Сила любви
Шрифт:
– Не-е.
– Милана принялась наполнять звезду скрепляющими стежками своих заклинаний.
– Его ниточка уже никогда не войдет в ушко иголочки.
– Так ты приголубь его, подтяни ему здоровицо то.
– Априя включилась в плетение сестры, наполняя его своей силой.
– Я если у него потяну, у него оторвется.
– Милана благодарно кивнула сестре, принимая ее силу в свою вычурную магическую формулу.
– Он даже в лучшие свои годы больше двух раз не мог. Слабенький он, к рассвету скопытиться, это как пить дать.
–
– Хмыкнула Априя.
– Старый Шерп, кузнец как никак в прошлом.
– Так.
– Милана поджала губы, завершая свою магическую конструкцию.
– Кузнеца мне не тронь!
– Жалко что ли?
– Априя собирала остатки своих ингредиентов.
– Устроишь ему свое любимое "йе-х-у-у - ты-гы-дык", наездница, что я с ним потом делать буду?
– Мила так же принялась подбирать остатки своих заготовок.
– Всю задницу исхлестаешь, да покусаешь и исцарапаешь всего.
– Родненькая моя.
– Априя залилась сухим каркающим смехом.
– Да мне уже кусаться не чем!
– Ну, ты на себя не наговаривай.
– Милана принялась стряхивать с сестры налипшую траву.
– Ты у меня еще красотка хоть куда.
– Не.
– Покачала та отрицательно головой, поправляя у своей сестры съехавший платочек.
– Хоть куда лучше не рисковать, могу и сконфузица, лучше все по стариковски, как положено.
Они какое-то время молча приводили себя в порядок, с прищуром поглядывая в темный проход подземелья.
– Долго что-то.
– Вздохнула Мила, поглядев на теплое земное светило, что уже порядочно завалилось за полдень.
– Пирожок будешь?
– Априя извлекла небольшую тряпицу, развернув ее и протянув сестре дутые зажарыши богатые тестом.
– Утром пекла, этот с яичком и лучком, а эти с сыром и курочкой.
– Хороши.
– Мила принялась потихонечку обжевывать угощение.
– Надо было нам с тобой в кухарки по молодости податься.
– Пф.
– Априя так же выбрала себе угощение, остаток, пряча обратно.
– У них жопы толстые, не то что у нас, сама глянь какие мы ладненькие.
– Были лет семьдесят назад.
– Рассмеялась Милана.
Какой-то приглушенный полу рык полу захлебывающийся сип, прервал их разговор.
– Ишь как булькает болезный.
– Произнесла Априя, с любопытством глядя, как из-под земли на свет выползает жуткий опухший мертвец, страшно тараща свои бессмысленные остекленевшие глаза.
– Глядикась, пообгладали то как капитально его.
– М-да уж.
– Покачала Милана головой.
– А мы гадаем, чего он припозднился, хорошо вообще дополз бедняга.
Покойник, некогда видимо здоровенный бородатый мужик скалил зубы, и греб руками землю, неуклюже оскальзываясь и падая наземь.
– Ладно, замри.
– По щелчку пальцев Миланы Хенгельман покойник застыл, словно каменный истукан.
– Ты кто таков был?
– Кха-ркх, Гро-о-оуз.
– Покойный с трудом ворочал, синим распухшим языком.
– Гро-оуз Гвоздь.
–
– Априя дожевала пирожок, вытирая жирные руки о подол платья.
– Да-а-а-а.
– Протянул усопший.
– Много вас там, в туннеле лежит?
– Милана кивнула в сторону подземелья.
– Трое-е-е.
– Голова покойного слегка повернулась на бок.
Старушки попеременно вопрошали своего призванного визитера, более или менее вникая в суть вопроса. История вышла банальная, эта группка контрабандистов ночью как всегда переправляла товар под стеной города в обход пошлины снимаемой стражей на вратах. Ну и как водиться еще кое-что для души тащили, то, что запрещено продавать. Где-то уже к рассвету их и постигла страшная участь в лице сбежавшей гончей, что вышла на их след, а заодно частично отобедала, или вернее отужинала всей этой лихой компанией. Старушки еще какое-то время задавали вопросы, но большей ясности в дело ответы не приносили. Самым непонятным было то, что гончая вообще смогла сбежать. Как она вообще могла начать...думать? Откуда в ней пробудились желания или что ей вообще движет?
– Собирай дрова и хворост.
– Отдала команду мертвому слуге Милана.
– И дружков потом принеси сюда же.
Бабушки, покряхтывая, отошли чуть в сторонку, усевшись на ствол поваленного дерева и неспешно перебрасываясь между собой подковырками и мыслями в слух.
– Ну что мыслишь сестрица?
– Априя подперла ручкой щеку, наблюдая как вздувшийся покойник, таскает из лесочка сухие ветки деревьев.
– Да что тут сказать?
– Пожала другая сухонькими плечами.
– Ерунда какая-то происходит, я даже предположить не берусь, что с нашим песиком сделал старикашка Тид.
– А ты что делала?
– Априя перевела на нее свой взгляд.
– Может в этом и есть разгадка? Алексис не просто же так положил на нее взгляд? Из чего собирала, на что привязывалась, контроль стандартный или с усилением был?
– Да ничего особенного.
– Та сладко зевнула, пригревшись на солнышке.
– Материалец в принципе не порченный, орки с узлами, видать шаманчики ихние, еще какой-то покойничек из человеческих ну и...
– Ты рот то закрой, ворона влетит, чего замерла глаза выкатив?
– Априя слегка потрепала за плечо застывшую на полуслове сестру.
– Что, вспомнила чего?
– Ох тыж тыдуть меня растудыть!
– Очнулась Милана Хенгельман, нервно сглотнув.
– Ой, что-то чую бедой запахло Апри, похоже, с меня спрос брать будут.
– Да не томи ж ты старая, говори, откуда ноги растут!
Старушки принялись шептаться то и дело, перемежая свои мысли комментариями вроде: Что ж теперь будет? Как же быть? А может все еще обойдется? Какое-то время они еще голосили, лишь уже под конец, когда на поляне запылал костер, высокого пламени замолчали, в четыре глаза провожая в последний путь покойника, с его товарищами что зарылись внутри пылающих ветвей.