Сибирский триллер. Том 1: Жаркое лето 95 года
Шрифт:
— Митя выйди, пожалуйста, — попросила Таня, прикрываясь руками, и он, опомнившись, выскочил из ванной комнаты.
Одевшись, она прошла в спальню и долго сидела там, обдумывая ситуацию. Ей надо было объясниться с Митей, как-то разрядить ситуацию, но она не находила слов. Когда она, наконец, решилась выйти из спальни, Мити уже не было дома — он ушёл на экзамен, даже не позавтракав. Он ругала себя за то, что не закрылась, понимая, что просто произошла накладка, и Митя даже не подозревал, что она купается. И ведь сегодня мальчику надо сдавать тяжёлый экзамен!
В конце концов, подумала она, ничего экстраординарного не произошло — по экрану телевизора постоянно бегают голые бабы, трясут сиськами — и никто не делает из этого трагедии.
Митя сдал экзамен на четверку и пришёл домой только поздно вечером, когда все начали волноваться из-за его отсутствия. Ему было очень неудобно перед Таней, и он не знал, как выйти из положения. Он чувствовал: Таня уже поняла, что он проявляет к ней нездоровый интерес, и это его угнетало. Это было нехорошо даже по отношению к отцу, не говоря уже о Тане, но чувства не зависели от его желаний.
Так и не придумав, что делать, Митя пришёл домой, и ему открыла дверь Таня. Андрей Дмитриевич и Алёна недоумевали, где может быть Митя, но Таня догадывалась, что он бродит по городу и терзается. Увидев его, она обрадовалась. Андрей уже сообщил, что Митя успешно сдал экзамен, и Таня снова испекла пирог — хотела дать Мите понять, что не сердится.
На этот раз Митя вполне заслужил четвёрку и теперь подробно рассказывал о том, что происходило на экзамене. Он понял, что Таня на него не сердится, и был за это ей благодарен. Он решил завтра же поговорить с ней и объяснить причину, по которой ворвался в ванную комнату. Но встретиться наедине на следующий день ему не удалось. Утром Таня с отцом вместе ушли на работу, а когда она должна была вернуться с работы домой, Митя пошёл в университет на консультацию. Наедине встретились они только через два дня утром, потому что в это день приём у неё начинался позже.
— Я хотел бы прояснить историю с ванной, — смущаясь, сказал он Тане. — Честное слово, я подумал, что забыл закрыть воду и сейчас там будет потоп.
— Я поняла, и ты не должен за это переживать. Есть другая проблема, и я попытаюсь её сформулировать, хотя это трудно.
Таня замолчала, вздохнула и прошлась по комнате. Как всё объяснить так, чтобы не обидеть влюбленного мальчика? Она присела на диван рядом с Митей.
— Понимаешь, Митя, — начала она, с трудом подбирая слова. — Мне кажется, что ты видишь во мне не только жену твоего отца, и это меня пугает.
Она видела, как Митя заливается краской, и взяла его за руку, чтобы как-то смягчить свои слова.
— Пойми, Митя, я гораздо старше тебя и между нами никогда ничего не может быть. Я прекрасно понимаю, что чувствам не прикажешь и логике они неподвластны. Будь это не так, историю Ромео и Джульетты написал бы не Шекспир, а Ньютон. Описал бы их дифурами, или как это называется, и сформулировал бы ещё парочку своих законов.
Он улыбнулся, а она свободной рукой провела по его волосам. Ей очень нравился этот мальчик, напоминавший молодого Андрея, но он был не для неё, и она была не для него.
— Я никогда не стану твоей женщиной, да и как бы мы потом посмотрели в глаза твоему отцу и моему мужу?
Митя поднёс к губам её руку и поцеловал.
— Я ни на что не претендую, и не думал претендовать. Я знаю, что неправ, и постараюсь…
Таня улыбнулась.
— В чём неправ? Что ты постараешься? Я вовсе не обижаюсь. Разве любовью можно обидеть? Ничего не говори, а выслушай меня. Вы долгое время жили с отцом одни, и в вашем доме не было женщин. Сейчас ты вернулся домой из казармы, а дома у тебя сразу две женщины. Конечно, тут у кого угодно чувства взыграют. Ты увлёкся мною просто потому, что я рядом, в пределах досягаемости. Я ведь вижу, что ты возбуждаешься, когда случайно увидишь как я неловко села или наклонилась, или ещё что-нибудь.
Он целовал её каждый пальчик в отдельности, а она улыбалась и гладила его по волосам. Она видела, что он всё понимает и согласен с ней.
— Тебе, Митя, нужна девушка, которую бы ты полюбил, и тогда мы будем просто хорошие друзья и не более того. Мы будем с улыбкой вспоминать это время.
Таня забрала у него свою руку, притянула его к себе и поцеловала в лоб. Она очень хотела, чтобы Митя её правильно понял, и чувствовала, что мальчик её понимает. Она была довольна тем, что объяснение состоялось, и чувствовала значительное облегчение.
Однако прошло несколько дней, и проблема возникла вновь, причём приняла такие острые формы, что она перепугалась за себя. В этот день они с Митей встретились случайно на автобусной остановке. В автобусе было много пассажиров, и они остались стоять на задней площадке, разговаривая о делах. Но на следующей остановке в автобус влезло очень много пассажиров. Оказалось, что впереди идущий автобус сломался и все его пассажиры пересели в этот автобус. Давка была жуткая, и их затолкали в дальний угол площадки, а когда автобус, наконец, тронулся, Таня обнаружила, что они с Митей буквально прижаты друг к другу. Таня всем телом прижималась к Мите и он, ощущая тепло её тела под лёгким летним платьем, утратил над собой контроль. Он наклонился и поцеловал голубоватую жилку, бившуюся у неё на нежной шейке.
— Митя, возьми себя в руки, — прошептала она ему, чувствуя, что сама возбуждается. Его молодое тело, к которому она была прижата волей случая, заставило сильней забиться её сердце, и она с ужасом призналась себе, что желание начинает наполнять её. А Митя уже не мог остановиться. Его рука, лежавшая у неё на талии, сползла вниз, и она почувствовала его широкую ладонь у себя на ягодице.
— Митя, что ты делаешь, — не прошептала, а буквально простонала она.
Её бёдра были прижаты к нему так тесно, что кровь бросилась ей в голову. Он целовал её в шею и искал губами её губы, и она подставила ему свои. Их языки соприкасались и ласкали друг друга, и опомнились они только тогда, когда автобус резко затормозил на остановке и все качнулись вперед, а потом назад. Многие пассажиры на этой остановке сошли, а они поехали дальше, потому что их остановка была следующей. Они были пунцово-красные и старались не смотреть друг на друга.
Дома Таня хотела сразу же пройти к себе в спальню, но Митя, обняв её сзади за плечи, остановил её. Она резко повернулась к нему, с намерением дать ему пощёчину, и увидела его виноватый взгляд.
— Прости меня. Я потерял над собой контроль, — тихо сказал он, и она покачала головой.
— Мы оба потеряли над собой контроль. Нам обоим надо привыкать жить в одной семье. И нам нужно какое-то время, чтобы всё стало на свои места.
Возможно, от этого общего признания им стало легче, и больше они не прятали друг от друга глаза. А Таня, после такого стресса, перестала следить за тем, как она сидит, и всё ли у неё застёгнуто. Однажды Таня наклонилась к Мите, наливая суп, и заметила, как его глаза метнулись к декольте её платья. Раньше она бы остро отреагировала на это, но сейчас она засмеялась и шепнула ему: