Сицилия – верное лекарство от хандры
Шрифт:
На Сицилии народ невысокого роста, редко какая женщина превышает 160 см, мужчины тоже 170-175, поэтому Василина в любом случае выглядела привлекательно. А вот по цвету, как ни странно, мы единственные были ярким пятном на всем ужине. Платье на подруге было того же цвета, что и на 98% присутствующих женщин – черное, но палантин, заботливо кутающий ее плечи и грудь, яркого фиолетового цвета. С украшением Васька тоже постаралась, повесив на себя в тон шарфа блескучую массивную (с кулак) подвеску с кучей бусинок и широкий браслет. Смотрелась подвеска шикарно, но при каждом резком движении норовила задеть рядом находившегося. А если вспомнить, что Василина на голову возвышалась над всеми присутствующими
Я же, недолго думая, достала обновку, купленную еще в Катании – длинное вечернее платье из тонкого трикотажа нежно-бирюзового цвета с вышивкой по груди и разрезу по ноге. Для комфорта - не раз выручавший теплый красный шарф. В общем, найти нас среди темной массы присутствующих можно было быстро. Мы, как яркие огоньки, мелькали: в Ваське проснулся аппетит, и она каждые десять минут бегала от нашего стола к общему, чтобы наложить ограниченную порцию пасхального ужина. Почему ограниченного? Потому что каждый раз была уверена, что все, наелась, хватит. Но тарелка быстро пустела, подруга опять была у шведского стола. Мне же надо было переговорить с Лючией насчет поездки в багетную мастерскую, мы не виделись пару дней, и планы друг друга не знали. Она попросила показать то, что я успела нарисовать, ждать до завтра почему-то не могла, пошли с ней в номер, вернулись в ресторан, она нашла отца, потянула его смотреть. К нам присоединился Марк, поздоровавшись с Пауло и расцеловавшись с Лючией – они так близко знакомы? А веселье нарастало в зале, зачем мы устроили эту беготню во время праздника, мне до сих пор непонятно, видимо, ударила в голову лимончелла и заразила всех общим приподнятым настроем веселья, радушности.
Вернулись за стол, Васька танцевала с итальянцем, ой, блин, с тем, кому она бухнулась с тарелкой на колени. Интересно, кто кого выцепил? Василина, девица будничной скромности, но если выпила, то некоторые замки с этой самой скромности слетают на раз-два, могла, увидев знакомое лицо, и сама подойти. А когда она выпившая, то особенно очаровательна, про луну с неба за свой счет я уже говорила. А мог и итальянец, ну кто пропустит такую Красоту мимо, особенно итальянец, особенно, если нет рядом жены или невесты.
Пауло с Лючией присели ненадолго за наш столик, правда работодатель тут же увлек меня танцевать, Лючия тоже не растерялась, фланировала в медленном танго с Марком, Васька сидела за нашим столиком с итальянцем и, судя по ее томному взгляду, готова была к луне.
Небольшой столик стал нам критически мал, на итальянца никто не рассчитывал, стульев не хватало, места за столом тоже. Марк придвинул мой стул вплотную к своему, я подтянула Пауло поближе, Лючия все равно не вмещалась. Тогда итальянец ловко, по-киношному пересадил Василину к себе на колени, так, что у всех дух захватило, освободив для Лючии и стул и место. Васька расплылась невменяемой бабочкой в объятиях малознакомого красавца. Ну, все, прощай Муз: если не успела дописать рукопись до конца, то уже и не допишет в ближайшее время. Не до того ей. Сначала будет плавиться от удовольствия рядом со жгучим красавцем, потом страдать от его отсутствия. Издатели в пролете, что стоило ему появиться на пару дней попозже? Глядя на счастливую подругу, придушила в корне свое недовольство.
