Сицилия – верное лекарство от хандры
Шрифт:
– Василиса, тебя католики, если услышат твою интерпретацию, прикопают заживо, - пожурил Марк.
– В смысле? Я разве исказила факты?
– Факты? Нет. Скорее подачу материала.
– Будем считать, что это моя литературная обработка. Марк, ну согласись, что крайне скучно читать церковные хроники.
Тот только с усмешкой посмотрел.
В XVII веке было решено построить для святой Лючии достойную усыпальницу, которую сегодня называют Церковь святой Лючии у гроба. Деньги на ее возведение удалось собрать после обложения пошлиной оборота некоторых продуктов питания. В ХХ веке сделали капитальную реконструкцию, убрав все, что наворотили строители ХVIII и XIX веков, и сейчас мы лицезреем гробницу в ее первозданном виде: в форме восьмиугольного храма,
Марк увел нас в восточную часть города, где находятся все свидетельства былого величия Сиракуз - греческий театр, алтарь Гиерона, крепость Эвриал и знаменитые латомии. Белокаменная дорожка вывела к Уху Дионисия - громадная каменная известняковая пещера, входом в нее является вытянутая вверх расщелина, анатомически схожая с ухом… осла или лошади. Караваджо (был такой популярный художник, таланом его тоже Бог не обидел), увидев ее в 1586 году, дал ей сегодняшнее название. Подкрепив его байкой (некоторые считают легендой), будто тиран Дионисий использовал пещеру в качестве тюрьмы, загонял туда после тяжелого дня рабов-камнетесов, рядом ставил солдат, чтобы те слушали, что о нем, великом и могущем, говорят обычные рабы. Зачем ему это надо было? Вот и я думаю об этом же? Хотел повысить самооценку? Вряд ли. Что он надеялся услышать от изможденных рабским трудом плененных им людей. В общем, на легенду это не тянет, больше на байку. Мы попали в пещеру, когда народу не было вообще, оно и понятно, нормальный люд празднует Пасху, только мы втроем гуляем по латомии. Пещера, прежде всего, впечатляет объемом, размер ее не очень большой, но за счет гладкости, отполированности стен и вытянутости по вертикали голова кружится, если смотришь вверх. Раз уж попали в место, где обещают эхо, то и покричали, как полагается. Эхо пришло, поотзывалось, правда, выставить часового, чтобы проверить правдивость легенды (пошептаться в адрес тираны, дабы услышал часовой), забыли.
Тут же находится самое историческое и в то же время неприятное место города – каменоломни Латомиа дель Парадизо. В эпоху античности это место считалось проклятым, хотя в переводе звучало как «Райское». Сдается мне, что это аллегория типа: «Поедешь в солнечный Магадан» или «Отдохнешь на Колыме». Здесь на протяжении полных суток, без перерыва и воды рабы долбили камень, который в дальнейшем использовался как строительный материал для местных сооружений, ну там храм построить или дворец какой-нибудь. По легенде, в этих местах замурована не одна тысяча жителей Афин, павших в сражениях.
Латомии, в смысле каменоломни, странные - это просто ямы колоссальных размеров и глубиной несколько десятков метров с отвесными стенами. Я так понимаю, что рабы под прямым углом долбились вниз, таким образом добывая строительный материал и строя себе узницу. Но опять же присутствует некая странность: раньше здесь, судя по театру и прочим древним остаткам, был культурный центр. Театр находится всего в 100-150 метрах. С каким настроем интеллигенция и сильные мира шли получать удовольствие от представления мимо тюрьмы рабов? Может раньше к этому проще относились?
Теперь же латомии превращены в сады, где даже в самую жару прохладно, журчит вода и зреют лимоны, апельсины и несполи. Их стены от солнца и дождей приняли красивые желтые и розовые оттенки; в теневых местах увились ползущим плющом и диким виноградом.
А вот, собственно, и сам греческий театр, между прочим, V век до н.э.. Глядя на эту махину, начинаю понимать, что рабы были очень удобной строительной машиной, может именно поэтому их и поместили в такой близости. Эта самая живая строительная машина вырубила в скале 67 рядов ступенек-сидений. Панорама, как и обычно, в греческих театрах выбрана очень удачно, можно отвлечься от представления и предаться более мирским мыслям или, наоборот, помедитировать, отдыхая взглядом на раскинувшейся внизу долине. Театр дошел до наших дней практически без разрушений и, судя по монтажным работам, его сейчас готовят к предстоящему представлению.
