Сид и Ненси
Шрифт:
– Красиво...
– негромко произнесла она.
– А знаешь, - перешла она вдруг на заговорщический шепот, - как раз сегодня, в полнолуние, вся нечисть выходит на охоту. Ты знал об этом?
Сид медленно покачал головой.
– А я читала в книжках. Представляешь, как вампир или оборотень прыгнет тебе сзади на спину, потом вцепится зубами в шею, вот так, - она оскалила зубы и резко дернулась вперед, так что Сид в испуге отшатнулся.
– И все, готово. Ты сам станешь таким же.
– А мне сестра говорила, что все это сказки, - ответил Сид.
– Никаких вампиров и оборотней на самом деле нет. Это люди сами их придумали.
– Но придумали-то не просто
– улыбнулась Таня.
– Кто-то их должен был видеть. А вообще, я слышала, что если во что-то сильно верить, оно будет существовать, даже если его и нет. Ну ладно, хватит об этом, а то у меня самой сейчас мурашки по коже побегут. Пойдем дальше.
Она снова взяла мальчика за руку, на этот раз чуть повыше запястья, и повела дальше. Они вышли из-за деревьев и оказались на склоне холма, по которому вилась вниз тропинка, невидимая в темноте. У подошвы холма, за дорогой, расстилалось кукурузное поле. Там было пусто, но из темноты доносились какие-то странные шорохи, как будто там прятались люди.
– Идем туда, - повелительно махнула рукой Таня. Сид покорно поплелся за ней следом. Они пересекли дорогу и очутились посреди поля. Здесь шорохи почему-то не были так явственно слышны, а таинственное и страшное издали, вблизи поле уже совсем не казалось таким. Лишь пронзительно каркали вороны, взмывая вверх со стеблей и с земли да на самом краю поля маячил силуэт пугала, сделанного из двух скрещенных жердей с накинутой на них старой ветошью и нахлобученной сверху широкой шляпой с рваными полями. Издалека пугало казалось человеческой фигурой и вызывало у Сида какое-то неприятное чувство, заставлявшее все внутри сжиматься, теперь же, отчетливо видное, оно только нагоняло тоску.
Пройдя чуть подальше, Таня медленно опустилась на землю и мечтательно растянулась среди кукурузных стеблей.
– Как хорошо, - прошептала она, мечтательно зажмурившись. Потом открыла глаза, обвела взглядом небо и поле вокруг, и наконец, остановив свой взгляд на нерешительно стоявшем рядом Сиде, произнесла:
– Ложись тоже со мной рядом.
Сид, не выразивший никаких эмоций, покорно лег рядом с ней. Таня, вытянув вверх руку, указала на несколько особенно ярких точек на небосводе:
– Смотри, вон те звезды, - да не те, вон туда смотри, - те пять звезд образуют ковш - это Малая Медведица, здорово, правда?
– Сид неуверенно кивнул.
– А вон там, подальше - Большая... Эй, ты меня вообще слушаешь?
– Сид снова так же кивнул.
– Ладно, я вижу, тебе это неинтересно, - рука девочки опустилась на землю. Помолчав секунд пять, она вдруг резко повернула к Сиду свое улыбающееся личико и странным, будто бы смущенным тоном спросила:
– А ты вообще чем обычно занимаешься? Ну, я имею в виду - что обычно делаешь в свободное время?
Сид только пожал плечами: разговор явно не доставлял ему удовольствия.
– Да ладно! Прямо-таки ничего?! Даже фильмов никаких не смотришь?
– изумленно воскликнула Таня, внезапно перейдя на чистый русский.
Сид покачал головой.
– "Сид и Ненси" хотя бы видел?
– совсем уже обиженно поинтересовалась девочка.
Сид снова покачал головой.
– А я вот недавно видела, - с некоторой гордостью сообщила Таня, и при этом коварно улыбнулась, ожидая, видимо, что Сид начнет завидовать ей.
– Такой классный фильм!
