Сильная и независимая
Шрифт:
— Чтобы я еще раз пустил тебя за руль! Ты нас едва не угробила!
— С чего бы это? — кротко удивилась она. — Ни одной аварийной ситуации. Зато быстро доехали.
И снова захлопала ресницами.
— Это было познавательно, — попытался защитить ее бледный, как полотно, Вальтер, вцепившийся в сидение онемевшими пальцами. — Даже увлекательно.
Кайл только смерил его нечитаемым взглядом, встряхнул головой и жестом указал Вере на среднее сиденье. Вот и хорошо, в городе движение совсем другое. К тому же она не слишком хорошо помнит дорогу. В отличие от Кайла, который в этом городе всю жизнь живет.
Ей было хорошо и весело, в отличие от мужчин, у которых до сих пор тряслись руки. Может, в прошлой жизни она и не была идеальным водителем, но здесь у нее есть все шансы им стать. Управлять автомобилем гораздо легче, если движение не такое, как в городе. Хотя тут было много повозок с лошадьми, и даже пара магомобилей тоже повстречалось. Ну… ни клаксонов, ни спидометров, ни ремней безопасности — неправильно все это. Надо будет сказать Кайлу.
Успокоившись, девушка вертела головой по сторонам, старательно запоминая дома вокруг. Какие-то она уже видела. Вон та самая больничка, в которой Вера очнулась. Вот знакомый фонтан и лавочки вокруг него. Портовая улица — там рыбный рынок. Если повернуть с нее на Цветочную — выйдешь как раз к лому утех. Да, этот район она знала хорошо. И в скором времени узнает еще лучше.
— А где живут Альберги? — поинтересовалась она у Кайла.
— Тебе зачем?
— Хочу навестить Сандру. Она моя подруга.
— Давно?
— Она — моя подруга, — с нажимом повторила Вера. — Единственная. Нет, конечно, я могу позвать в гости Хельду или Иванессу… мы с ними дружили в борделе…
— Я отвезу. У Альбергов городской дом, не поместье. Они не настолько богаты, чтобы жить за городом.
Ага, а Ресскин и Эдленберг, стало быть, настолько богаты. Ну ладно, это и понятно. Ресскин — маг, а у Этьена дед в правительстве.
Подъехали к зданию полицейского управления, Ресскин аккуратно припарковал магмобиль возле тротуара. Вера снова подумала, что город к машинам не приспособлен. Нет стоянок, нет разметки, нет светофоров, даже регулировщиков нет. Сколько всего нового она могла бы привнести в этот мир, вот только женщину вряд ли кто-то будет слушать.
Кайл, кажется, немного успокоился, даже руку ей подал, помогая покинуть Саламандру. А может, просто воспитание не позволило демонстративно злиться — во всяком случае, в обществе других людей. И так, под руку, он и ввел ее в здание — возможно, даже мечтая ее тут оставить в одной из камер. Хотя нет, тюрьма же на другом конце города. Хотя здесь есть морг, в смысле мертвецкая.
Вера уже все это видела. И небольшую комнатку, и каталку, на которой сюда вкатили тело Элен. И платье ее видела, зеленое, с оборками, кажется, даже каждую складочку помнила. И страшную борозду на шее. А вот лицо в прошлый раз она не слишком хорошо разглядела, побоялась, как оказалось — зря. Конечно, ничего приятного: посиневшее, одутловатое лицо, остекленевшие глаза, заострившийся нос со следами крови под ним. Но было и еще кое-что, что Веру крайне заинтересовало.
Кайл оглядывал покойницу так же внимательно. Обошел каталку со всех сторон, дотронулся до руки, пробормотав что-то вроде: «Ваш маг — ледник? Отличная работа», поправил подол платья, тяжело вздохнул и сказал:
— Я готов.
— В таком случае, добро пожаловать в мой кабинет.
И в этом кабинете Вера тоже уже была. Вообще, кажется, она знала полицейское управление куда лучше Кайла.
