Силуэт счастья
Шрифт:
Егор ей нравился, но она чувствовала, что она не ровня ему. Хоть в настоящее время она выше его по должности, но это только временное явление. У Егора огромный потенциал, и возможно, уже через несколько лет он взлетит так высоко, что его не достанешь. Будет ли он так же боготворить ее, когда у нее не будет атрибутов власти. Вот на этот вопрос она не могла ответить. Ей казалось, что все-таки, именно ее властное положение и некая недосягаемость и привлекают его. К простой женщине он быстро потеряет интерес.
Егор не спал всю ночь, мучительные мысли не давали ни минуты покоя. Но где-то в самой глубине души он испытывал удовлетворение, что вскрыл этот нарыв, потому, что жить с ним еще какое-то время он уже не мог.
– Завтра или еще через несколько дней все решится. Она или будет моей или мы расстанемся. Решать ей.
К утру, он уже совсем успокоился и приготовился принять неизбежное, каким бы оно не было.
Но, придя на работу, опять потерял состояние равновесия. Он смотрел на своих коллег, равнодушных, сонных, обсуждающих последние новости, попивающих кофе, и завидовал им. Какое счастье не думать ни о чем, делать потихоньку свою работу, а вечером предаваться простым радостям, телевизору и бутылке пива. Может он, вообще, усложняет жизнь и надо забить на все эти высокие чувства, а делать карьеру и зарабатывать деньги. И какая-то злость на себя, на Зою накатила на него, что он решил тут же ей дать выход.
– Чего я сижу и жду, когда она снизойдет до меня? Да пошло оно все к черту.
Он, повинуясь этому злому порыву, тут же решил, не откладывая написать письмо Зое.
«Уважаемая Зоя Павловна, хочу Вас избавить от необходимости решать, что дальше делать со мной. Со мной ничего делать не надо. Я самоустраняюсь. Сегодня же я напишу заявление по собственному желанию, тем самым освобожу Вас от необходимости делать вид, что мы с Вами едва знакомы. Пусть Ваш путь будет и впредь так же блистателен. Насчет меня не беспокойтесь, карьера дело наживное. Вот Вы вчера были простым дворником, а сегодня вершите судьбы целого коллектива. А может быть, Вы завтра волей той же судьбы вернетесь к своей метле и лопате, а я мимо Вас проеду в правительственном автомобиле и попрошу своего шофера Вам посигналить. Ну да это не важно, может, я сопьюсь или уйду в монастырь? Никому это неизвестно, кроме бога. Одно скажу, мерить человека той должностью, которою он занимает, недальновидно. Обидно, что Вы так и не увидели во мне человека, который мог любить Вас страстно и преданно всю Вашу жизнь. Егор»
Чтобы у него не было возможности передумать, он щелкнул на кнопке «Отправить» и его письмо улетело к адресату. Теперь осталось только выполнить до конца намеченный план. Он взял чистый лист бумаги, написал заявление об увольнении по собственному желанию, и отправился в кабинет Харламова, поставить подпись.
Харламов, подписывая заявление, даже не спросил о причинах такого скоропалительного увольнения. Но радоваться, что соперник уходит, он не стал.
– Возможно за этим стоит желание Зои Павловны и этого ушлепка, наоборот, сойтись поближе, не вызывая пересудов. Если они будут работать в разных местах, то отношения их станут только свободнее и им не придется оглядываться, что их кто-то увидит и осудит. Надо будет и дальше проследить за ними, – решил он.
***
Атмосфера в офисе МИАКОРа с каждым днем становилась все напряженнее. После кадровой чистки, постоянного тотального контроля над сотрудниками, все жили в состоянии неопределенности. Никто не был уверен, что завтра и его не уволят. Начальство тоже заметно нервничало. Сам Михаил Кораблев стал меньше бывать на своем месте, но когда он был, то лучше было ему на глаза не попадаться, придирался и по делу и без дела. Его секретаршу, всегда улыбчивую и спокойную девушку, часто видели с заплаканными глазами. Харламов, всегда отличавшийся неуравновешенным характером, теперь постоянно пребывал во взведенном и злом состоянии.
