Сильнее страха
Шрифт:
— В следующий раз не суйся, куда не просят, а уж тем более не подходи ближе, чем на пять шагов к панели управления, ясно? — продолжал он, решительно бинтуя сломанные пальцы, — Твои дурацкие щиты только помешали нам, нарушили баланс… поэтому и полетел таймер! Это очень ценный прибор, без него мне и Фредо придется все время торчать здесь, в рубке управления, и днем и ночью, пока мы не обзаведемся новым. А если бы ты не возомнила себя черт знает кем, и не полезла к приборам, он был бы цел, и ты, кстати, тоже… Я мог бы подстроить курс более точно под волну, мог бы в нужный момент выключить двигатели, которые мы чуть не потеряли по твоей милости, но я вынужден был тратить драгоценное
— Да. Извини… Я больше не буду…
— Да уж постарайся.
— Да…прости, пожалуйста.
Тоно усмехнулся мягче: «давно бы так»
Ее раскаяние и смирение произвели на него должное впечатление, и он смягчился. Повязку он закончил очень осторожно, прикосновения его пальцев почти не чувствовались кожей. Впрочем, он всегда был аккуратен и точен, во всем важном.
Рене сказала:
— Спасибо… — и поднялась, собираясь уйти, но он задержал ее:
— Стой!.. Еще щека. Большая царапина, и все еще кровоточит, надо снова промыть и закрыть пластырем.
— Спасибо, я потом сама…
Тоно усмехнулся несколько мягче.
— Да не съем я тебя. Иди сюда.
Удерживая ее руку, он принялся неторопливо промывать и обрабатывать ранку снова, при этом он иногда мимоходом насмешливо и проникающе заглядывал ей в глаза, или наклонялся очень близко, словно хотел рассмотреть рану более отчетливо, отчего у Рене сразу начинала кружиться голова.
— Ну вот, теперь пластырь…Кстати, откуда ты знаешь о щитах на старых моделях?
Рене едва ли не вздохнула с облегчением, она поняла, что эта пытка имела цель — он хотел отвлечь ее внимание и заставить проговориться, чтобы выяснить что-нибудь из прошлого. Тоно всегда был внимателен к деталям и умел их складывать в целое, и теперь решил попробовать установить связь между ее быстрой адаптацией к условиям взлета, и ее знаниям о щитах, и навыках бортмеханика, про которые ему с восторгом говорил Фредо.
— Я несколько лет работала на космических транспортах… подсобным рабочим, уборщицей, контролером, вообщем, на всех вакансиях, которые не требовали образования и диплома. Работала часто по две смены и без отпуска, копила деньги. Я хотела поступить учиться на механика… но это трудно. Пыталась заниматься сама. И еще я была на курсах…
Тоно не понравилось, что она легко поняла ход его мыслей. Уж слишком многое ее ответ объясняет… Но он и сам уже сомневался, чем вызвано его недоверие к ней: инстинктом, или предубеждением…
— На курсах!.. к твоему сведению, я закончил Школу летного мастерства, а Фредо, Школу высшего летного мастерства на По, вторую в Познанной Вселенной, после ГБИК! Да у меня, как и у Фредо одних летных часов под пятсотку, а она — курсы!..
Закончив обработку, он начал смывать следы уже подсохшей крови с подбородка и шеи. Вместо двух-трех минут у него на все это ушло минут десять, по-крайней мере, ей так показалось. Рене не сразу сообразила, что Тоно, очевидно, вследствие чувства некоторой вины за ее травмы, решил потратить часть своего невостребованного обаяния на нее. Еще бы! Он, наверное, скучал в полете, а она была здесь единственной женщиной… Женщиной!.. Нет, она не могла отнести это к себе. После Эгорегоза она была просто объектом, живущим минутами свободы от боли.
— А ты хорошо переносишь боль, — сказал он, словно прочитав ее мысли, — даже не поморщилась!
Рене, невольно настороживштсь, вгляделась в его лицо — Аалеки тоже говорил ей об этом… Но это был просто комплимент.
— Ты осторожно перевязываешь. Спасибо.
Он, наконец, закончил, и она попыталась выскользнуть из его рук, но он не отпустил ее, удержав за плечи.
— Куда ты все время рвешься? У тебя еще несколько капель на шее осталось, сейчас уберу.
Он снова наклонился к ней, и еще медленнее стал водить стерильной салфеткой. Рене терпела из последних сил, и он это понял.
— Что такое, тебе больно?
Вата царапала шею, но это были пустяки — ей было страшно!..
— Спасибо! — она снова попыталась вырваться, но Тоно снова не дал это сделать. Он поставил руки по обе стороны от нее, и сказал, заглядывая в глаза:
— Чего ты боишься? Я, конечно, бываю суров, особенно, когда меня не слушаются, но я не людоед. Со мной можно подружиться, если конечно, не переходить границы… Ты вся дрожишь… замерзла?
Рене испугалась еще сильнее, когда он сделал привычный для него жест в обращении с девушками — провел ладонями по коже плеч и рук, вниз и вверх, словно согревая. Наверное, тут бы у нее и начался приступ паники, но из люка появился Фредо. Увидев их, он открыл рот и замер, соображая, как бы незаметно исчезнуть. Фредо отлично понимал, что был слишком неловок для этого. Рене сразу его заметила и мысленно поблагодарила.
— О… простите, я, кажется… забыл отвертку в машинном отсеке…
— Нет, нет, Фредо, не уходи. Я принесу отвертку. Спасибо, Тоно…
Рене поспешно выскользнула из объятий Тоно и скрылась в соседнем отсеке. Тоно шепотом послал неизвестно кому проклятие.
— Ну?.. Так что ты хотел, Фредо?
Но Фредо задумчиво смотрел в сторону, где скрылась Рене.
— Вот чего я никак не пойму… Вы ведь вроде муж и жена, вернее точно муж и жена… и поженились по любви, то есть по взаимному согласию…
— Лучше помолчи, Фредо.
В голосе Тоно слышалось раздражение, и Фредо сразу понял, что тема является закрытой для обсуждения.
«Лего» был крепким кораблем, но и он не без потерь пережил взрывные волны. Требовался осмотр и ремонт корпуса, пострадавшего при взрыве. И первоочередным стояло — топливо. Где его достать посреди космической пустыни? Как раз это решалось удачно, по их теперешнему местоположению. Им предстояло сесть на Рер — маленькой планетке, на орбите Нерона. Планета была необитаема разумными существами, зато там было полно птиц и насекомых. Болотная жидкость, покрывающая обширное плато, годилась как заменитель топлива. Тоно однажды уже побывал на Рер, когда знакомый пилот посоветовал ему использовать естественное топливо вместо специального. Вначале, правда, он опасался последствий этой экономии для двигателей, но, к его удивлению, ничего не случилось. Сметанообразная жидкость пахла одновременно цветами и… тухлой рыбой, за то за него не надо было платить, а поверхность планеты, каменное плато, покрытое слоем болот, была довольно ровной, а потому вполне пригодной для посадки корабля.
Рене увидела планету в иллюминатор, и спазм сдавил горло. Она знала этот признак — дыхание перехватывало, каждый раз, когда ее посещало предчувствие опасности.
— Что такое, — спросила она у Тоно, — мы садимся?
— Ага. Планета Рер. Глушь, конечно, повсюду одно болото. За то здесь нас ждет бесплатное топливо.
Господи!.. Он не ведает, что творит! Рене точно знала, что садиться на Рер нельзя, это как сигнал тревоги посланный шестым чувством звучал в ее голове. Но как убедить Тоно?