Сигареты и пиво
Шрифт:
— Да ладно, милая, посмотри в книге, которая у тебя тут лежит. Ее зовут Мона.
— Мона. А дальше как?
— Не знаю. У вас что тут, много Мон?
— Ничего не выйдет, — сказала она, открывая большой красный журнал, вроде того, в котором тебя в школе отмечают. — Мне фамилия нужна.
— Должна была поступить вчера вечером. Ее переехали. Кости сломаны и все такое.
— Ну… — она стала водить пальцем по именам. Я вытянулся вперед как мог, но почерк был слишком мелкий, его и вблизи не разберешь, а тем более оттуда, где я стоял. — Погоди-ка, — сказала она, захлопывая журнал. — Я не должна с тобой разговоривать.
— Ну да, я в курсах, но…
— Ну и что у нас тут? — раздался голос у меня за спиной. Легавого можно учуять за милю. Даже несмотря на то, что больничка сама по себе воняет.
— Да ладно тебе, — сказал я, игнорируя его и обращаясь к телке. — Она тут или нет?
— Этот парень вас достает? — спросил легавый.
— Ну да, — сказала она, сложив руки на груди. — Ему запрещено здесь находиться, а он не уходит. Я ему говорила. И охраннику сказала, а он что сделал? А? Вы знаете, что он сделал?
— Эй, ты, — встрял я. — Ебаный в рот, скажи, есть у вас Мона или нет.
— Пойдем, Блэйк, — сказал легавый, взяв меня за руку.
— Отъебись, Джона, — сказал я, стряхнул его руку и пошел по коридору. — Мона, — заорал я во все легкие. — Девочка, ты где? — Ответа, кроме собственного эха, я ни хуя не получил. — Ау, Мона.
— Эй, ты, — легавый Джона снова оказался у меня за спиной. Он как-то исхитрился и заломил мне руку за спину. Неплохо, учитывая, каким бездарным уебищным тюфяком он был в школе. Наверное, его хорошо учили, когда он стал легавым.
— Совсем неплохо, — сказал я, высвобождая руку и со всей силы засаживая ему в челюсть.
Когда я шел через парковку за “Длинным носом”, у меня появилось странное ощущение. И дело не во времени. Ланч уже закончился, а я заходил в “Нос” в любое время после ланча. Честно говоря, я не понял, в чем точно дело, пока не пересек парковку и не зашел в заднюю дверь.
Тачки.
Ну да, это была парковка, а в таких местах обычно стоят тачки, так уж сложилось. Но у “Длинного носа” больше одной-двух машин никогда не стояло. Даже по вечерам в субботу, а сейчас не суббота и не вечер. Сегодня, днем в будень, там стояло аж девять этих уродов. Я обернулся и посмотрел на них, чеша репу. В самих тачках не было ничего необычного. Просто тачки — “Марины”, “Кортины”, парочка “Макси” и “Зодиак” в углу. Одну-две я даже видел на парковке у “Хопперз”. Но какого хрена они тут?
Я вошел внутрь, подумав, а не закрылась ли на ремонт парковка на Стрэйк-хилл. Да, скорее всего. Но когда вошел в бар, понял, что дело не в этом. Тачки стоят там, потому что водители сидят здесь.
Вы можете подумать, что это очевидно, ну вы, типа умные, дальше некуда, но вы не знаете “Длинный нос”, а я его знаю. Это тихий паб. Там в субботу вечером больше восьми человек не бывает, не говоря уже про будни.
— Здоров, Натан, — сказал я, усаживаясь на табурет у стойки. Он меня сначала не услышал, не привык к такой манере разговора. — Эй, — повторил я. — Натан.
Он закончил протирать пивную кружку, аккуратно поставил ее обратно на полку для пивных кружек, повесил тряпку на крючок для тряпок, снял влажную тряпку с гвоздя для влажных тряпок и подошел ко мне. Остановился в паре ярдов и начал протирать стойку.
— Это ты мне эйкал? — спросил он.
— Ну да, я сказал: “Здоров, Натан”.
— Я слышал не это, — сказал он. — Я слышал “Эй, Натан”.
— Да ладно тебе, Натан, — я вдруг почувствовал, что уже не так крут. Мозги не так быстро соображают, как во время прогулки по городу. Может быть, я использовал всю свою соображалку на день. Может быть, я бы хотел глоток пива и заметил отсутствие бабла в кармане. — Налей пинту, а?
— А ты заплатишь?
Мне следовало знать. Я стою тут без бабла на кармане и думаю, что никто об этом не знает, кроме меня. Но Натан всегда застает врасплох. Достаточно просто было забыть про его особые способности.
— Это какие такие особые способности? — спросил он. Я посмотрел на него и почувствовал, как у меня лицо становится белым. Бить-колотить. Все знают, что он знает все, что происходит в Манджеле, но для меня стало новостью, что он еще и теле… ну, этот… теле…
— Телефон, — сказал он, грохнув передо мной пинту пива. — Телефон.
Я был слегка выбит из колеи, поэтому я сделал глоток и сказал:
— Погоди…
— Подойдешь или нет?
Я поставил пустую кружку.
— Куда подойду?
— К телефону. Тебе звонят. Сними трубку. Он показал на телефон в задней части бара.
— А, ну да, — сказал я, вставая с табуретки. Прошел полпути, и только потом начал думать, о чем это Натан вообще. Телефон тихо себе висел. Это че, Натан пытается сделать из меня мудака? Я уже начал поворачиваться, чтобы объяснить ему, что к чему, и тут телефон начал звонить. Я посмотрел на Натана. Он кивнул на трубку и пошел налить пива Жирному Джо, продавцу бургеров, который только что вошел.
— Алло, — сказал я в трубку. — Э… “Длинный нос” на проводе.
— Длинный нос, да? — сказал голос какого-то чувака. — Слышь, нос, а Ройстон Блэйк у вас там есть?
— Нет, я не Длинный нос. Я нахожусь в “Длинном носе”, бля.
— Ну, это я знаю. Иначе бы ты не взял трубку, когда я позвонил в “Длинный нос”.
— А, ну… Так че надо?
— Я ж тебе уже сказал. Ройстон Блэйк там, нет?
— А кто спрашивает?
— Дэйв.
— Здоров, Дэйв.
— Привет… э… а ты кто?
— Да, бля… Ты знаешь, кто я.
— Ты же сказал Длинный нос.
— Ройстон, мать твою, Блэйк, — сказал я так громко, что несколько клиентов повернулись и посмотрели на меня. Я смотрел на них, пока они снова не начали трепаться и шушукаться друг с другом.
— А, привет, Блэйк.
— Здоров, Дэйв. Так ты скажешь, что ты хочешь или как?
Он немного помолчал. В тишину вклинился какой-то вяхирь.
— Ты один? — спросил Дэйв.
— Я в “Длинном носе”, бля.
— Ладно, ладно, не кричи.