Сильмистриум
Шрифт:
Эли разглядывал утонченное лицо на голограмме, десять лет пролежавшей нетронутой в нише стены в спальне дома Таллигон. Спальне, что некогда принадлежала той, чей образ стал штандартом войны, объявленной Таллигоном всему Клавиру. Кажется, ее имя было Тиана.
Это случилось через два года после великой вендетты. Тогда прямо во время церемонии помолвки наследника дома Таллигон - Клеменса, была убита его невеста. Это вышло случайно, жертвой должен был пасть глава дома, но именно Тиана первой открыла смертельный подарок,- запись музыки, своей комбинацией звуков, способная убить того, кто
За полгода до этого, Клеменс стал наследником дома Таллигон, победив в традиционном поединке на четырех ветрах, на котором гибли многие. Высшим мастерством было умение сражаться на семи,- мастера восходящего консонанса,- едва ли не главный знак признания в Клавире. Но это было уже искусство. Четыре же ветра и поединок Фацилис, названый так словно в шутку, являлся традицией. А традиции в Клавире находились под покровительством закона. Клеменс победил в поединке Фацилис свою старшую сестру и младшего брата, которому исполнилось семнадцать. Таковы были правила: как только последний ребенок в семье достигает совершеннолетия, он обязан сразиться со всеми своими старшими братьями или сестрами, за право стать наследником дома. И это было то, о чем так мечтал Карон, и чего боялся Эли.
Только слепой не увидел в этом покушении руку дома Медиана — тонкую ручку Северины. И тогда же Клеменс поклялся, что дом Медиана будет разрушен. Как Магистр разрушила его жизнь.
Часть 5
Последние огоньки крыш Анкара скрылись из виду еще двадцать минут назад. Теперь солнце находилось за спиной Оли. Сложнее было бы маневрировать, лети они на юг. Там начинался настоящий Габриэль. Безжизненная равнина из вздымающихся песчаных волн до десятка метров высотой. Барханы, пересекаемые редкими впадинами, образованные когда-то северными и восточными ветрами. Рельеф на Габриэль оставался неизменен в течение последних пяти лет.
Планер парил на северо-восточном ветру, а в пятистах метрах под ним расстилались разбросанные тут и там соленые озера, иногда самой причудливой формы. Встречались отдельные рощицы. Правда, самые высокие деревья не достигали высоты трех метров. Это была Сумеречная зона. Время от времени земля вздымалась под ними перекрученными арками,- там начинался заповедник Форм. Оля никогда не могла понять, как можно использовать землю так расточительно. Тысячи акров земли оставались незаселенными, а ведь эти земли могли прокормить сотни семей весь год. Традиция – вот как объясняли в Элите подобное.
Пальцы девушки сильнее сжались на рычаге управления высотой. Два других справа и слева от него предназначались для корректировки курса и координат. Сейчас они были совершенно бесполезны. Она летела вслепую, ориентируясь лишь на знакомые точки отсчета. До момента, когда она должна была вскрыть письмо, лежащее на коленях меж двух синих стеклянных пластин, оставалось еще пять минут. Пять минут.
– Ветер холодный.
– Что? – девушка настолько поддалась невеселым мыслям, и не сразу поняла, что слышит голос девочки. Бросив взгляд через плечо, Оля не встретила ответного. Светлена по прежнему прижималась носом к боковому стеклу, будто хотела проникнуть за защитный барьер. А так как через несколько секунд она ничего не повторила, то и спрашивать
– Северный ветер. Сильный, очень сильный.
Резко обернувшись, Оля поймала пристальный взгляд доверчиво – серьезных карих глаз.
– Ветер? О чем ты? – нахмурившись, девушка вернулась к приборной доске, но краем глаза продолжала поглядывать в зеркало обзора.
– В небе что-то происходит, я вижу,- произнесла Светлена, будто и вправду что-то такое могла разглядеть в золотистой пелене.
– Там нет ничего,- Оля на всякий случай внимательно вгляделась в окружающее пространство, пытаясь уловить какие-то изменения. Все по-прежнему. Что она имела в виду? – Все будет хорошо. А сейчас просто посиди спокойно, я должна задать курс.
– А как ты это делаешь? – с интересом девочка потянулась вперед, пытаясь уловить, что кроется за тем множеством движений, что производили пальцы Оли над приборной доской.
Часть 6
…-Выходим из Гранмира, господин Эли,- голос Талиты отвлек его от размышлений. Только что они находились в самом сердце солнца, а в следующий миг мир провалился в бездонную тьму. Так всегда было в начале. Но уже через несколько мгновений окружающее пространство начало постепенно меняться, осветляемое приборами маски. Физически переход можно было и не заметить.
Портрет вновь скользнул в карман рукава.
– Талита, я беру управление на себя. Дублируй мои действия, и следи за изменениями координат.
– Слушаюсь,- пришел по локальной связи короткий ответ.
– И еще, Талита, я хочу, чтобы ты кое-что сделал.
– Да, господин Эли?
В тысяче метров под ними смутными контурами обрисовывались силуэты впадин и скал, еще дальше виднелись отблески водной глади. А на западе закрывая полнеба висело закатное светило Сансиона. Даже в маске Эли не мог видеть его так, каким оно казалось людям на поверхности. Интересно, насколько оно ярче Гранмира? Ведь тот свет, что рождался вместе с вихрями в Гранмире, был всего лишь отражением настоящего, отбрасываемого звездой этой системы.
– Пеленг-частота известна только брату. Но ты справишься.
– Вы желаете, чтобы я вычислил, куда мы направляемся?
– Именно,- мягко проговорил Эли, следя рассеянным взглядом за танцующей на южном ветру снежинкой Карона.- У тебя будет пять секунд. Я сокращу расстояние до пятнадцати метров.
– Этого достаточно,- откликнулся Талита.
– Тогда, начинай. Я не могу действовать свободно, пока лечу вслепую. Миллифьори может разнести нас одним выстрелом, прежде чем брат поймет, что случилось.
– Вы считаете, что это может быть ловушкой?
– Нет, не думаю, но сегодня на Арене его еще не видели, Это странно, а значит можно ждать неожиданностей.- При мысли о том, что в любую секунду они могли стать мишенью в прицеле оружия, созданного в Клавире, Эли пробрала дрожь предвкушения. Впервые он был так близко к настоящим событиям.
– Я вычислил, господин Эли.
– Ты уверен, что не ошибся? Цель не в Анкаре? – с сомнением Эли вглядывался в пробегающие по табло строки закодированной информации.