Сильбо Гомера и другие
Шрифт:
Сколько небылиц и ужасающих рассказов — о «застывшем» западном море, в котором невозможно плыть кораблю из-за покрывающей его окаменевшей грязи или огромных плавающих водорослевых полей и островов, засасывающих корабли, — вывезли галеры воображения из античного времени прямехонько в средние века. Запущенные со стапелей еще предприимчивыми финикийцами и карфагенянами, чтобы отпугивать с морских трасс 'начинающих салаг-мореходов, они несли заряд впечатляющей информации через «темные столетья» раннего средневековья. Арабские синдбады, люди суеверные и впечатлительные, с детской непосредственностью верившие в древние «сказки», панически боялись таинственных вод Атлантики с ее «магнитными островами» и Медным Всадником, и свой страх передали итальянцам и испанцам, португальцам и нормандцам.
Первыми, кто из европейцев ступил
Разумеется, генуэзцы и испанцы, в который раз открывшие Канарские острова, не нашли на них и следа от маленьких веселых чернокожих «бесенят» — память о них в то время хранили еще не открытые фрески Тассили. Наоборот, на Канарах обитал рослый, белокурый и голубоглазый народ — загадочные гуанчи, успевшие исчезнуть в огне завоевания прежде, чем ученые выяснили тайну их происхождения. К сожалению, как это не раз случалось в истории, они разделили печальную участь тех, кого уничтожили не боявшиеся ни бога, ни черта европейские конкистадоры, — она и яганов Огненной Земли, жителей Тасмании и многих других, не названных здесь народов…
Что еще стало известно в Европе о гуанчах, кроме того, что они были «дикарями», одетыми в шкуры коз и собак, которых они употребляли в пищу, и что у них существовало земледелие?
…Островитяне к моменту прихода французских (нормандских) и испанских завоевателей, оснащенных огнестрельным оружием, жили в прямом смысле слова в каменном веке. Топоры и наконечники копий они делали из «вулканического стекла», обсидиана, который добывался на склонах гор. Им совсем не были известны металлические орудия, и это произвело большое впечатление на европейцев — белые люди, живущие в каменном веке… Кроме того, гуанчи были отличными пращниками, и праща заменяла им лук со стрелами. Под влиянием пришельцев гуанчи из древесины «драконова дерева» начали делать щиты. Гончарного круга гуанчи, видимо, не знали, так как изготовляли посуду способом ручной лепки. Шила и иглы они вытачивали из козьих костей. Встречались у них и деревянные миски и ложки, известные в Европе еще со времен палеолита. Кости животных шли на изготовление наконечников для копий, гарпунов и рыболовных крючков. Поскольку у островитян не было лодок (правда, небольшие проливы между островами они преодолевали вплавь или же на бревнах), они ловили рыбу с берега на крючок. Иногда они устраивали загонную ловлю рыбы, вплавь направляя ее в расставленные в заливах сети. По ночам они лучили рыбу, слепя ее факелами, пропитанными тюленьим жиром, и нанизывая на гарпуны. В небольших изолированных заливчиках рыбу травили белым ядовитым соком кактуса-эвфорбии.
Одной из загадочных особенностей гуанчей было, при неолитическом в целом облике культуры, умение мумифицировать трупы умерших, что, как известно, свойственно лишь высокоразвитым народам, таким, как древние египтяне или инки Южной Америки. Делали это гуанчи с помощью сока знаменитого «драконова дерева», за которым некогда охотились финикийцы, карфагеняне и ливийцы, а в средние века — испанцы и итальянцы. Сами гуанчи обожествляли «драконово дерево», и если оно погибало от старости, это, по их мнению, предвещало несчастье. Золотые волосы, пишет Лоуренс Грин, которыми славились в средние века венецианские красавицы, обязаны своим происхождением специальной краске, главным ингридиентом которой была «кровь дракона» — знаменитый кроваво-красный сок прославленного дерева. Кроме того, европейские лекари высоко ценили этот состав за его антисептические свойства и брали большие деньги за лекарства, приготовленные на его основе (например, сок дерева смешивали с виноградным спиртом и применяли полученную смесь при лечении желудка или накожных язв).