Василина если влюбляется, то сразу, быстро и очень остро, растворяясь в предмете своих чувств по самую макушку, не замечая ничего вокруг. Вернее замечает все, но через призму своих чувств, она готова делиться своим счастьем со всем миром и радовать даже тех, кого на дух не переносит. И сейчас я видела по ее пьянющим от счастья глазам, что Васька готова не только луну…, но и скормить с ложечки весь свой мир человеку, который с робкой нежностью, так несвойственной итальянцам, заглядывает ей в глаза.
– Василина давно его знает?
– спросил на ухо Марк.
– Нет, - немного взгрустнулось мне от зависти, ну почему я не умею так, как она, - только что влюбилась.
– Она же замужем, - удивился он с легкой претензией.
– Марк, - вздохнула я, потянула носом - приятная у него туалетная вода, сидели мы совсем близко. Его рука на спинке моего стула. Повезет же кому-то! – У нее так сложно все дома, пусть отдохнет, может, благодаря этому мужчине, она взглянет на свою жизнь под другим углом и наведет в ней порядок.
Увидела легкую дымку осуждения в его взгляде.
– Ты пуританец?
– Нет, но мне больше верность импонирует.
– Василина – творческий человек, она без влюбленности не может жить, она просто чахнет и погибает медленно и мучительно. Она влюбляется в людей, в книги, в фильмы, приехала на Сицилию и влюбилась сначала в Катанию, потом в сицилийцев, в этот дворец, она потихонечку начинает учиться любить себя. И влюбленность - это еще не любовь, но ей пока важно чувствовать, что ее восхищаются. А итальянец на нее запал, я понимаю, что для него это развлечение на один ужин, но Ваське пока и этого достаточно. Не надо ее осуждать.
– Я и не думал осуждать... Я…
– Василиса, пойдем потанцуем, - Пауло дотронулся до моего локтя.
– Конечно, - обрадовалась я.
Все же суть итальянского мужчины – это флирт, даже если он точно знает, что продолжения не будет. Флирт ради самого флирта. Пауло годится мне в отцы, и у нас с ним отношения исключительно рабочие, он приятный, интересный человек, но отношения ра-бо-чи-е. И он об этом прекрасно знает, но инстинкт, который просыпается, если рядом появляется женщина от 18 до 50 лет, физически непреодолим итальянцем. Если итальянец не скажет пару банальных комплиментов, не заглянет проникновенно в глаза, не прижмет вас вплотную – это уже не итальянец. И Пауло не исключение. Я с интересом наблюдала все его ухаживания, причем в нем существовали два человека: один – деловой партнер, у которого крепкая семья и тут, кстати, его дочь, которая все видит и понимает, и другой - закаленный, проверенный не одно поколение мачо. Бедный, он за пять минут танца раз восемь переметнулся из одного лагеря в другой. Под конец танца я, не выдержав его метаний, рассмеялась. Он, придя в себя, тоже расхохотался.
– Василиса, ничего не могу с собой поделать, если рядом появляется такая красивая женщина, - повинился он, но без особого сожаления.
– Пауло, даже если и некрасивая, итальянский мужчина все равно включает режим флирта.
– Василиса, ты не права, - вздохнул он, - некрасивых женщин не бывает, каждая прекрасна по-своему.
Тут уже расхохоталась я во весь голос, привлекая к себе внимание окружающих. Подошли к нашему столу, я все еще не могла успокоиться. Лючия с Марком что-то оживленно обсуждали.
– Пауло, у русских есть такая поговорка. «Некрасивых женщин не бывает, бывает мало водки».
Марк фыркнул коротким смешком. Лючия с Пауло вдумывались несколько секунд в смысл формулировки и потом начали хохотать до слез. А Василина со своим сицилийцем была на другой планете, она, по-прежнему устроившись с комфортом у него на коленях, плавилась в его руках, его глазах. Он что-то тихонько ей рассказывал, она с улыбкой кивала в ответ.
– Лючия, - позвала я новую приятельницу, когда Пауло отошел, - а как итальянские женщины относятся к ухаживаниям своих мужчин за другими женщинами.