Сильнее страсти, больше, чем любовь, или Запасная жена

Шилова Юлия Витальевна

– Я уже говорила, что Кира, – произнесла я каким-то странным и далеким голосом. Затем опустила руки по швам и закричала – Ну что ты так на меня смотришь? Что?! Я не убивала этого араба, и у меня никогда не было такого ножа! Почему мне никто не верит?! Ну почему?! Я же не психопатка! Я нормальная! Неужели ты это не понял, когда мы познакомились с тобой в баре?! Ты же видел, что я была без отклонений, что ж ты меня теперь за дуру выставляешь?! Это не я сумасшедшая, а твоя Кира! Это не у меня видения, а у нее! Понимаешь, у нее?! Это не я убийца, а она! Ты должен был защитить меня от этой придурочной, а ты этого не сделал! Неужели ты не веришь, что меня хотели убить?! Тогда, вообще, о каких отношениях между мной и тобой можно говорить?!

Какие у нас с тобой могут отношения, если ты не веришь ни одному моему слову?! Ни одному! И ты еще обещал бросить к моим ногам весь мир. Да ты не только не бросишь к моим ногам весь мир, ты меня саму в гроб загонишь! Какого черта ты привез меня на эту виллу? Чтобы я испытала настоящий кошмар?! Ты думаешь, мне не хватает адреналина? Да у меня его переизбыток! Да ты меня сейчас на руках должен носить и радоваться тому, что я осталась жива, а ты меня топчешь! Да пошел ты к черту вместе со своим гребанным Египтом, Красным морем, виллой, которая больше похожа на кладбище для туристов, и всем остальным! Ты меня специально привез на это кладбище для туристов, чтобы меня похоронить?! Если бы я знала, что у меня будет такой веселенький отпуск, я бы никогда в жизни сюда не прилетела! Никогда! И черт меня дернул с тобой поехать… У меня же все было нормально, а если бы у меня даже все было ненормально, то я бы сама справилась со своими проблемами. А может быть, ты просто хочешь посадить меня в тюрьму?! Так давай, вызывай полицию. Вызывай! Мне, если честно, на это наплевать. Я не виновна, и я смогу доказать, что я не виновна! Я это запросто докажу! Человек, который ни в чем не виновен, ничего не боится. Ему бояться нечего. В конце концов, на этом трупе нет моих отпечатков пальцев. Уж если они на нем и есть, то Кирины. Установить это для экспертизы плевое дело.

В этот момент я остановилась, слегка отдышалась, посмотрела на растерянных Лену и Толю и заговорила уже более спокойным голосом:

– И вообще… Вы чего на меня вдвоем наехали? Вы что, сговорились, что ли? А может, у вас шуры-муры? Может, между вами чего и есть? Может, в тот момент, когда ковбой, вернее Кира, гонял меня по всему дому, вы занимались любовью? Поэтому ничего и не слышали. Что, так оно и было? Ребята, вы наверно решили меня засадить за решетку? Я вам наверно просто мешаю. Но я улечу. Вы не переживайте, я улечу. Я улечу первым же рейсом после того, как докажу свою невиновность. Ну что, голубки, вызывайте полицию. Потягаемся.

Я вышла из домика, посмотрела на ночное небо и вдохнула побольше свежего воздуха. Сделав пару шагов, я довольно резко остановилась и повернулась лицом к Толе и Лене, которые тут же вышли следом за мной.

– Маша, ты хоть понимаешь, что ты несешь бред? – На лице Анатолия отразилось смятение.

– Это вы на меня бочку катите.

Остановившись, я подумала, что если Анатолий вызовет полицию, то мне и в самом деле может не поздоровиться. Все факты против меня, и доказать свою невиновность мне будет нелегко. Костюм-то ковбойский как корова языком слизнула, так что, если я начну рассказывать про какого-то ковбоя, меня просто сочтут за сумасшедшую и упекут в дурдом. И доказать, что Саида убила не я, мне тоже не удастся. У нас в России, если ты совершил хоть одно преступление, на тебя навешают еще десяток, чтобы раскрываемость повысить. Возможно, такие порядки не только в нашей стране, но и в арабских странах тоже. Если я убила Киру, то я обязательно убила бы и Саида. А если его убила Кира, то обвинят все равно меня: преступление выгоднее повесить на живого человека, с покойника какой спрос… Что тут у них по закону положено за убийство? Смертная казнь, пожизненное заключение? А может быть, меня депортируют в Россию? От этих мыслей мне стало совсем плохо, и у меня в очередной раз со все нарастающей силой закружилась голова.