Совсем неподалеку находится и римский амфитеатр, небольшое (по сравнению с ранее виденными) сооружение в форме эллипса (190х119м). Ой, а тут, наверняка, еще и бои без правил были, в смысле, когда тех же рабов использовали для развлечения праздной публики, к примеру, скрутить тигра голыми руками или справиться с парочкой львов. А совсем рядом, к западу от амфитеатра, стоит удлиненный постамент, и сдается мне, что это алтарь. Точно! А вот эти выточенные каменные с желоби… Ну, собственно, сюда, согласно греческой традиции, каждую весну клались быки в жертву греческим богам.
– Господа, я бы не отказалась чего-нибудь съесть! – я была категорична, - судя по времени, сейчас нас накормит только Лючия в нашей гостинице холодными закусками. Как-то увлеклись мы с вами.
– Сегодня еще Пасха, - пожал плечами Марк, - народ, по традиции, обедает большими компаниями, с друзьями, но дома, а не в ресторанах.
– Упс, - неприятно удивилась я тому, что нам придется поститься до вечера, - Слушай, а почему с друзьями? Я думала, что все католические праздники итальянцы отмечают только с родственниками.
– В Италии говорят? "Natale con i tuoi, Pasqua con chi vuoi" - "Рождество поближе к родне, Пасху можно на стороне". Хотя в пасхальный понедельник "Pasquetta" - "Малая Пасха" - обычно устраивают большой семейный пикник.
– Так это же рабочий день. Когда успевают-то? Или у итальянцев, как и у русских, в предпраздничный день работа только до обеда, а потом готовиться к предстоящему празднику надо?
– Не волнуйся, любой итальянец найдет возможность для этого.
– Сиракузы – туристический город, - решила поучаствовать Васька, - наверняка, пара ресторанов работают.
– Не уверена, еще не сезон для массового туризма. И ты слышала Марка, сегодня приличные люди обедают дома.
– Давайте заедем на берегу в один ресторанчик, может повезет, - утешил мой голодно-расстроенный организм Марк.
– Марик, - расчувствовалась подруга, - чтобы мы без тебя делали?
Марк стрельнул в мою сторону хитрым взглядом. «Вовремя питались бы», - мысленно ответила я любвеобильной Василине. Все-таки разные мы с ней: я, когда голодная - злая и агрессивная, она - милая и душевная. На машине быстро по пустым улицам доехали до обещанного Марком ресторана, выйдя с Васькой из машины, придирчиво осмотрели место стоянки – все же это Сиракузы, с парковками тут, сами помните как, получить еще одну портянку на 60 евро не очень хочется, но Марк заверил, что здесь парковаться разрешено.
В нашем ресторане было пусто (ни посетителей, ни персонала), зато он с открытыми окнами и прям на самом берегу. Мы с Васькой неуверенно прошли внутрь, уселись за столик с видом на залив и стали дожидаться Марка с маленькой надеждой, что ему удастся кого-нибудь уговорить приготовить нам хотя бы брускетту и налить вина, ладно не вина, пусть принесет воды и хлеба. Я, когда голодная, согласна на минимум.
Погода опять начинала уверенно хмуриться, с моря шли свинцовые тучи. Марк вернулся с молодым парнем, как оказалось, официантом, который пообещал нас накормить и даже дал меню. Официант разговаривал по-русски правильно, но с жутким хохляцко-эстонским акцентом. Главное, он меня понимает и я его, поэтому я попросила чего-нибудь сильно вкусного и местного, "скоппуларикки" предложил он, я, не тратя время на выяснение подробностей, согласилась, как я позже распробовала, это жаркое из кальмаров и миниатюрных каракатиц – очень вкусно. Васька неизменно потребовала овощей, Марк дополнил заказ какой-то тарабарщиной. Антон (в простонародье, по-итальянски, Антонио) принес нам графин домашнего сухого вина и ушел через дорогу в кухню, вернувшись с закусками. Мальчишка показался мне интересным, и я вцепилась в него голодной до местных подробностей волчицей. Антон для порядка поупирался маленько: «Не положено, я на работе, это не принято…», но сдался довольно быстро, ему было тоскливо в межсезонье тут, поэтому сбегал на кухню, спросил разрешения у хозяев поболтать с соотечественниками и расслабленный присел к нам за столик.