15 сентября направляет руководителям Обороны письмо, в котором упрекает их за неприбытие на переговоры 14 сентября.
Черкасцы, ничего не говоря о причинах, по которым они сорвали переговоры, с оттенком некоторого диктата, словно не они, а Анненков сидит в осаде, пишут:
Черкасское 15 сентября 1919 г.
На ваше письмо от 15 сентября сообщается, что время для переговоров нами было назначено, но таковые не осуществлялись. Поэтому Лепсинский уездный исполнительный комитет Советов просит вас, если не имеете директивы своего правительства, то сделать переговоры в обязательном порядке завтра же, 16 сентября, не позже 10 часов утра. И опять-таки, напоминаем, что место переговоров вы должны указать флагом из окопов утром, где будет показан и с нашей стороны, флаг должен быть присвоен каждому лагерю.
Приложение: выпись из протокола заседания Лепсинского уездного исполнительного комитета Советов от 14 сентября 1919 года за № 47, параграф 4.
Председатель Лепсинского уездного исполнительного комитета Советов
С. Подшивалов
Председатель Реввоенсовета Лепсинского уезда
А. Малыхин
Комвойск Лепсинского фронта Санжурин
Председатель Военно-политического
отдела Лепсинского фронта Ф. Босяк
Но что-то у черкасцев не сработало и прибыть на переговоры к назначенному ими сроку они не смогли. Отбросив притворство и бахвальство, опасаясь, что Анненков может нанести по Обороне новый удар, они в срочном порядке пишут ему письмо, в котором выражают согласие на условия перемирия и переносят начало переговоров на два часа позже, т. е. на 12 часов 16 сентября.
Черкасское 16 сентября 1919 г.
Атаману партизанского отряда
полковнику Анненкову
На № 9015, 9016 Лепсинский уездный исполнительный комитет Советов сообщает, что с условиями перемирия, предлагаемого с вашей стороны, мы дали согласие. Переговоры должны вестись письменно и по телефону, система телефонов — фоническая (пищиковая). Переговоры начать в 12 часов утра 16 сентября, для чего сейчас же с получением сего, с обеих сторон прекратить стрельбу по фронту и приступить к установке телефонной связи. Место указать флагом, на что будет отвечено с нашей стороны. В случае вашего согласия просьба сообщить письменно в экстренном порядке. Председатель Лепсинского уездного исполнительного комитета Советов
С. Подшивалов
Его товарищ А. Чумаченко
К этому времени осажденным уже был выработан и изучен лицами, которые будут вести переговоры, так называемый «Наказ делегатам»:
Черкасское 16 сентября 1919 г.
Соблюдать строго достоинство данного вопроса о перемирии и не отступать ни на шаг от программы Третьего Интернационала, состоявшегося в центре нашей России в настоящем году (имеется в виду Первый (учредительный) Конгресс Третьего Интернационала, состоявшийся в марте 1919 года в Москве. — В. Г.) и общенародной Коммунистической программы, где сказано, во-первых, поддерживать манифест наших старых учителей и вождей революции Карла Маркса и Фридриха Энгельса.
И если атаман Анненков предложил нам (в документе — «затронул нас») прекратить эту бойню, которую совершенно мы не желали еще со времен нашей первой социалистической революции, то весь наш трудовой народ вполне с этим согласен. Ибо он по своей идее совсем не жаждет крови, а только лишь одной спокойной и справедливой жизни, не различая (в документе — «подразделяя») ни звания, ни пола, ни национальности в общем широком масштабе. И если угодно вести переговоры в дальнейшем, то просим сначала убрать свои войска на Уч-Арал и оставить весь народ в полном покое, дать ему убрать его приобретенное годовое пропитание, а потом вести переговоры. И если имеется понятие о нашей идее, как сказано выше, то вам нечего сомневаться в том, что кто-либо на вашу жизнь или на других, которых вы повели за собой, посягнет: это заклято нашей кровью и кровью наших вождей, что жизнь сражающегося должна быть так же гарантирована, как всех народов пролетарии, и если мы хоть маленького безоружного уничтожим, то с ним же и нас всех уничтожат, кто только это сделает. Поэтому сомневаться нечего. Вы можете нами вполне согласиться, и мы вас уверяем, что в дальнейшем вам вести войну немыслимо, ибо это только утопия народа, в которой вы ведете на явную гибель затемненных, ибо весь мир уже созрел и ни в коем случае не допустит до того, что вы наметили, как это намечали было империалисты, предатели рабочих и крестьян, своей неразумной политикой. Ведь это не игрушка столько народа.
Это время прошло, что раньше генерал, ради своих именин, отдавал на верную гибель несколько тысяч живой силы, ведя непосильные наступления против хорошо вооруженных и ради своей привилегии, чтобы к его именинам был преподнесен сюрприз о занятии какого-либо города, не считаясь с тысячами жертв.
Поэтому из нашего сего наказа вытекает два вопроса. Или отодвинуть ваши войска, т. е. освободить все деревни до Уч-Арала и дать народу убрать приготовленное им годовое пропитание, имея в виду и южные селения. И второе предложение: сложить оружие и преспокойно разойтись, и, если кому угодно в дальнейшем защищать и отстаивать права пролетариата всего мира, тот обратно получит таковое и станет в наши ряды, как это было сделано сибирскими солдатами вашей армии, где они стоят с нами в рядах, исполненные сознанием отстаивать права трудового народа, которых жизнь и идея были записана в истории нашей революции. Таких примеров очень много сделано уральскими казаками, и на Асхабадском фронте, где только моральная и чисто справедливая наша пропаганда воздействовала на заблудшихся от опьянения утопистов-социалистов. Такому примеру следовать и атаману Анненкову со своими войсками.
Председатель Лепсинского уездного исполнительного комитета Советов
С. Подшивалов
Его товарищ
Председатель Военно-революционного Совета Лепсинсого уезда
Его товарищ
Комвойск Лепсинского фронта
Председатель военно-политического отдела Лепсинского уезда
Его товарищ
Секретарь