Сид снова пожал плечами и отвернулся. Таня вдруг резко схватила его за руку чуть повыше запястья и сжала ее так, что он испуганно вскрикнул.
– Слушай, а у вас в деревне есть старые заброшенные дома? Ну те самые, где еще обычно водятся всякие призраки и души
– удивленно спросила она, когда Сид недоуменно взглянул на нее. Затем вдруг, приняв какое-то решение, она резко вскочила, отряхивая с платья прилипший мусор, куски листьев и стеблей.
– А ну пойдем, - произнесла она тоном, не допускающим возражений. Сид, опираясь руками о землю, встал, никак не беря в толк, чего она от него хочет. Таня уже волокла его за собой в сторону деревни, где еще сегодня утром его настигла буйная компания. Но - странное дело!
– теперь, рядом со "странной девчонкой" Сид уже совсем не ощущал того страха, который он обычно испытывал, когда помимо воли шел в деревню. Безо всяких препятствий они миновали развилку. Когда Сид мельком взглянул на дуб с веревкой, по-прежнему болтавшейся на его ветке, внутри у него все помутилось, перед глазами бешено замелькали разноцветные круги. Усилием воли он подавил в себе внутренний страх и поднял глаза на Таню. И, как только он увидел ее веселое возбужденное лицо, сияющие какой-то недетской радостью глаза, две темные косички, хлещущие ее по шее и щекам, он почему-то почувствовал тепло внутри, и все страхи мгновенно исчезли.
Деревня была погружена во мрак. Кое-где в домах, правда, желтели прямоугольники незанавешанных окон, и Сиду становилось грустно, когда он случайно взглядывал на них. Все-таки там внутри уютно, спокойно, не нужно никуда нестись вприпрыжку. Вся семья небось собралась у очага, дедушка в кресле-качалке читает газету, дети возятся на ковре со своими играми, мать и отец тоже заняты каждый своим делом. Сид часто видел такое на цветных картинках в книжках и недоумевал, почему у них дома никогда не бывает так. Но даже здесь, в прохладном сумраке, вдали от дома, от родных людей, посреди чужого и враждебного ему мира, но рядом с почти незнакомой девочкой он чувствовал какое-то непонятное ему головокружительное чувство, когда хотелось творить безумные вещи. И, когда они остановились возле крайнего дома, у него прямо захватило дух от волнения и все внутри похолодело.
Это был единственный необитаемый во всей деревне дом. Хозяева покинули его задолго до того, как Виктор и его семья поселились на Северном холме. С тех пор дом стал как будто бы проклятым - никто не желал поселяться в нем. Даже сносить его не стали, словно бы боясь потревожить обитающих там злых духов. Дом совсем обветшал, сквозь щели в стенах видно было все внутреннее убранство, лужайка вокруг дома сплошь поросла густой травой и чертополохом, забор наклонился чуть не до земли. Дом и в самом деле выглядел страшным. Но Таня без колебаний перелезла через забор и ожидающим взглядом смотрела на Сида. Тот, неуклюже волоча короткую ногу, перебрался вслед за ней. Видя, что он колеблется, девочка снова схватила его за руку и повела за собой.
Внутри дом оказался совсем не таким страшным, каким казался снаружи. Лунный свет, лившийся сквозь щели в стенах, освещал комнату, посреди которой были беспорядочно свалены старые вещи: стулья, кресла, пустые ящики, посуда. На обшарпанных стенах висело несколько старых картин. С чердака доносилось глухое воркованье пригревшихся на ночь голубей. Таня присела на корточки и стала рыться в куче мусора. Сид недоуменно глядел на нее. Вдруг она с победным видом выпрямилась, и Сид увидел у нее в руке длинный острый гвоздь. Шляпка его проржавела, но острие сверкало будто новое. Таня быстро обтерла его рукавом платья, а затем пальцем поманила Сида к себе. Он неуверенно присел рядом с ней. Она взяла его правую руку, поднесла ладонь поближе к глазам и нацелила острие гвоздя на его кожу.