Сильнее всех преград

Zetta

– Должно означать? – вдруг Крэбб набросился на него с откровенной яростью. – Кого тут интересуют твои рассуждения? Я не собираюсь больше выслушивать от тебя приказы, Драко. Ты и твой папаша – конченые люди.

– Гарри! – снова крикнул Уизли из-за стены хлама. – Что происходит?

– Гарри! – передразнил Крэбб. – Что происходит... Нет, Поттер! Круцио!

Поттер уже протянул руку за короной. Заклятие Крэбба не попало в него, а ударилось в каменный бюст, подлетевший в воздух. Диадема соскользнула с его верхушки и скрылась из глаз в нагромождении хлама внизу.

– Прекрати! – разъярённо закричал Малфой на Крэбба, и его крик разнёсся по всему огромному помещению. – Тёмный Лорд хочет получить его живым...

– А что, я убиваю его, что ли? – рявкнул Крэбб, сбрасывая удерживающую его руку Драко. – Хотя, если получится, я его всё же убью. Тёмный Лорд так или иначе хочет его смерти, так не всё ли равно?..

Внезапно совсем рядом с Поттером полыхнуло алое пламя: позади них из-за угла выбежала Грейнджер и метнула Оглушающее заклятие прямо в голову Крэбба. Она не попала только потому, что Драко успел оттолкнуть того в сторону. Какого чёрта он пытался спасти всех сразу, он и сам не знал.

– Грязнокровка! – заорал Крэбб. – Авада Кедавра!

Грейнджер пригнулась, уворачиваясь, а Поттер, глаза которого под пыльными стёклами очков загорелись от бешенства, выстрелил заклятием в Крэбба. Тот, отскочив, выбил волшебную палочку из рук Драко, и она тут же исчезла из глаз в груде поломанной мебели и коробок.

– Не убивайте его! НЕ УБИВАЙТЕ ЕГО! – крикнул безоружный Драко Крэббу и Гойлу, нацелившим палочки на Поттера; ему не оставалось больше ничего, как пытаться вразумить их.

Гарри сумел воспользоваться их секундным колебанием.

– Экспеллиармус!

Палочка Гойла вырвалась из рук хозяина и исчезла в завалах за его спиной. Гойл бестолково затоптался на месте, пытаясь отыскать её. Драко едва успел мысленно похвалить Поттера за быстроту, как увидел направленную на себя палочку Грейнджер.

– Остолбеней! – крикнула она, но Драко успел увернуться. В этот момент в конце прохода появился Уизли и пальнул в Крэбба полновесным Заклятием окаменения, но немного промахнулся.

Крэбб круто обернулся и снова выкрикнул:

– Авада Кедавра!

Уизли пригнулся, уклоняясь от струи зелёного пламени. Драко спрятался за трёхногим гардеробом, и тут на них налетела Грейнджер, на ходу поразив Гойла повторным Оглушающим заклятием.

– Она где-то здесь! – крикнул ей Поттер, показывая на кучу хлама, в которую упала диадема. – Поищи, а я пока помогу Ро...

– ГАРРИ! – завопила Грейнджер.

Кое-как высвободившись из-под обмякшего Гойла и кашляя от парившей в воздухе густой пыли, Драко прищурился, всматриваясь туда, куда смотрела Грейнджер, и вдруг услышал странный звук, напоминающий шум прибоя. За шумом последовал топот: Уизли и Крэбб со всех ног бежали по проходу.

– А горяченького не хочешь, тварь? – проревел Крэбб.

Но, похоже, он потерял контроль над своими чарами. Огромные языки пламени гнались за ними, облизывая по краям завалы рухляди, рассыпавшиеся сажей.

– Агуаменти! – заорал Поттер, но струя воды, хлынувшая с конца его волшебной палочки, тут же испарилась.

– БЕЖИМ!

Не раздумывая ни секунды, Драко подхватил оглушённого Гойла и потащил за собой. Крэбб опередил их всех. Вид у него был до смерти испуганный. Троица бежала за ним, а по пятам гнался Адский огонь, которому ещё так недавно обучал их Кэрроу. Когда беглецы свернули за угол, языки пламени припустили за ними, как одушевлённые, мыслящие, стремящиеся убить их существа. Огонь стал принимать разнообразные формы, превратившись в гигантскую стаю огненных зверей: пылающие змеи, химеры и драконы взмывали ввысь, опускались и снова поднимались, и вековые завалы, питавшие их, падали в клыкастые пасти, взлетали вверх под ударами когтистых лап и исчезали в огненной преисподней.

Крэбб умчался вперёд, скрывшись из виду, остальные тоже куда-то пропали, и Драко остался посреди разбросанного хлама, с потерявшим сознание Гойлом, чувствуя, что вокруг становится всё жарче, что со всех сторон к нему приближается огненное чудище. Лихорадочно оглядевшись, он увидел невдалеке груду каких-то столов, наваленных друг на друга, и ринулся к ним, таща за собой Гойла. Сейчас он не думал о том, что огонь в любом случае достанет их, как бы высоко они ни забрались, и, собрав все свои силы, поднял Гойла на нижний стол.

Он не слышал ни голосов, ни криков – только шум огненного змея, поглощающего всё на своём пути. Не зная, живы ли гриффиндорцы и Крэбб, он пытался спастись, в глубине души понимая, что это бесполезно, но раз за разом сжимая зубы и нечеловеческим усилием втаскивая тушу Гойла на следующее возвышение.

Жар окружил их хлипкую пирамиду прочной стеной: языки пламени лизали деревянные ножки нижних столов, подбираясь всё ближе, но Драко с каким-то остервенением продолжал двигаться вверх... никогда раньше он не чувствовал такой жажды жизни.

Забравшись на верхний стол, он втянул туда Гойла и в бессилии опустился на колени. Стол опасно покачнулся.

– Не время падать духом, Малфой, – сказал он сам себе, глотая дым, вытирая слезящиеся глаза и вспотевший лоб рукавом потрёпанного пиджака и вглядываясь вниз, в мучительной надежде увидеть где-нибудь Поттера или Уизли.

Вдруг он расхохотался, как безумный.

– Чёрт подери, никогда не испытывал такого дикого желания видеть их физиономии! Слава Мерлину, что Блейз и Дафна не смогли пойти со мной. Этого я себе никогда бы не простил...

Пламя всё подбиралось: ближайшие к полу столы обугливались, сжираемые безжалостным огнём, и рушились, заставляя стол с Драко и Гойлом падать всё ниже. Их своеобразный спасательный круг дрожал и шатался, и Драко пришлось опуститься на корточки, но вдруг огонь дыхнул ему в лицо, и парень быстро вскочил на ноги, стараясь выиграть ещё несколько минут, пока пламя не поглотит его полностью.

– Астория... – беззвучно произнёс он; мысль о ней всё время пульсировала в охваченном паникой мозге, и в эти секунды её образ, стоявший перед почти не видящими от едкого дыма глазами, не давал ему окончательно потерять надежду на спасение. В этой комнате он открыл ей свою самую страшную тайну, в этой комнате они впервые поцеловались, и неужели в этой же комнате он погибнет?