Сибирский триллер. Том 1: Жаркое лето 95 года
Шрифт:
Глава 36
Таня пытала Андрея Дмитриевича: поговорил ли он сегодня в университете о поступлении Мити. Ясно, что Митя не успевает уже хорошо подготовиться к вступительным экзаменам и может потерять год. Она не сомневалась, что Андрею удастся протащить сына в университет, а там уже Митя догонит других студентов. Но Андрей отделывался общими словами и не хотел сказать, с кем конкретно он переговорил. Таня подозревала, что муж просто-напросто забыл о поручении и сейчас пытается выкрутиться, однако он не мог и не хотел ей рассказывать о встрече со своей бывшей любовницей Элеонорой. Они столкнулись в этот день возле кафедры философии, где та занимала должность доцента.
— Никонов, что же ты скрываешь от меня, что Митя вернулся из армии? — спросила она, прижав его к стене. — Мальчик собрался поступать в наш университет, а ты ни слова, ни звука.
— Откуда ты узнала? — удивился Андрей Дмитриевич. — Он только вечером в пятницу приехал, а уже всем известно.
— Я уже для тебя все? Как женился, сразу же начал пренебрегать любящими тебя женщинами? Твоя жена этому тебя учит?
— А всё же, откуда ты узнала? Я ещё никому не говорил.
— Ну и тупой же ты стал, Андрюша. Как женился, сразу же с мозгами проблемы начались? Я сама у него документы сегодня днём принимала. Зашла в приёмную комиссию, вижу, вроде бы Митька, только в полтора раза больше. Возмужал он у тебя, совсем мужчиной стал! Таким красавчиком, что я пожалела, что мне не двадцать лет. А то бы точно соблазнила!
Андрей Дмитриевич вспомнил, что Элеонора назначена заместителем председателя приёмной комиссии. Вот к кому ему надо было сразу же обратиться! Лора сейчас стала такой активной проводницей новых демократических реформ в университете, что её прочат на место проректора по учебной части.
— А может я и сейчас ещё смогу представить для него интерес? — она лукаво посмотрела на Андрея Дмитриевича, и он смутился. Она такая, что сможет развратить его парня. Он вспомнил, что они вместе вытворяли в постели, и слегка покраснел.
— Андрюшка, может быть, встретимся как-нибудь? — тихо спросила она, заметив его смущение.
— Да я не могу, — пытался открутиться он, и Элеонора громко засмеялась.
— Ясно, жена не разрешает. Что же это за мужчины такие, которым одной бабы на всю жизнь хватает? Ладно, примем мы Митьку, чего бы это ему ни стоило. Не хватало ещё, чтобы мы своих детей не могли устроить к себе же в университет.
— Лора, спасибо, буду тебе очень обязан.
— Отблагодаришь натурой, — сказала Элеонора и пошла на свою кафедру.
Таня наседала, и он пытался отделаться от неё, утверждая, что поговорил в приёмной комиссии и там пообещали чем-нибудь помочь. Он знал, что если Лора обещала, то Митька, можно сказать, уже в университете. Но Таня, чувствуя фальшь в его голосе, решила, будто он ни с кем не говорил, а напрочь забыл о поручении. Ей очень хотелось, чтобы Митя поступил в университет. Несмотря на то, что стипендии в университете смехотворные и им придётся тяжело, так как их зарплат и без того с трудом хватает на жизнь, ей не хотелось, чтобы Митя пошёл работать. Виктор, Зоин муж, уже предлагал взять Митю к себе охранником, но Таня была против. Она считала, что Митя, начав хорошо зарабатывать, никогда уже не сможет пойти заниматься в университет на нищенскую стипендию. Пусть они помучаются лет пять, но Митя будет с высшим образованием. Она не понимала, почему Андрею безразлична судьба сына, и пыталась убедить его в серьёзности ситуации. В это время прозвенел звонок.
— А вот и Митя вернулся, — сказала он, идя открывать дверь.
Увидев Алёну и Митю вместе, она удивилась: Алёна сама сказала, что несколько дней не будет у них появляться, чтобы Мите не мешать заниматься и всё-таки снова пришла.
— Мордатого соседа, тот который этажом ниже, убили сегодня вечером в нашем подъезде, — сказала Алёна, проходя в комнату.
— Черкашина? — ахнула Таня.
— Не знаю его фамилию. Он в ней даже и не нуждался. Просто Мордатый и достаточно.
— А кто убил? — Таня никак не могла постигнуть того, что в их подъезде убили человека.
— Не я, — пожала плечами Алёна. — Мить, а ты его не убивал?
— Да зачем он мне нужен. Других дел у меня нет, что ли? Я к экзаменам готовлюсь, — подхватил её тон Митя.
— Вы это в шутку? Или его действительно убили? — Таня не понимала, правду они говорят или это какой-то глупый розыгрыш.
— Я серьёзно говорю. Замочили товарища бандита прямо в нашем подъезде, — сказала Алёна.
— А кто же его все-таки убил?
— Наверное, другие товарищи бандиты.
Андрей, услышав эту новость, успокоил Таню:
— Что ты удивляешься? У нас сейчас страна такая. Как говорится: не убьёшь — не проживёшь.
— В отличие от мамы, вы, Андрей Дмитриевич, правильно понимаете ситуацию, — сказала Алёна. — Только зря используете старомодную терминологию. Не замочишь — не проживешь. А можно ещё сказать прикастрюлить.
— А прикастрюлить что означает?
— На фене означает убить человека.
— Алёна, какой кошмар, как ты можешь так говорить? — воскликнула Таня. — Разве вас в школе этому учат?
— И не только в школе. Нынче феня — это наш второй государственный язык. На нём говорят и депутаты, и эстрадные артисты. Я готовлюсь стать депутатом, поэтому мне надо ещё хорошо освоить мат. А если не получится с депутатством, пойду на эстраду, там феня тоже в большом почёте.
Таня укоризненно посмотрела на Андрея:
— Она повторяет все твои мысли.
— Я мыслю и, значит, существую, — весело сказал Андрей, обнимая Таню. — Все идут спать. Уже половина двенадцатого, а завтра рано вставать. Переносим дебаты на завтра.
Митя снова лёг на диван, который был для него коротким, и сразу же заснул. Три дня, полные новых впечатлений совершенно его измотали. В его родной части один день был похож на другой, а здесь на него обрушилась лавина новых впечатлений и непривычных ситуаций.
А в его комнате снова расположилась Алёна. Она долго не могла заснуть и читала потрёпанный роман «Айвенго», который нашла на книжных полках в Митиной комнате. Она уже много раз читала этот роман, и он ей не лез в голову.
«Интересно, спит Митька или нет? — подумала она. — Может не спит и ждёт, что я приду?»