Одна Зоя Павловна, не менялась, она была все так же холодна и спокойна. Правда теперь ее видели реже, она большую часть времени проводила в своем кабинете, куда изредка призывала кого-нибудь из сотрудников. В воздухе повисла тревога, все ожидали, что вот-вот что-то должно произойти. Возможно Кораблев, сам того не желая, был главным источником этой тревоги и ожидания.
Работа по созданию системы видеонаблюдения нового поколения подходила к завершающему этапу. Это был наиболее ответственный момент, после которого станет, ясна судьба самого Кораблева, и судьба всего его предприятия. Сейчас его не волновало ни то, как обстоят дела на производстве, ни то, как работают его менеджеры, его интересовал только результат его рискованной затеи. Даже дома с женой он перестал обсуждать свои дела, из-за некоего суеверного чувства. Ему казалось, чем он меньше будет обсуждать свои дела, тем спокойней и благополучней все устроится. Жена же его отчужденность и мрачное молчание окончательно приняла, как увлечение мужа другой женщиной. И эта женщина по ее мнению была Зоя Павловна. Она уже не спрашивала мужа, как та справляется со своей миссией. То, что муж сам никогда об этом не говорил, было для нее верным подтверждением ее худших предположений.
Зоя Павловна после расставания с Егором Мещерским и его последующего увольнения казалось, была спокойной. Но это было только внешнее спокойствие, каждый раз подходя к своему дому, она всматривалась в весенние сумерки, в надежде увидеть знакомую фигуру. Когда она видела высокий мужской силуэт, сердце ее начинало учащенно биться. Но, подойдя ближе, она понимала, что обозналось, и разочарование и тоска привычно заполняло все ее существо.
***
После увольнения Мещерского Харламов неделю следил за Зоей Павловной, и ни разу в течение этого времени она с Егором не встречалась.
– Неужели они расстались? Что между ними произошло?
Харламов решил докопаться до истины. Если это конец их взаимоотношений, то, слава богу, а если это временная размолвка? По опыту он знал, что небольшие размолвки только укрепляют отношения. Как сладостны, бывает примирения, после них чувства обновляются и вспыхивают с новой силой. Чтобы знать все точно про Зою и Егора, он пошел на небольшое преступление. Он знал, что после увольнения сотрудника, на сервере их компании почтовый ящик его еще сохраняется какое-то время. Он решил проверить использовал ли Мещерский внутреннюю почту для общения с Зоей Павловной или нет.
У него был человек в отделе программирования, который иногда выполнял его «специальные» задания. Сам Харламов не считал зазорным иногда просматривать переписку своих подчиненных, он даже считал, что это его обязанность быть информированным, и лучше выстраивать политику в своем подразделении. На его счастье все отправления Мещерского на диске сохранились, их еще не успели почистить. Геннадий Евдокимович прочитал последнее письмо Мещерского к Зое и остался одновременно и очень доволен и озадачен.
Из письма он понял, что размолвка между Егором и Зоей серьезная, и не похоже, что это безобидная ссора влюбленных. Информация о том, что Зоя прежде была простым дворником, а не работала в международной компании, поразила его намного сильнее. Он и сам не знал, как ее расценивать. Выходит, что когда он придумывал сплетню про Михаила Андреевича и Зою, то, был не далек от истины. Ведь ничем другим назначение дворника топ менеджером крупной компании не объяснишь. Если они так тщательно до сих пор скрывают свои отношения, значит, они глубоки и серьезны? Харламов понимал, что он Кораблеву не соперник, одно дело отбить женщину у молодого стручка, другое у собственного босса. Тут надо еще сто раз подумать. Но если у них нет отношений, то почему Кораблев поставил Зою Павловну на такую должность? Его кто-то попросил, а может быть, вынудил? Значит за Зоей стоит такая мощная фигура, что даже Кораблев с ней считается. Теперь Харламов был совершенно сбит с толку. Понятно, что пока он не поймет всего расклада сил, нужно сидеть в засаде, наблюдать и ничего не предпринимать.