Сид и император
Шрифт:
Глава 42
— Что?! — моментально очнулась я от грез.
Он глядел серьезно и чуточку насмешливо, как обычно. Наклонился ко мне, навис, придавил к постели и вжал в перину. Прошептал:
— Обещаю.
Я заморгала, пытаясь сообразить. Ах, это! Ну, зачем он только сказал? Внутри все сжалось от воспоминаний. Все это слишком похоже. Как в… тот раз. Память тела так просто не вытравишь. Хотя у меня был и позитивный опыт с ним, другим.
— Я сама, — тоже прошептала я внезапно севшим голосом и резко села.
Он не препятствовал.
— Сама? Ну, что ж… — он раскинул руки. — Приступай.
Сначала туника, которую я лихорадочно сдираю с него. Кожа гладкая, горячая. Поднимаю ткань, на мгновение скрыв, как пологом, его лицо — и отбрасываю в сторону, и целую его сухие, сомкнутые губы. Прижимаюсь на мгновение, а руки уже сражаются с непослушным поясом и завязками.
— Проклятье… — выдохнула я и отодвинулась.
Как нелепо. Я опять все испортила. Или нет? Кажется, его пока все устраивало. Рейвен вольготно развалился на ложе и вытянул ноги в добротных кожаных сапогах. Шевельнул ногой и насмешливо молвил:
— Ну, что же ты? Продолжай.
«Ах ты ж…»
— Я передумала.
— А я нет!
Мгновенное, почти незаметное движение — и я уже лежу на спине, а он снова сверху и правит балом. Держит меня одной рукой, а другая заканчивает то, что я начала. Покровы прочь! Ничто теперь не мешает союзу. Кожа к коже… Горячечный бред утопающего, смешавшееся дыхание и короткие поцелуи везде, где можно и нельзя. Я открываюсь ему и падаю, падаю… Только слышу довольный мужской смешок.
— Нет! — стукнула я его в грудь кулаком, но он был, как каменный.
Только рассмеялся и пообещал:
— Больно не будет. Нам будет хорошо, пташка.
Да, я сдалась на милость победителя. Встретила его с войны, как подобает. Глубокий, неприличный, затяжной, как падение в пропасть, поцелуй. Мужчина не останавливается на этом. Задирает мою рубашку, гладит в потаенных местах, приручает, лишает воли и очищает разум от мыслей.
— Очень, очень хорошо…
Он уже там, где ему удобнее всего воплотить свои угрозы и обещания в жизнь.
— Вот так, пташка. Так!
И нам правда было хорошо.
Все хорошее когда-нибудь кончается. Вот и ночь, полная страсти, закончилась, и наступило отрезвляющее утро. Я лежала в объятиях Рейвена и размышляла… о нас.
«Опомнись, Твиг!»
«Нас» нет, и никогда не было. Есть только он и ты, каждый сам по себе. Даже теперь, насытившись, он крепко спит, а я ворочаюсь, размышляя о случившемся.
Мы с ним так и не поговорили. Обычно после этого мужчинам как-то не до разговоров, да и я была не слишком расположена к беседам по душам. Слишком переполнена эмоциями, слишком много всего случилось, так что мысли разбегались. И одновременно меня настигло некое опустошение и апатия. Было не до разговоров. Достаточно было просто лежать рядом, тесно прижавшись к любовнику, и ощущать бесконечное единение друг с другом…
Рейвен задумчиво водил пальцем по моему брачному браслету. Вот он поддел пальцем и вопросительно взглянул, а я молча покачала головой. Мужчина хмыкнул и перевернулся набок, прижав меня к себе, и самым наглым образом заснул.
Он так и не сказал, что с нами будет.
Тихонько выпростав край покрывала из-под его руки, я ужом выползла из его объятий и села на постели. Так… Одежда, шпильки… Обувь. Я тихонько подобрала все вещи, которые он накануне разбросал вокруг, и оделась. Без зеркала, не глядя, я заплела косу и уложила ее в узел на затылке, а потом крадучись выглянула наружу.
Сиды на входе были другие, и я их не знала. К счастью, они не стали шутить или комментировать мое появление, чтобы не тревожить своего повелителя. Однако их насмешливые взгляды были красноречивее любых слов. Рядом дежурили имперцы, которые оживились при виде меня. Я решила, что это охрана, приставленная повелителем.
Покраснев, я отшатнулась, отпустила занавес и спряталась в шатре, прижавшись спиной к стенке.
«Все в порядке, Твиг». Надо успокоиться. Разумеется, прислуга и приближенные знают. А чего я ожидала? Что люди внезапно ослепнут и оглохнут, или их поразит амнезия?
Разбудить его? Пожалуй, не стоит.
Я присела подле него на ложе и долго-долго всматривалась в дорогие сердцу черты. Эти губы оставили следы на моей коже и заклеймили, как девку или его собственность. Хотела ли я этого? Пожалуй, сейчас я была рада, что мы так и не поговорили. Быть может, позже? Я и хотела, и боялась разговора.
Уходя, я напоследок я обернулась и замерла, как олень перед охотником. Он не спал. Ну, разумеется! Слух, как у кошки, и такая же бдительность. Он очнулся сразу же, как только я встала, и только делал вид, что спит. Зачем и почему? Наблюдал? Хотел знать, что я буду делать? Не доверял или просто изучал? Испытывал непонятно зачем?
«Уже неважно».
Я хотела, чтобы он встал и остановил меня, но он не сделал этого. Не задержал, не предложил остаться. Даже не сказал ничего, как будто прошлой ночи не было. Только лениво зевнул и откинулся на подушки, уделяя мне не больше внимания, чем постельной служанке. Сердце перестало быстро колотиться и вдруг забилось ровно и спокойно, скованное коркой изо льда. Моя герцогиня не подвела.
— Всего наилучшего, данна. Я вас покидаю.
Голос ровный, мелодичный и ничего не выражающий. А еще — легкий, высокомерный, подобающий статусу императрицы поклон, как высшая милость, брошенная придворному, и улыбка на устах, скрывающая истинные чувства и эмоции.
Как, оказывается, просто его взбесить и вывести из себя! Только это греет душу и позволяет спокойно дойти обратно до центрального шатра.
На периферии сознания отмечаю, что меня ведет эскорт, прикрепленный императором. Что ж. Теперь мое передвижение точно не останется незамеченным. С такими-то сопровождающими! Мне казалось, что падать ниже уже некуда, но я была не права.
«И все-таки, скандал!».
Хотелось спрятаться в какую-нибудь нору, уехать куда подальше, где никто меня не знает и не был свидетелем моего двойного позора. Кто-то знал, кто я, кто-то нет, но все без исключения поняли, что я забыла в шатре у сидов, и что провела там ночь.