Сибиряк. В разведке и штрафбате (Охотник)
Шрифт:
После полудня бойцам выдали по пригоршне патронов и по паре гранат. Поскольку ремней и соответственно патронных подсумков не было, Алексей рассовал патроны по карманам телогрейки.
Им приказали строиться, подвели ближе к передовой и на ходу провели в траншею. Последовал приказ:
– Приготовиться к атаке, зарядить оружие!
Алексей заполнил магазин.
– В атаку – вперед!
Штрафники молча поднялись в атаку. Никто из них не кричал «Ура! За Родину! За Сталина!», поскольку его именем их упекли сюда.
Первые минуты немцы не открывали огня. Всегда перед атакой следовал
Но потом пулеметчики очнулись. Сразу из нескольких ДОТов и ДЗОТов они открыли огонь. Начали стрелять ротные минометы. Штрафники тут же понесли первые потери.
Часть цепи залегла. Между залегшими штрафниками с пистолетом в руке бегал командир взвода, пока его не убило.
Алексей поднялся на одно колено, вскинул винтовку. Плохо, что он не знает боя винтовки – пристреляна она или нет? А еще не хватало оптики: пулеметчик далеко, метров триста.
Он прицелился и выстрелил. Пулемет тут же умолк. Алексей повернул винтовку на другое пулеметное гнездо.
Сзади подбежал лейтенант.
– Какого хрена попусту патроны жжешь? Вперед, в атаку!
Не оборачиваясь, Алексей процедил сквозь зубы:
– Сейчас пулеметчика завалю, ведь головы поднять не дает!
– Вперед, а то застрелю!
Негромко хлопнул выстрел, и лейтенант упал – это лежащий рядом Андрей выстрелил лейтенанту в спину. Он поднял большой палец.
– Давай, Леха, убей пулеметчика!
Алексей прицелился, затаил дыхание и нажал на спуск. Промах! Пулеметчик продолжал поливать лежащих штрафников огнем.
Алексей стрелял трижды, пока наконец пулемет не замолк. Цепь без команды поднялась. На пулемет идти – верная гибель. И в свою траншею вернуться невозможно: сзади, за траншеей, заградотряд стоит, и тоже с пулеметом. Побежишь назад – пулю уже от своих получишь.
Пока огонь ненадолго стих, штрафники бежали вперед. Бежали молча и без выстрелов.
До немецкой траншеи оставалось не больше сотни метров, когда немцы начали бросать гранаты. Но до атакующих было еще далеко, и гранаты не причиняли штрафникам вреда. Да и слабоваты немецкие гранаты были, радиус поражения невелик.
Штрафники ворвались в первую линию траншей, стали колоть немцев штыками и бить прикладами. Они забрасывали гранатами блиндажи, землянки и ДОТы, и после взрыва врывались в них, добивая уцелевших. Кто побоевитее, хватали немецкие автоматы и ручные пулеметы, стреляя вслед убегающим во вторую линию траншей немцам.
Потери в батальоне были большие, треть состава полегла на «нейтралке». Но позицию они взяли, выполнив приказ. Поскольку офицеров постоянного состава выбило, в атаку на вторую линию штрафники не пошли. Зато занялись мародерством. Кто-то, в основном из бывших уголовников, снимал с убитых немцев часы и обручальные кольца. Другие, в том числе и Алексей, стали обыскивать землянки в поисках продуктов – немцы пока еще неплохо снабжались. Они нашли консервы, хлеб, выпивку. Тут же выпили и перекусили – уж больно хотелось есть.
Внезапно услышали крики:
– Немцы атакуют!
Все бросились в траншею. Только бруствер оказался позади, и укрыться за ним было невозможно.
Рядом незнакомый
– Не дрейфь, братишка, отобьемся!
Алексей дозарядил магазин и приготовился к стрельбе.
Немцев было много, но бежали они без обычной подготовки артогнем, без поддержки танков. Они решили выбить русских, пока те не укрепились и к ним не подошла помощь.
Алексей ловил в прицел далекие пока фигуры и стрелял. Когда магазин опустел, он стал заряжать его снова. Сосед с пулеметом одобрил:
– Здорово стреляешь, я наблюдал. Где так научился?
– Охотник я, из Сибири. Снайпером был, разведчиком.
– О! Свой парень! Я тоже из разведки. Ну, возьмемся дружно!
Разведчик тоже стал стрелять экономно. Очередь три-четыре патрона, смена цели – и снова короткая очередь. Алексей тоже приложился к винтовке.
Рядом стреляли другие штрафники. Все были фронтовиками, с оружием обращаться умели, тем более что захватили трофейное оружие, и особенно помогли пулеметы. Их у штрафников оказалось три, и один ротный миномет.
Немцы не выдержали огня и сначала залегли, а потом и вовсе стали откатываться назад. По ним уже никто не стрелял.
После атаки штрафники стали собирать по блиндажам и ДОТам патроны: свои-то, к трехлинейкам, кончились – уж больно мало выдали. В пригоршне у Алексея тогда оказалось всего шестнадцать штук, да и то все разные – то с легкой, то с тяжелой пулей. А у них баллистика разная, и целиться надо каждый раз по-другому.
Алексей подобрал в блиндаже немецкий «маузер». Патронов было много, распечатанные ящики стояли едва ли не в каждой землянке.
Пока они занимались собственным боеснабжением, от наших траншей прибежал посыльный:
– Где командиры?
– На «нейтралке» лежат, убитые.
– Комбат требует идти в атаку.
– Мы первую линию взяли, немцы нас сами атакуют. Нам бы эти позиции удержать. И патронов нет, трофейные используем. Пусть подмогу посылает!
– Кто у вас старший?
– Никого.
Посыльный побежал назад, Алексей подошел к Андрею:
– Ты зачем во взводного выстрелил?
– А иначе он бы тебе башку прострелил.
Андрей воровато оглянулся.
– Еще кто-нибудь видел это, кроме тебя?
– Откуда мне знать? Я по сторонам не смотрел.
– Ну, если кто-нибудь еще видел и сдаст, мне конец.
– Ладно, Бог не выдаст, свинья не съест.
Они пошли в вырытый немцами небольшой капонир, к миномету.
– Знаешь, как из него стрелять? – спросил Алексей.
– Видел. Что тут сложного? Бери мину и кидай в ствол.
– А покажешь?
Немецкий миномет имел особенность. На наших минометах дальность выстрела определялась или навеской дополнительных пороховых мешочков с вышибным зарядом, или опусканием-поднятием ствола за счет винта на двуноге. Немецкий же миномет имел специальный кран на затыльнике ствола у опорной плиты. Вращая его, минометчики стравливали часть пороховых газов. Алексей понял это, разглядывая регулировочный винт. На нем были насечки – 200, 300, 400 метров. Недолго думая, они развернули миномет стволом в сторону второй линии траншей.