Сильная и независимая
Шрифт:
— Повезло, — завистливо стонали девочки, глядя на нее жадными глазами. — А в штанах у него все в порядке? А правду говорят, что после ночи с магом сил никаких не остается?
— Нет, неправда, — вздохнула Вера, благоразумно проигнорировав первую часть вопроса. — Так где, вы говорите, сейчас Мия?
— В твоей каморке, — призналась Хельда. — Она туда почти сразу переехала.
— Отлично, вот ее-то мне и нужно. Скажите, девочки, а к Мие теперь еще и знатные дамы ходят, правильно?
— Э-э-э…
— Это был не вопрос, — поджала губы Вера. —
Ее подруга с готовностью вскочила, но потом вдруг замерла, посмотрела на Веру и решительно кивнула головой.
— Знаешь, я впервые в жизни в борделе. И мне очень любопытно. Я ведь могу просто поболтать с девочками? Узнать, к примеру, как часто их навещает молодой Альберг. Ну… или хотя бы попрошу пару советов.
— Про клиентов нам рассказывать нельзя, — лукаво улыбнулась одна из пташек, — но вот совет — это завсегда пожалуйста. Обычно высокие блондины оплачивают двух девочек сразу…
Вера поспешила выйти. Она, во-первых, не хотела вникать в предпочтения высоких блондинов (да, таких, как муж Сандры), да и подругу смущать не хотелось, а во-вторых, у нее был серьезный разговор к Мие.
Комнату свою она найдет даже с закрытыми глазами, каждую ступеньку той шаткой лестницы Вера помнила отлично. Внутри, кажется, ничего не поменялось: кушетка у окна, на подоконнике кисти и жаровня. Скляночки, пузырьки, несколько кусков восковых сот. Только вот страшно напуганная Мия, присевшая за кушеткой, была новым здесь элементом.
— Я такая грозная? — удивилась Вера.
Мия — маленькая брюнетка с кукольным личиком — мотнула головой.
— Тогда чего ты прячешься?
— Боялась, что ты будешь злиться.
— На что?
— Ну, я же твоим делом занимаюсь. Ты не разрешала…
— Патента на профессию бровиста у меня нет, — вздохнула Вера. — И вообще ты молодец.
— Я?
— Ну да. Ты быстро сообразила, как можно изменить свою жизнь. Не побоялась, рискнула. И… ты ведь больше мужчин не обслуживаешь?
— Так мужчины брови и не делают, — наивно хлопнула ресницами Мия.
— Ой, вот только глазки мне строить не надо. Дурочку будешь перед клиентами изображать. А я тебя давно знаю, не куплюсь.
— Да? — Мия выпрямилась, вскинула голову, уселась в кресло и деловито спросила: Так что ты от меня хотела?
— Сведений. Кто и когда из знатных дам к тебе приходил? И вообще — как ты ухитрилась обзавестись такой клиентурой?
— А, это просто, — махнула рукой брюнетка. — Поговорила с Шиганной, когда она приходила на коррекцию и окраску, пообещала ей с каждой горожанки, пришедшей по ее рекомендации, процент откладывать… на нужды храма, разумеется. Одна пришла, вторая… а потом уже они друг другу рассказывать стали.
— Ты Элен Эдленберг криво сделала.
— Ну да. Я ж не такой хороший мастер, как ты. Но я и денег с нее не взяла. Она просто дернулась. Плохо боль переносит. Это я уже потом сообразила дамам винишка предлагать. Пару бокалов — и никаких неприятных ощущений.
Вера смотрела на Мию с изумлением и завистью. Вот это размах! Почему она сама до этого не додумалась?
— Мия, — вкрадчиво шепнула Вера. — А как насчет сотрудничества? Я хочу открыть свой салон красоты. Мы могли бы работать вместе.
— И как ты себе это представляешь? — криво улыбнулась Мия. — В нашей стране женщине работать можно только в доме утех. Ну или метрессой, но не всем везет так, как тебе. Никому тут не нужен твой салон.
— Мое дело предложить, — пожала плечами Вера. — Хочешь — оставайся тут.
— Не хочу, разве не видно? Если откроешь свое дело — я твоя.
— Договорились. А теперь расскажи мне про своих клиенток из высшего света.
Глава 31. Брови и любовники
Мия была настоящим сокровищем. У нее оказалась тетрадь, в которой она аккуратным почерком записывала всех своих клиенток. Зачем?
— Вер, ну ты совершенно не умеешь вести дела, — укоризненно поглядела на нее пташка. — Сразу видно, что ты несерьезно относишься к работе. У меня такая же есть и про мужчин. Мужику ведь что нужно? Думаешь — одна только постель? Нет, если бы я с каждым спала, я б уже давно сдохла. Мужчине надо поговорить. Чтобы его слушали. Чтобы его уважали и обхаживали. Он же не из-за телесного сюда приходит. Дома его не любят, не ценят, на работе мало платят или пренебрежительно с ним разговаривают. Никто не помнит, что он терпеть не может бурбон, зато когда-то играл на скрипке. И он приходит ко мне, а я сажаю его в кресло, вручаю бокал с виски, сажусь у его ног, смотрю влюбленно и слушаю, слушаю…
— С полицией не сотрудничаешь? — с острым любопытством спросила Вера.
Мия вдруг страшно покраснела.
— Я ничего серьезного, — пробормотала она. — Но сержант Орнс иногда спрашивает про всякое… вроде того, не знаю ли я человека, который пользуется клетчатыми носовыми платками и курит фиалковые сигары…
— Ты знала?
— Ну как… это не мой клиент, Иванессы. Красивый такой, невысокий, юркий. Ну мы же не могли предположить, что он — тот самый Джон-маленький, который грабит богатые дома, залезая в форточки… Хороший был юноша, нежадный и ласковый, Ивка до сих пор вздыхает.
— А женщины? Что хотят женщины?
— Ой, да того же самого, что и мужчины! Чтобы их выслушали, согласились, что все мужики — козлы… и бабы — козы. И только она — королева, а с идеальными бровями станет еще лучше.
— Что у тебя есть про Элен Эдленберг?
— Про ту, которую в загородном поместье убили, да? Сейчас погляжу. А! Шампанское она любит, непременно сладкое. Орехи. Любовник у нее — высокий хрупкий блондин. Муж с ней не спит, у мужа тоже любовник и тоже блондин. Она все думала, а нельзя ли сразу втроем попробовать… Ах да. Ребенка хотела Элен. Спрашивала у меня, можно ли понять, что ребенок — не от мужа. Ну понятное дело, муж бы знал… Но, может, если втроем, как-то получится.