Здесь мы предоставим слово тому человеку, который сам бывал на Канарах и собрал много сведений о гуанчах, их образе жизни, обычаях и верованиях. Рассказывает уже знакомый нам Лоуренс Грин: «Ученые считают, что гуанчи колонизовали эти острова уже давно. Это были высокие
Гуанчи хорошо плавали, как сообщали о них испанцы в XV веке, настолько хорошо, что легко преодолевали девять миль, отделявших Лансароте от небольшого пустынного островка Грасьоса. И все равно это никак не объясняет проблемы, потому что самые близкие к Африканскому материку острова Фуэртевентура и Лансароте все же отстоят от него на шестьдесят миль. Каким же образом гуанчи попали на Канары: по некогда существовавшему сухопутному мосту, как предполагают одни исследователи (но этот мост, по мнению геологов, исчез еще в то время, когда человека не было на планете). А может быть, в забвении мореходных навыков лежат какие-либо иные причины?
Как считал один из историков географии, К. Саппер, «древнейшие жители Канарских островов, несомненно, приплыли на кораблях с Африканского материка. Но так как побережье не благоприятствовало судоходству, а территория островов удовлетворяла все потребности жителей, то они, не испытывая крайней необходимости во внешних сношениях, забыли мореходное искусство». Однако можно предположить, соглашаясь с мнением этого исследователя, что на исчезновение мореходного искусства у гуанчей, в среду которых добавились финикийско-карфагенские переселенцы, повлияли события эпохи «гражданских смут» в Карфагене, когда было принято решение ликвидировать далекую заморскую колонию и уничтожить ее жителей-колонистов. Тогда в самом акте запрета мореходства среди жителей Канарских островов и в его действительном тысячелетнем забвении лежат вполне понятные причины — отказ от связей с предавшей колонистов родиной и стремление обезопасить себя от возможных вторжений с моря. Впрочем, в XIV–XV веках это не помогло гуанчам «затаиться» и даже избежать жестокой резни, когда большая часть жителей Канарских островов была истреблена и пока они совсем не исчезли с лица земли. Последние гуанчи еще оставались на островах в XVII веке, правда, они уже не пользовались родным языком, полностью перейдя на испанский…
Но предоставим вновь слово Лоуренсу Грину. Он пишет, что все сходились на том, что гуанчи «были замечательными людьми, хотя и с несколько странными обычаями. У гуанчи выделялись: знать, воины и крестьяне. Они рассказывали завоевателям, что бог создал людей из земли и воды, мужчин и женщин поровну, и дал им для поддержания жизни стада овец. После этого было сделано еще несколько мужчин, но овец они не получили. Бог сказал им:
— Служите тем и другим, и они прокормят вас.
Благородные люди не могли сочетаться браком с людьми низкого происхождения, и, если не было никого, на ком знатный мог бы жениться, не осквернив чистоту своего рода, братья женились на сестрах. В некоторых хрониках говорится, что представители знати были белокожими, а крестьяне — темнокожими».
Случайно, эти «темнокожие» не были ли остатком более древнего, чем гуанчи, населения Канарских островов, чьи следы смутно проступают при археологических раскопках (о местных «пигмеях» писал, как мы уже говорили, французский исследователь Р. Верно)? Действительно, если вчитаться в воспоминания очевидцев, можно заметить, что не все гуанчи были «белыми богами». Возможно, что на островах сохранялось какое-то местное низкорослое и темнокожее население, родственное «пещерным эфиопам» Западной и Северной Африки, а возможно, на островах случайно или намеренно оставались и смешивались с гуанчами и представители других антропологических типов и культур — начиная от крито-микенских мореходов и кончая берберами и арабами. А об основании на островах поселений и пурпурокрасилен карфагенян и ливийцев мы находим прямые указания в источниках…