Вальтер с усилием отодвинул к стене тяжелый стол, на который положил слоника и шнур от портьера, разметал по углам стулья, уселся на подоконник и скомандовал:
— Начинайте.
— Ага, побежали, — сказала Вера. — А в дело как потом заносить будете? «Со слов господина Кайла»? Который пристрастен? Или что? Вам точно поверят в суде?
— До сих пор с подобными экспериментами проблем не возникало, — почесал нос Орнс. — Но практика присутствия свидетелей очень даже неплоха. Надо взять на вооружение. Что ж, я сейчас вернусь.
— Зачем ты это делаешь? — спросил Кайл, когда сержант выбежал.
— Делаю что?
— Не знаю, как и сказать… Меняешь полицейскую систему, пожалуй. Это так странно. Неужели в Тальяни так принято?
— Мы этого уже не узнаем, не так ли? — спряталась Вера за так удачно предложенную Вальтером легенду. — Там сейчас быстро разрушат то, что было при монархии. Выпустят политических на свободу. Казнят короля и его семью. Провозгласят новый режим. И будут строить что-то новое.
— Ты против революции? — остро взглянул на нее маг.
— Я вне политики, — быстро ответила Вера. — Я против бессмысленного кровопролития. Даже и против осмысленного. Я за мир во всем мире.
— Женщины! — закатил глаза Кайл. И впервые Вера была с ним согласна.
Вальтер притащил двух полицейских. Один был совсем молодой, другой — уже в солидном возрасте. Оба выглядели возбужденными, негромко переговаривались и с явным любопытством разглядывали Веру и ее покровителя. Замолчали, взяли себе стулья, тихонько примостились в уголке.
Кайл, убедившись, что ему ничего не помешает, взмахнул руками, складывая пальцы как-то по-особенному. Надо же, а Вера думала, что он колдует мыслями. В прошлый раз она ничего подобного не видела.
Он был сосредоточенно-красив в этот момент. Он и без того хорош собой, но вот такой застывший, побледневший, сжавший губы ей нравился ужасно. Словно статуя или древнее божество. Или даже герой сказки. Жадно его разглядывая, она едва не упустила момент, когда в воздухе начал сплетаться узор из ледяных кристаллов. Сначала это был лишь «скелет» чего-то, похожего на остов человека. Потом бело-голубые искры закружились, завихрились вокруг ледяного костяка, словно метель. Да, было похоже именно на метель. Кайл словно лепил статую из снега. Линия талии, абрис бедер, грудь, руки, пальцы. Лицо — сначала небрежное, грубо вытесанное из льда, а потом обретающее глубину, рельеф и узнаваемые черты. Красота Элен предстала как наяву. Обнаженное тело быстро обрастало лоскутами ткани. Мраморный мираж вскинул голову, поправил прическу изящным жестом и подошел к окну, отодвигая штору, вытягивая шею и становясь на цыпочки, будто пытаясь что-то разглядеть бесцветными глазами. Не человек, ожившая статуя. Из снега.
Платье, кстати, было белое. Кайл не стал заморачиваться с цветом.
— Ну? — нетерпеливо кинул он Вере. — Что застыла? Бери слона и бей.
— Я не могу, — жалобно пролепетала она. — Я не смогу ее ударить.
— Дура, это не человек! Это фантом. Ей не больно. Она вообще не чувствует.
— Все равно не могу.
— Ради Луи!
Ну, разве что ради Луи. Вера зажмурилась, больно прикусила губу — до металлического вкуса на языке, ухватила слоника в руку — он лег очень удобно, подкралась к фантому и что было сил ударила «Элен» по затылку. Та дернулась всем телом, покачнулась, а потом обернулась и посмотрела на предполагаемого убийцу с таким недоумением, что Вера отшвырнула злосчастного слона куда-то в угол, вскрикнула и закрыла лицо руками. Воцарилось тяжелое молчание.