Сигма
Шрифт:
Пару раз звонил, но тщетно, не снимают, гады, трубку, наобум придется ехать, чтоб им всем там пусто было.
Папа взял билет и водки, встал, промокший, возле стойки проклиная все на свете баб, судьбу, Москву, погоду.
Таким был его последний светлый день в паскудной жизни.
Источник
В.В. Панкратов. Поездка в Питер и обратно. Собрание сочинений рифмованной прозы. Селекция — Москва: 2006. — 50 с.
КОГАН В. ПАНКРАТОВ В. СОКОЛЬСКИЙ О. СУД НАРОДНЫХ ПРЕДСТАВИТЕЛЕЙ
Считается, что неправосудные приговоры выносятся в результате недобросовестности и неквалифицированности судей, а также из–заподверженности суда посторонним влияниям. При этом многие полагают, что сам суд организован удовлетворительно, но нужно улучшить отбор и подготовку судей, а также условия, в которых суд работает.
Из этого проистекают предложения о дополнительных фильтрах на пути к юридическому образованию, ранней специализации студентов-юристов, разработке и принятии закона, карающего за вмешательство в разрешение конкретных уголовных дел. При этом, на наш взгляд, не учитывается, что суд как государственный орган представляет собой организацию и обременен недостатками, свойственными любой организации.
«Общество, — писал Ф. Энгельс, — порождает известные общие функции, без которых оно не может обойтись. Предназначенные для этого люди образуют новую отрасль разделения труда внутри общества. Тем самым они приобретают особые интересы также и по отношению к тем, кто их уполномочил… » (Маркс К. Энгельс Ф. Соч., т. 37, с. 416).
Для того чтобы противостоять проявлению «особых интересов» в суде, общество создало специальный механизм. Таким механизмом является участие народных представителей (заседателей) в осуществлении правосудия, призванных понизить неизбежный в такой деятельности барьер между обществом и государством, между гражданином и чиновником. Нельзя признать случайным, что демократические государства стремятся это участие расширить, а недемократические — ограничить.
Однако само участие народных представителей может осуществляться в различных формах, и эти различия имеют принципиальный характер. Как известно, по нашему законодательству народные заседатели пользуются равными правами с судьей-профессионалом и все вопросы решают вместе с ним.
Такое положение возникло не сразу. После Октября старый суд был упразднен как часть подлежащего слому государственного аппарата. Предполагалось функции специальных институтов государства — армии, полиции, суда — возложить на все население. Первые суды так и функционировали: из публики избирались обвинители и защитники, а решения принимались большинством голосов этого суда — собрания.
Но через несколько месяцев после революции от проекта создания государства без постоянной армии и специализированных органов охраны порядка пришлось отказаться. Были созданы армия и милиция, а в марте 1918 года в судопроизводстве восстановлено действие Судебных уставов 1864 года, «поскольку таковые не отменены декретами ЦИК и СНК и не противоречат правосознанию трудящихся классов» (ст. 8 Декрета о суде N 2).
Было установлено, что уголовные дела в… окружных судах рассматриваются коллегией в составе 12 очередных, заседателей под председательством одного из членов суда; при этом приговор народные заседатели выносят самостоятельно, а председательствующий лишь дает заключение о мерах наказания, предусмотренных законом.
В такой своеобразной форме воплотился основной принцип суда присяжных — принцип разделения профессиональных судей и народных заседателей.
Спустя полгода после ликвидации окружных судов, положение об ограничении прав председательствующего было отменено. Вскоре народные заседатели были лишены права избирать председательствующего и отзывать его на любой стадии процесса.
Слияние постоянного суда с народными заседателями в одну коллегию, т. е. ликвидация суда присяжных, поначалу не повлекло отрицательных последствий. Профессиональные судьи еще не сложились в самостоятельный слой и их правосознание не отличалось от правосознания рабочих и крестьян, из рядов которых они только что вышли.
Но уже через несколько лет образовался слой профессиональных судей. В подтверждение этого отметим, что к 1927 году среди председательствующих в окружных и губернских судах 76,7 имело судейский стаж свыше 3 лет, а 45,9 — даже свыше 5 лет.
При таких обстоятельствах совместная деятельность судьи-профессионала и народных заседателей оказывается организационной формой, позволяющей нейтрализовать волю народных представителей, а в некоторых случаях даже принести ее в жертву ведомственному интересу.
Это фактически сводит на нет роль народных представителей в осуществлении правосудия, создает объективные предпосылки к бюрократизации суда, ведет к отрыву правоприменительной практики от правосознания широких масс, способствует перерождению судебного разбирательства из борьбы за истину и справедливость в чиновничью «игру по правилам».
Для тех, кто в этом сомневается, напомним, что народные заседатели обращали на себя внимание своей пассивностью, в связи с чем их прозвали «кивалами». Такую пассивность нельзя объяснить лишь тем, что в народные заседатели выбирают «не тех» людей. И в других странах для народных представителей характерно бездействие в процессе, если они включены в одну коллегию с судьей-профессионалом. Например, немцы уже издавна называют своих шеффенов сонями или людьми, говорящими «да».
Таким образом, пассивность народных представителей обусловлена их положением в процессе. Хотя судья-профессионал имеет равные права с народными заседателями, это равенство фактически нарушается как раз вследствие его профессионализма: он больше знает, больше умеет и, главное, несет ответственность за приговор.
Правда, в отдельных случаях наши народные заседатели проявляют активность и пытаются воспользоваться своими правами, чтобы отстоять то, что они считают правильным, Однако подобная активность дает, казалось бы, неожиданный результат: от таких заседателей судьи отказываются.
Между тем в этих отказах выражается. закономерное стремление всякой организации свести к минимуму любые помехи. Поэтому не должно вызывать удивление предложение председателя Aдлepского райнарсуда заменить народных заседателей судьями-профессионалами (Правда, 10 июня 1986 г.).
Удивление должно вызывать то обстоятельство, что судьи мирятся с другой помехой, получившей известность как «телефонное право». Дело в том, что незаконное «телефонное право» обеспечено реальной властью, а законная активность народных заседателей — нет.