Сильнее всех преград

Zetta

По окончании передачи все бросились обсуждать услышанное, а Хагрид с огромным интересом принялся рассматривать радиоприёмник, который в его руках казался спичечным коробком.

– Слушайте, ребята, а вам дают уроки трансгрессии? – спросил Энтони, обращаясь, главным образом, к шестикурсникам.

– Нет, – Джинни сердито покачала головой, – а ведь должны!

– У нас трансгрессию начали преподавать после Рождественских каникул, – вспомнила Парвати, – и, по-моему, эти уроки длились около трёх месяцев.

– Три с половиной, – сказал Симус – громко, но не совсем чётко из-за швов на заживающей губе. – Помню, как нам нужно было переместиться в центр обруча в Большом зале, но никому это долго не удавалось! Эрни даже покраснел тогда от натуги.

Макмиллан и сейчас залился краской и постарался перевести тему:

– Зато Сьюзен Боунс трансгрессировала без одной ноги, помните? У нас на факультете долго обсуждали этот случай! Все спрашивали, что она чувствовала в тот момент.

– Не думаю, что ей это понравилось, – хмыкнул Блейз, – я тоже пару раз оставлял на исходной позиции то ухо, то полруки. Приятного мало.

– Да ладно, правда что ли? – воскликнул Терри Бут, перегнувшись к Блейзу через стол и потянул того за ухо. – Смотри-ка, вроде держится. Хорошо приклеил.

– Другое, балда! – расхохотался тот, но довольно резко отшатнулся от новой попытки Терри проверить прочность его ушей. – Не трогай, они мне дороги оба.

– А всё-таки, почему трансгрессию в этом году не преподают? – спросила Демельза.

– Ох, думаю, всё прозаично как всегда, – подал голос Майкл Корнер, впервые за вечер. Астория отметила про себя, что крайне рада отсутствию обольстительных взглядов с его стороны. – Посмотрите на наших инспекторов. Разве кому-то из них выгодна возможность учеников исчезать и появляться по собственному желанию?

– Майкл прав, – добавила Падма, – представьте, если волшебник не умеет трансгрессировать! Он ведь тогда гораздо более уязвим.

– И это на руку Сами-Знаете-Кому, – безрадостным тоном заключил Найджел.

– А Сами-Знаете-Кто, в свою очередь, обладает навыками почище трансгрессии, – мрачно сказала Джинни. Все вопросительно посмотрели на неё, и Джинни пояснила: – Он же умеет летать.

Повисла недолгая пауза, а потом ребята снова взволнованно зашептались между собой. Хагрид, изучив приёмник вдоль и поперёк, вернулся к столу и плюхнулся на широкий пуф, который когтевранцы заботливо приволокли из своей гостиной.

– Ну, чего вы скисли? – сказал он, положив себе на тарелку целого зажаренного цыплёнка. – Забыли что ли, что у нас праздник? Давайте-ка выпьем за Гарри и за нас всех!

Эльфы уже сновали между столами, разнося сливочное пиво, так что время для тоста было самое что ни на есть подходящее. Все поддержали предложение Хагрида, высоко подняв бокалы. Симус чуть приподнялся с помощью Лаванды и Невилла и торжественно произнёс:

– За Отряд Дамблдора! За победу светлых сил!

Раздалось дружное «Ура!» и мелодичный звон бокалов. Астория, отпив половину, украдкой посмотрела на сестру и её спутника: Блейз с улыбкой пожимал руку Энтони, а Дафна о чём-то приветливо разговаривала с Ханной Аббот. Они и вправду совершенно не выглядели здесь лишними.

Из задумчивости Асторию вывел возглас Невилла:

– Ну что, народ, пора приступать к танцам!

Радиоприёмник снова замигал огоньками, но на этот раз из него донеслось не шипение в поиске нужной волны, а ритмичная зажигательная музыка – кажется, из репертуара группы «Ведуньи». Ребята вылезли из-за столов, захватив с собой сладости. Астория тоже встала, увлекаемая в толпу Джинни, но вдруг резко поняла, что для танцев её туфли не годятся.

– Джинни, я наверное пойду переобуюсь.

– Да ну, давай босиком!

– Пол холодный, – Астория изо всех сил пожелала, чтобы в этот момент Джинни не вспомнила о применении Согревающих чар. – Я быстро, не теряй меня.

– Хорошо! – крикнула та, присоединяясь к компании сестёр Патил на танцполе.

Держа на всякий случай палочку наготове, Астория направилась к двери, аккуратно обходя танцующих, и, прежде чем выйти, выглянула в коридор. Он был пуст: ни патрульных, ни Филча с миссис Норрис, ни даже Пивза. Тогда она выскользнула за дверь, которая за её спиной тут же исчезла, сравнявшись с каменными плитами, и быстро пошла к лестнице.

В гриффиндорской гостиной тоже не было ни души: почти все старшекурсники были на вечеринке, а младшие как раз укладывались спать. Астория поднялась в спальню. Там, усевшись на кровать, она сбросила туфли и принялась растирать закоченевшие от непривычной обуви пальцы ног, в очередной раз прокручивая в уме слова Блейза: «Драко в пустом кабинете на первом этаже». Честно говоря, эта мысль не покидала её в течение всего вечера, а туфли по сути были лишь отговоркой.

Что, если быстренько сбегать на первый этаж и увидеть Драко? После той ночи в ванной старост она окончательно привязалась к нему – всем сердцем, всем своим существом, так крепко, что поняла: разлучить их не под силу никакой войне, не под силу никому и ничему.

«Джинни не должна заметить мою задержку, – Астория взглянула на часы: четверть десятого, до комендантского часа ещё сорок пять минут. – Так, но тогда нужно переодеться...»

Внизу может встретиться кто угодно, в том числе и преподаватели. Не хватало ещё подвести Хагрида.

Астория стянула платье и быстро облачилась в школьную форму. Решив не надевать мантию и не расчёсывать растрепавшиеся волосы, чтобы не терять несколько драгоценных минут, она, как обычно, спрятала палочку за пояс юбки и потихоньку вышла из спальни. Преодолев гостиную и проём в портрете, Астория побежала к ближайшей лестнице. Та, как назло, скрипнула и начала передвигаться в сторону, но Астория в мгновение ока выхватила палочку – в конце концов, она всегда хотела попробовать, действуют ли заклинания на хогвартские лестницы:

– Остолбеней!

К её большому удивлению, лестница замерла, и девушка осторожно шагнула на верхнюю ступеньку, от которой каменный пол коридора отделяло добрых полфута. Лестница по-прежнему не двигалась. Тогда Астория сбежала вниз и, миновав площадку между шестым и седьмым этажом, метнула в сторону лестницы невербальное Финита Инкантатем. От шестикурсников требовали умения применять заклятия, не произнося их, все преподаватели. Все, кроме Кэрроу.

«Тот же случай, что и с трансгрессией», – подумала Астория, стремительно спускаясь уже по мраморной лестнице в вестибюль перед Большим залом и проходя в коридор, где стояли часы факультетов с камнями. Бросив беглый взгляд на заполненные изумрудами часы Слизерина, она пошла мимо дверей с номерными табличками: четырнадцать, тринадцать, двенадцать.