– А вообще, ребята, давайте жить дружно. Я девушка еще не старая, а можно даже сказать, что молодая.

Мне еще жить да жить. Давайте сделаем так: я исчезаю за считанные минуты. Хватаю чемодан, ловлю такси и вылетаю первым рейсом. Как только мой самолет взлетит и вы увидите его в небе, то сразу звоните в полицию. Ради Бога, дайте мне возможность уйти. Я надеюсь, что за мои четыре часа двадцать минут лёта мне удастся уйти от правосудия. За такой срок арабы еще не успеют связаться с российской милицией, и я смогу надежно спрятаться в Москве. Вы главное не говорите, что я улетела. Скажите, что я прячусь где-то здесь. Пусть они на меня тут охотятся.

Я посмотрела на часы и стала подсчитывать:

– Так. Пока они сюда приедут, это уже черт знает сколько времени пройдет. Пока они все увидят, все запишут, пока допетрят, что я единственная подозреваемая, пока начнут на меня охотиться, сидеть в кустах этой гребанной виллы и ждать моего появления… Ой, да у меня времени целый вагон и маленькая тележка. Прилечу в Москву, отсижусь на даче у друзей, а там буду думать…

Не дав сказать Анатолию даже слова, я вновь посмотрела на ночное небо и решительно направилась в дом.

– Маша, ты куда? – послышалось сзади.

– За чемоданом и на такси.

– Но ведь ночью в Египте такси не ходят.

– Ходят!

– И ты знаешь, что это опасно.

– А мне уже нечего бояться. После этого кладбища для отдыхающих я вообще ничего не боюсь.

– И все-таки такси сейчас не ходят.

– Плевать! Возьму чемодан и пойду в аэропорт пешком! – крикнула я и направилась в дом за чемоданом.

Глава 11

Поднявшись по лестнице, ведущей вверх, я прошла мимо спальни Анатолия и, как только зашла в свою комнату, принялась лихорадочно собирать вещи. Когда чемодан был полон, в комнату вошел Анатолий и сурово сказал всего два слова:

– Не глупи.

– Извини, но в тюрьму мне что-то не хочется.

– Не хочется, говоришь?

– Не хочется. Я, между прочим, для тюрьмы рожей не вышла. Мы же с тобой договорились: я уезжаю в Россию, а ты вызывай свою долбанную полицию. – В этот момент мое сердце ухнуло куда-то вниз, и я увидела, как Толино лицо исказилось в недоброй ухмылке.

– В тюрьму сажают не за рожу, а за поступки. Потому что за свои поступки надо отвечать. Значит, ты в аэропорт собралась?

– В аэропорт.

– Пешком?

– Пешком.

– С чемоданом?

– Своя ноша не тянет.

Как только я взяла чемодан в руки, Толя начал на меня наступать, безжалостно сокращая между нами пространство. Я пыталась отступать вместе с чемоданом, стараясь сохранить между нами хоть какую-то дистанцию, но Анатолий даже не думал останавливаться. Он наступал на меня до тех пор, пока я не очутилась около самой стены.

– В чем дело? – истерически взвизгнула я. – Ты не пустишь меня в аэропорт? Ты хочешь сдать меня полиции?

Я молча смотрела на Анатолия, а сердце у меня в груди так и колотилось.

– Почему ты не отвечаешь на мой вопрос? – спросила я дрожащим от гнева голосом.

– Потому, что ты хочешь бежать и оставить меня с двумя трупами.

– Но ведь с тобой будет Лена.

– Эта Лена мне никто, ничто и звать никак.

– А мне показалось, что между вами что-то есть.

– В том-то и дело, что тебе показалось. Возможно, это глупая, бабская ревность.

– Ерунда. Я вообще ревновать не умею.

– А мне кажется, что наоборот.

– Так ты дашь мне пройти?

– Нет.

– Почему?

– Потому что даже если ты сейчас улетишь, то сюда в любом случае приедет полиция. Она свяжется с российской милицией, и ты в любом случае попадешь за решетку. Тебя ничего не спасет, даже твое бегство. Тебя все равно ждет тюрьма.

– Я отсижусь на даче у своих друзей.

– Но ты не можешь сидеть у них всю свою жизнь.

– Знаешь, Толя, давай с эти закончим, и я сама разберусь со своими проблемами.