Сильмистриум
Шрифт:
– О, ну это же твой подарок. Как ты скажешь, так и будет.
Это значило, что мать хотела вынести приговор от имени Эли. Зачем она всегда стремится сделать его похожим на себя? Таким, каким стал Карон,- его брат
– Как считаешь, бледность ему к лицу, не правда ли?
– Я так не думаю. Ему больше пойдут более светлые волосы и цвета Юго-западного дома в одежде.- Эли понимал, что одно неверно понятое слово может навлечь на Лициниса куда более верный способ окончить жизнь, чем стать бестелесной тенью. Дом Южного ветра - Каладина стоял в глазах матери едва ли не столь же высоко в черном списке, как и Таллигон*. Талита происходил из него.
– Ты просишь меня сделать слугой в доме Юго-западного ветра этого человека, октавиана? Ну, Эли, это жестоко,- с легкой улыбкой промолвила Магистр,- мне нужно подумать. Ну что ж, это первый подарок, можешь делать с ним все, что хочешь. Но едва ли в доме Каладина есть вакантное место первого слуги. Так, что септимом* ему не стать. Кажется, ему придется довольствоваться рангом секста, - вздохнула Северина, с грустью взглянув на сына. Это было меньше, чем Эли рассчитывал, но гораздо больше, чем мог надеяться сам Лицинис. Его волосы станут того же светлого оттенка, как у Талиты, а глаза уже никогда не будут изумрудными.
– Ну вот, теперь все хорошо. Так, как должно быть. Эли, милый, тебя ждет еще шестнадцать подарков. Я уверена, остальные будут еще лучше,- довольно хлопнув в ладоши, закончила Северина. Еще один незаметный жест, и Лицинис не поднимая головы попятился к дверям. В быстром взгляде, брошенном на Калависа, промелькнула безнадежность. Он ничем не мог помочь своему родственнику. Вот таков был первый подарок Эли.
Часть 2
– А теперь расскажи мне, что за чудесный праздник устроил Донаций?
– продолжила Северина.- Или нет, пусть лучше твой слуга расскажет,- мягко произнесла Магистр. Не доходя трех шагов до возвышения, Талита вновь замер, поклонившись.
– Можешь сесть,- позволила Магистр.
Талита опустился на колени, сложив ладони в замок. Мать хотела услышать не рассказ, а доклад. Еще одной обязанностью Талиты было следить за Эли. Но Северина не могла ни о чем подозревать. Лишь к вечеру, когда она вновь взглянет в экран дома Северного ветра, ей ответит живой Донаций.
– И как главе дома понравился наш дар?
– разглядывая в зеркале свое отражение спросила Северина.
– Он просил передать глубочайшую признательность и уверения в своей преданности дому Медиана,- тихо ответил Талита.
– Он так и сказал, да? – теперь Магистр поймала взгляд Эли в зеркале.
– Он высказал желание преподнести вам на следующую триаду в качестве дара птицу Гроз.
– Даже так? Это интересно. Впрочем, думаю, он может позабыть о своем обещании. Не стоит слишком надеяться. Но пока мне все нравится,- улыбнувшись, она в последний раз провела гребнем из панциря редкостной озерной черепахи по волосам Эли.
– Ах да, есть еще кое-что. Я объявила Габриэль поражение в этой арене,- как бы между прочим добавила Северина. – Их тактика становилась однообразной. И разве это справедливо, что пять лет подряд половине моей планеты приходится жить в таких ужасных условиях?
– Они проиграли?
– удивился Эли.- А как же новое оружие, которым мы их снабдили?
– Они забыли, что ведут войну, увлекшись игрой. Пора повзрослеть. Год или два вне Золотого сечения научат их.
– Вас что-то беспокоит, мама? – осторожно поинтересовался Эли.
– Мне не нравится то, чего я не понимаю. Я дала им слишком много свободы за эти пять лет.
– Что вы имеете в виду?- спросил Эли. Он видел, что мать была готова пооткровенничать. Этим можно воспользоваться.
Северина задумчиво посмотрела на сына, словно гадая, кто он такой. Очень неприятное ощущение, но Эли давно привык к подозрительности матери. А сейчас терять ему все равно нечего. Для себя он уже все решил. Клавир ему наскучил.
Поднявшись, оправив длинную накидку-безрукавку, шлейфом волочившуюся за ней, Северина спустилась с постамента. Она прошла к трем спиралям, которые вились от пола до потолка у окна в виде розы. Поддерживаемые единым силовым полем, они казались напитанными матово – белым светом. Интерферированный свет Гранмира, очищенный и сжатый в волокна не толще микрона, мог служить практически неограниченным по объему хранилищем данных. Легко коснувшись одной спирали в двух местах, Магистр вновь вернулась к трону в форме волны. Как гласили хранилища памяти, именно такие волны были на планете – Матери, во времена Алмазного века. «Наверное, это было прекрасно»,- подумалось Эли.
Северина подозвала к себе сына, заставив встать рядом. Облокотившись на спинку трона, он внимательно наблюдал за проявившимися на экранах картинами.
Обе показывали край высокой каменной стены, обрамляющей сетчатый купол, накрывающий цитадель. За стенами тут и там были разбросаны покрытые молодой листвой низкорослые деревца. Некоторые усыпаны нежно-розовыми цветами. Эли узнал жасмин и яблони. Цветной ковер под ними был соткан из мелких васильков, гвоздик и незабудок. Легкий ветерок шевелил верхушки деревьев. Программа флористики входила в курс обучения Эли.
– Чем различаются эти две записи? – спросила Северина.
– Они совершено одинаковые,- ответил Эли.
– Одинаковые, да, но в разные годы. Это место называется Анкар, почти на границе Золотого сечения в Габриэль. Картины – локационные снимки этого года и шесть лет назад.
– Шесть лет назад… Золотым сечением владел Данамир, кажется.
– Не владел, Эли, пользовался,- мягко поправила сына Северина.- На поверхности нет ничего, чем люди по настоящему могут владеть.
– Я не вижу разницы,- покачал головой Эли.
– Ее и нет. Шесть лет назад это место должно было выглядеть примерно так,- картина справа изменилась. По изображению пошли круги, и перед глазами Эли предстала выжженная дотла равнина. Ни травы, ни деревьев там больше не было. Лишь в безумной надежде на влагу за камни стены цеплялось какое-то вьющееся растение, пытаясь найти воду в мельчайших трещинках. – Ветер, которому я не позволяла веять над Габриэль в те годы подарил жизнь этому клочку земли. Ветер, рожденный не в Розе ветров.
– Разве это возможно? – искренне удивился Эли.