Сила не по рангу
Шрифт:
Лакей с улыбкой поклонился.
— Любой каприз для героя города! — Уже прочитали, поганцы! — Дамы сейчас в гостиной, если желаете их поприветствовать.
— Спасибо.
Я перешел в гостиную, где уже собрались матушка, Таня, Аграфена и Яна. Все одетые и причесанные и почему-то невероятно бодрые. Я же ощущал себя так, словно на мне всю ночь кружился танк.
— На столичном небосклоне зажглась новая звезда! — с театральным выражением читала сестрица. — Светлейший князь Николаев, вопреки своему титулу, оказался темной лошадкой. Еще вчерашним утром мало кто бы сделал ставку на то, юный Алексей Иоаннович
Я не выдержал и скривился.
— Боже, что за желтую бредятину ты читаешь?
Таня опустила газету и уставилась на меня поверх нее.
— Светская хроника, братец. Самое вкусное я все же приберегла…
Матушка невозмутимо пожала плечами.
— Добро пожаловать в петербургское общество, Алексей, где одна половина занята тем, что читает сплетни, а вторая — тем, что их сочиняет.
— Без этого никак, да?
— Теперь нет, раз ты так громко о себе заявил.
— Здесь еще пишут, что ты у нас большой скромник! — добавила Таня. — Его светлость отказался назвать свое имя и покинул место происшествия так же стремительно, как прибыл на помощь…
— И за это еще платят деньги, — вздохнул я.
Матушка улыбнулась.
— Ты удивишься, сколько получают колумнисты, которые ведут светскую хронику. Но должна тебя поздравить. Эта статейка очень невинная и рисует тебя в весьма благоприятном свете. Тем не менее теперь будь готов. За каждым твоим шагом будут следить не только враги и конкуренты, но и вот эти… сплетники.
Таня свернула газетенку и отложила на столик.
— Привыкай, братец.
— Погляжу, как тебе станут перемывать кости, Танюша, — усмехнулся я. — Еще год-другой, и девочкой для биться станешь ты. Проверь, настолько ли модные у тебя туфельки. Или, быть может, лавандовый цвет уже неактуален?
Аграфена не выдержала и тихо рассмеялась.
— Он прав, доченька, — серьезно сказала матушка. — Тебя и вовсе станут разглядывать под микроскопом. В конце концов, сплетни — это традиционно женская забава. И сочиняются они преимущественно для дам. Так что и ты морально готовься.
— В процессе, — отозвалась сестра. — Неужели вы думаете, что мне нравится все это читать? Просто нужно быть в курсе…
Ага, так я и поверил. Нравилось ей, нравилось. К великому сожалению, такие газетенки придется почитывать и мне, чтобы быть в курсе происходящего. Хотя я бы предпочел использовать в качестве личного секретаря Татьяну.
— Ваша светлость, завтрак подается! — оповестил лакей, и мы перешли в столовую.
Меня уже дожидалась чашка ароматного крепкого кофе по-восточному. Первым делом я залил в себя напиток, больше похожий на нефть, и лишь затем, попросив еще одну, приступил к трапезе.
— Видимо, ты и правда пуст, раз ешь как не в себя, — сестра боязливо покосилась на мою тарелку.
Покончив с кашей, я взялся за яичницу с колбасками, закусил все это гренками и сверху намазал паштет.
— Ты разве не слышала, сколько всего вчера было? — отозвался я. — Так что сегодня я собираюсь только есть и спать. На большее не рассчитывайте.
— Смею напомнить тебе о театре. Ты обещал.
— Помню. Дайте хоть денек дух перевести. Изверги.
Матушка снисходительно наблюдала за нашими потешными перебранками. Раньше их было больше, за каждой трапезой. Сейчас, когда семья разъединилась, а ставки выросли, таких моментов стало куда меньше. И тем ценнее они были.
— И все же я считаю, что нужно отпраздновать, — сказала княгиня. — Как следует. Выберем даты, чтобы ваш отец и Виктор приехали.
— Давай сначала переживем именины цесаревича, — ответил я, сложив приборы в знак окончания трапезы. Лакей тут же унес тарелку. — Зачем эти полумеры, когда можно будет отпраздновать Черный Алмаз?
Впрочем, до этого момента еще нужно дожить. Сдается мне, покушение было совершено вчера отнюдь не случайно. Кто-то испугался и решил устранить меня в момент, когда я буду уязвимее всего.
И раз у них не получилось, могут ударить снова. На их месте с бы действовал быстро — чтобы мы не успели опомниться и восстановиться. Впрочем, матушка тоже не зря была женой своего мужа. Охрану уже усилили.
— Значит, это правда? — спросила сестра. — Не слухи? Ты сотворил Великую Триаду?
Все же пронюхала, чертовка. Мы с матушкой договорились пока что не будоражить девчонку — до официального заявления. Но светская хроника, видимо, написала и об этом. Или намекнула. На Испытаниях было достаточно свидетелей, шила в мешке не утаишь.
Я кивнул, взявшись за новую чашку кофе.
— Грешен. Но мне не особо верят, так что придется повторить.
— И ты… Ты действительно смог? Это же…
— Если ты не заметила, творить чудеса — мое маленькое хобби.
Сестра тут же позабыла обо всех светских хрониках, сплетнях и прочей мишуре. Ее глаза по-настоящему загорелись.
— А можно мне будет это увидеть?
— Если выбьем приглашение на именины цесаревича…
Матушка покачала головой.
— Не уверена, но уточню. Татьяна еще не представлена свету и не имеет права участвовать в официальных мероприятиях, если это не так называемые детские балы. Но именины цесаревича — мероприятие семейное, закрытое. Нужно спрашивать.
— Матушка, пожалуйста! — взмолилась сестра. — Я тоже заслуживаю это увидеть! Понимаю, нельзя тратить столько сил на демонстрацию для одной лишь меня. Но приглашение…
— Я тебя услышала, не нужно вымаливать.
Я переглянулся с матушкой. Хорошо бы выбить. Тане тоже стоило познакомиться с родней и понять, к чему готовиться.
Мы как раз заканчивали с напитками, когда в столовую вошла Яна.
— Ваша светлость, прибыл господин Черкасов. Просит аудиенции.
Княгиня кивнула.
— Примем в гостиной. Таня, ты закончила с чаем?
— Опять выгоняете, — вздохнула сестра и с сожалением допила остатки. — Не смею вас задерживать.
Она поднялась и вышла, позволив нам говорить свободно.
— Пригласите господина Черкасова, — сказала матушка, и мы переместились в соседний зал.
Экспедитор выглядел так, словно не спал всю ночь. Даже рубашку не сменил, а для него это было дикостью. Ребята рыли носами землю всю ночь.
— Доброе утро, ваша светлость. Прошу прощения за мой вид…