Сильная и независимая
Шрифт:
— Камины проверяли? Убирали ли их?
— Не знаю, — выдохнул Кайл. — Но, учитывая, что слоника подкинули в комнату Луи — кстати, когда? Неужели во время бала? — перчатки можно искать прямо там. Не ошибемся.
— А действительно, когда? — оживилась Вера, поправляя подушки и совершенно «не замечая», как соскальзывает с плеча ворот ночной сорочки. — До того, как обнаружили тело? Или в тот момент, когда мы с Сандрой орали в музыкальном салоне?
Горячие мужские пальцы поправили тонкую ткань, мимоходом огладив девичью шею. По коже веером разошлись мурашки.
— Давай вспомним, кто прибежал на ваши крики, — хриплым, низким голосом предложил Кайл. — Я, Этьен, Луи. Хм, Эдгар Роден. Еще, кажется, был Шпондгер. И обе девицы Бельен. Кто же еще… Не помню. Утром спросим Этьена. Народу было много. Но явно не все. Если предположить, что слона подкинули именно тогда, это упрощает дело.
— Его могли подкинуть и сразу после убийства, — возразила Вера, убирая выбившуюся из косы прядь волос за ухо. Она ощутила, как напрягся Кайл, и про себя улыбнулась. Ну-ну. Надолго ли тебя хватит, господин королевский финансовый инспектор? А это Вера еще ножку из-под одеяла не высовывала. Черт тебя побери, Кайл, ты все же тормоз. Приставал, когда она была категорически против. И не проявляешь инициативы, находясь буквально в одной постели с девушкой.
— Могли, — шепнул Кайл, осторожно ощупывая пальцами ее плечо. — А могли и потом… после нашего отъезда. Странно, что полиция сразу не обыскала комнаты.
— Нашу так точно обыскивали, — вспомнила Вера. — Не могли не обыскать! Значит, слона подкинули уже после!
— Не уверен. Они те еще ищейки. Могли и не найти. Вер…
— Да?
— Я сдаюсь. Я честно пытался быть джентльменом. Извини, не получилось.
И, прежде, чем она успела удивиться, поймал пальцами ее подбородок и поцеловал в губы. Как обычно — уверенно и твердо.
Вера любила целоваться — всегда. Но вдоволь могла насладиться поцелуями лишь в подростковом возрасте. Дальше уже мужчинам было это неинтересно. Они стремились добраться до более интересных частей ее тела. Кайл же никуда не спешил. Его губы и язык исследовали ее рот с азартом первооткрывателя. Если бы он был более суетлив, более настойчив — она бы, наверное, вспомнила, чем чреваты постельные отношения с наглым индюком. Но он был восхитительно терпелив и очень умел. Она просто не могла сопротивляться его мягкому напору. И не хотела.
Слишком давно она об этом думала. Слишком естественно у него получалось. Немного очнулась уже тогда, когда он отбросил в сторону одеяло и почти снял с себя рубашку. Посмотреть было на что — зрелое мужское тело, в меру мускулистое, в меру волосатое, сильные плечи, крепкие руки. Но ее волновало другое.
— Предупреждаю, — выдохнула Вера ему в губы. — Одно только слово про контракт или необходимость восстановления — и я приду в себя.
— Понял, не дурак, — шепнул Кайл, рывком стаскивая с нее ночную сорочку. — Буду только про красоту твою невероятную и про сладость губ.
И не сказать, что у Веры не было опыта. Был, конечно. Всякий — и хороший, и не очень. Были моменты, которые хотелось забыть, были — очень даже приятные воспоминания. Но вот такого, как Кайл, в ее жизни все же не было. Ей казалось — ни один мужчина не был настолько напорист, настолько горяч. Ни один не восхищался ее телом так искренне, не стремился доставить ей удовольствие так настойчиво. Ни один не целовал ее ладони и запястья. И уж точно Кайл был не из тех мужчин, кто после секса отворачиваются к стенке и засыпают.
Лучше бы отворачивался.
— Я у тебя не первый? — возмущенно отстранился он, гневно сверкая глазами.
— Здрасьте, приехали, — растерялась Вера. — Мне, на минуточку, тридцать лет. Я никогда не говорила, что я девственница!
— Но… в борделе ты была не пташкой!
— Да. И что? Все, кто попадает в бордель уже не девочками, должны работать пташками?
— Нет… наверное.
— Тогда какие проблемы? — Веру начало трясти от злости. — Или ты считаешь, что мужчине можно гулять направо и налево и спать с кем попало, а девушка должна хранить невинность для того единственного?
— Вообще-то да, так я и считаю, — рявкнул Кайл, скатываясь с кровати и быстро натягивая штаны.
— То есть все твои любовницы были девственницами?
— Да! Нет! Это другое!
— Да ла-а-адно! — Вера завернулась в одеяло, как в кокон, и продолжила: — Ты же приставал ко мне, когда считал, что я пташка! Ты же лапал меня, когда думал, что я сплю с Луи! Тогда тебе не было важно, девственница ли я! С чего вдруг теперь претензии?
— С того, — буркнул красный как рак Кайл. — Я вдруг размечтался, что ты — особенная.
— Серьезно? — Вера вскинула брови. — И чем мне это грозило? Позвал бы замуж?
— Нет, конечно.
— Тогда какого черта ты предъявляешь мне претензии? — крикнула она. — Или у тебя фетиш на девственниц? Пошел вон отсюда, извращенец! И вообще… Я больше не хочу иметь с тобой никакого дела!
— Да ну? — Кайл, кажется, резко успокоился, задумчиво оглядывая взъерошенную и злую девушку. — Уже решила, куда пойдешь? Обратно в бордель?
— За Вальтера вон замуж, — ляпнула Вера, не подумав. — Он звал.
Маг зашипел, как змея, подскочил к ней, хватая за подбородок. Пальцы у него были настолько ледяными, что обжигали.
— Попробуй, и я расскажу ему о сегодняшней ночи.
— Было бы о чем рассказывать, — дерзко ответила Вера, с ужасом понимая, что зеленые глаза Кайла вдруг стали льдисто-голубыми. — Пусти, мне больно!
Он мгновенно отдернул руку. Посмотрел на нее с ненавистью. Поднялся и вышел, с шумом хлопнув дверью.
Надо же, какие мы ценители невинности! Веру дрожала от обиды. Значит, спать с ним — это ей можно. Но она ему не нужна. При этом Вальтеру тоже не отдаст без боя. Похоже… похоже… Кайл — влюбился?