Сильнее страсти, больше, чем любовь, или Запасная жена

Шилова Юлия Витальевна

– Значит, я могу жить в своей квартире и мне ничего не угрожает?! – закричала я радостным голосом.

– Теперь мы вместе будем жить в твоей квартире, и тебе никогда и ничего не будет угрожать, – заявил Вадим.

– А как же смерть Киры?

– Киру убил Молоток, другого просто не может быть.

Уверившись в собственной безопасности, я непонимающе посмотрела на Вадима и осторожно спросила:

– Вадик, ты из семьи, что ли, уйдешь?

– Я уже из нее ушел.

– Навсегда?

– Навсегда.

– И теперь ты только мой?

– Твой.

– Со всеми потрохами?

– Да забирай ты меня со всеми потрохами, – рассмеялся Вадим.

– Смотри.

Катерина свидетель.

Я радостно закричала и бросилась к Вадиму на шею. Катерина улыбнулась и смахнула выступившие слезы…

Эпилог

Я подхожу к окну, смотрю на ночное звездное небо и улыбаюсь оттого, что оно такое красивое. Вадим крепко спит. Мы вместе уже полгода. Когда-то мы не могли спать друг без друга, а теперь ложимся спать в разное время. Все слишком быстро ушло… Слишком быстро… Я сажусь на краешек кровати и смотрю на него, спящего. Еще совсем недавно мне казалось, что наша любовь сможет сдвинуть горы и от нее зарыдают даже ангелы. Слишком много испытаний она прошла… Слишком много… Теперь я не сплю с мягкой игрушкой, я сплю в объятиях Вадима, только эти объятия становятся все слабее и все тусклее. За все эти шесть месяцев я так и не ощутила, что Вадим мой. Его физическое тело всегда было со мной, но его душа была совсем в другом месте. Его поразила страшная депрессия. Он постоянно болеет, пребывает в плохом, раздраженном настроении и смотрит на меня глазами, полными вины, сглатывая при этом странный комок в горле.

Почти каждый день ему звонит жена. Их связывают общие заботы, общие дети и общие проблемы. Она плачет в трубку, просит его вернуться, говорит ему, что она его очень ждет и дети тоже. Вадим все это слушает, говорит, что все будет очень хорошо и… сильно стареет. В такие минуты мне кажется, что раны его истерзанного сердца просто зияют. Я не могу видеть, как он молча страдает. Я вижу, что такой боли, как за эти шесть месяцев, он не испытывал никогда в жизни. От него часто пахнет лекарствами, и он с трудом справляется с собой, чтобы не впасть в полное отчаяние. Он даже попробовал подать на развод, но заехал в суд, постоял у кабинета судьи и не смог перейти его порог. На этом его попытка закончилась.

Это расставание поедает его изнутри, и с каждым днем он отдаляется от меня все больше и больше. Он едет к жене по ее первому звонку и бросается к ней по ее первому требованию, убеждая меня в том, что он делает это только ради своих детей. Однажды я поняла, что Вадим боится не за детей – он боится порвать отношения с этой женщиной. Теперь он бегал к ней от меня, и я почувствовала, что мы просто поменялись с нею местами. Если раньше он что-то носил от семьи ко мне, то теперь он носил от меня к своей семье.

Когда я спросила Вадима, трудно ли любить двоих, он посмотрел на меня испуганным взглядом и сказал мне, что я в очередной раз несу бред. Мне становится с ним слишком тяжело общаться, когда я хочу разобраться в том, что у нас происходит, и хоть что-то исправить. Я понимаю его. Я прекрасно его понимаю. Очень трудно любить двоих. Очень трудно. Я поняла, как была наивна, когда поверила в то, что одна любовь может сменить другую и умертвить старую. Увы, этого не получилось. Две любви просто переплелись и заняли в его сердце одинаковое место.

Этот треугольник так треугольником и остался. Живя со мной, Вадим по-прежнему живет своей семьей. Он чувствует чудовищную вину перед своей семьей и еще

большую передо мной…

Я сидела на кровати, пристально всматривалась в его лицо и улыбалась сквозь слезы. Я вдруг подумала о том, что даже сейчас Вадим не со мной, что мысленно он там, где находится его дом, где все сделано его же руками, где его быт, где его дети, его домашние любимцы и его женщина, с которой его связывают годы. Я посмотрела на его седые волосы, на пачку валидола, лежавшую на прикроватной тумбочке, на мобильник, который он держал под подушкой в надежде на то, что позвонит кто-то из членов его семьи. И я увидела на этой самой кровати не своего Вадима, а чужого мужа, который сделал шаг в бездну и пожалел… Я слегка тронула Вадима за плечо, он сразу проснулся и посмотрел на меня сонными глазами:

– Машуля, что случилось?

– Жена звонила.

– А что она звонила-то? – сразу проснулся и оживился Вадим.

– Она попросила приехать. Случилось что-то.

Вадим тут же подскочил с кровати, быстро оделся и кинулся к входной двери. Как только он ее открыл, я протянула ему его чемодан, стараясь не показывать ему своих слез.

– Машка, ты что придумала-то?

– Вадим, без обиды. Мы же с тобой друзья. Извини.

– Ты не хочешь, чтобы я у тебя жил? – спросил Вадим с плохо скрытой радостью.

– Нет, – покачала я головой.

– Почему?

– Потому, что тебя ждут дома… И улыбайся почаще жене. Улыбайся…

Когда я закрыла за ошарашенным Вадимом дверь, я вытерла слезы и подумала о том, что произошло то, что должно было произойти. Я просто взяла чужое, а найти свое никогда не пыталась. Вадим очень хороший мужчина, и, наверно, у него очень хорошая семья… Я даже облегченно вздохнула, потому что прекрасно понимала, что больше так продолжаться не может, что сейчас нам двоим стало легче и мы оба освободились от тех иллюзий, которые сами себе придумали. Я была запасной женой долгие годы, а когда сошлась с тем, с кем хотела, то ею же и осталась. Видно, судьба у меня такая – быть запасной женой… Видно, судьба…

Я вновь подошла к окну и взглянула на звездное небо. На меня смотрела луна. Такая загадочная и такая мудрая, подвешенная на небе, словно хрустальный шар. У меня больше не было слез, и мне больше не о чем было плакать. Господи, как же мне было легко, как легко… Все закончилось. Наконец-то все закончилось… Я не держала на Вадима зла, думаю, и он платил мне той же монетой. Мы пожелали друг другу счастья и отпустили друг друга. Навсегда отпустили… Я вновь посмотрела на луну и увидела, что она окружена радостью и красотой – именно такой и будет моя дальнейшая жизнь. Завтра меня успокоят Катерина и Ладка, и жизнь пойдет своим чередом. И эта жизнь будет опять полной, совсем как в молодости, когда я искала свою звезду на небе. Мне не нужно будет воровать чувства, чего-то ждать и пытаться все изменить…

Я распахнула окно, посмотрела на звездное небо и громко крикнула:

– Черт побери, ну не может же быть, чтобы на таком большом небе не было моей маленькой звездочки! Ну не может же этого быть!

Я посмотрела вниз и почувствовала дикое желание выброситься из окна, но все же остановилась. Я не должна этого делать! Не должна! Потому что я вновь поверила в свою звезду, и я только начала ее искать… Кто ищет, тот всегда найдет, и я обязательно найду счастье… Теперь я опять свободна и могу парить точно так же, как высоко парят птицы… Я буду счастлива! Черт побери! Я обязательно буду счастлива…