Сильвия и Бруно
Шрифт:
А Его Под-превосходительство обернулся и своими длинными худыми руками похлопал обоих детишек по голове.
— Ступайте, дорогие мои! — сказал он. — Нам нужно поговорить о делах.
Взявшись за руки, Сильвия и Бруно направились к дверям, но, едва дойдя до них, Сильвия обернулась и, сделав несколько шагов назад, робко остановилась возле Уггуга.
— Я не огорчаюсь из-за масла, — сказала она, — и мне... мне жаль, что тебя ударили. — Девочка попыталась даже пожать руку маленького бандита, но Уггуг принялся реветь ещё пуще, на корню зарубив все проявления дружбы. Сильвия вздохнула и вышла из комнаты.
Под-Правитель гневно
— Прочь отсюда! — прошипел он, едва осмеливаясь повысить голос. Его жена всё ещё высовывалась в окно, недоумённо приговаривая:
— Не вижу я никакой свиньи! Где она?
— Побежала направо; а теперь отбежала левее, — подсказывал Под-Правитель, но сам при этом стоял к окну спиной и подавал Канцлеру знаки, то кивая в сторону Уггуга, то мигая на дверь.
Канцлер уразумел, наконец, чего от него хотят, пересёк комнату, взял заинтригованного ребёнка за ухо — и в следующую минуту они с Уггугом оказались в коридоре, однако перед тем как дверь за ним закрылась, из-за неё всё же успел вырваться пронзительный крик, который достиг-таки ушей любящей матери.
— Это что было? — свирепо вопросила она, обернувшись мужу, который застыл на месте.
— Гиена... Или какой-то другой зверь, — отозвался Под-Правитель и, беспечно посвистывая, принялся разглядывать потолок, будто бы именно там разгуливали издающие крики животные обитатели джунглей и саванн. — Вернёмся к делам, моя дорогая. Правитель вот-вот войдёт. — Тут Под-Правитель нагнулся и поднял с пола отбившийся от собратьев лоскут с записью от руки, на котором я имел время углядеть только слова «...после каковых надлежащим образом проведённых Выборов вышеназванные Себемет и его супруга Табикат могут по своему соизволению принять Императорский...», после чего с виноватым видом он скомкал листок в руках.
ГЛАВА IV. Коварный заговор
Тут в комнату вошёл Правитель, а следом, красный лицом и запыхавшийся, появился и Лорд-Канцлер, на ходу поправляя свой парик, который совершенно съехал на бок.
— А где мой драгоценный ребёнок? — вопросила миледи, когда все четверо уселись вокруг маленького столика для закусок, отведённого сегодня под конторские книги и счета.
— Вышёл из комнаты пару минут назад — с господином Канцлером, — поспешно объяснил Под-Правитель.
— А! — сказала миледи, милостиво улыбаясь названному высокому должностному лицу. — Вы, Ваше Сиятельство, покоряюще обращаетесь с детьми! Никто другой не сможет заставить уши моего дорогого Уггуга воспринять доводы так же успешно, как вы! — Для такой абсолютно тупой женщины реплики миледи были удивительным образом полны смысла, о котором сама она совершенно не догадывалась.
Канцлер поклонился, хоть и несколько стеснённо.
— Я полагаю, Правитель имеет кое-что сказать, — заметил он, страстно желая сменить тему.
Но миледи было не сбить.
— Он такой умный мальчик, — восторженно продолжала она, — только ему нужен кто-нибудь наподобие вас, ваше сиятельство, кому по силам было бы с ним потягаться.
Канцлер закусил губу и промолчал. Он явно забеспокоился, что, как бы ни была миледи глупа, на этот раз она всё же осознаёт, что говорит, и ещё, пожалуй, издевается над ним. Право же, ему нечего было бояться: какой бы случайный смысл ни имели её слова, сама миледи никогда ничего в них не вкладывала.
— Значит, решено! — объявил Правитель, не желая тратить времени на предисловия. — Под-Правление упраздняется, а мой брат назначается Вице-Премьером на срок моего отсутствия. Карету для меня вот-вот заложат, а посему он может приступать к своим новым обязанностям немедленно.
— И наконец он станет официальным Лицемером! — воскликнула миледи. Она выглядела весьма довольной и даже захлопала в ладоши, но с таким же успехом вы могли бы ударять друг о друга двумя перинами — звука не было. — А уж раз мой муж занимает эту должность, это всё равно, как будто у нас теперь сотня Лицемеров!
— Слушайте, слушайте! — воскликнул Под-Правитель, от растерянности несколько по-парламентски [23] .
— Уж не в диковинку ли тебе, — с сарказмом напустилась на него миледи, — что и твоя жена способна высказать истину!
— Нет, вовсе не в диковинку! — стремительно возразил её муж. — Ничего мне не в диковинку из того, что вы способны сказать, моя радость!
Миледи одобрительно кивнула и продолжала:
— А я теперь, значит, Лицемерша?
23
Под-Правитель, конечно же, хотел сказать «Вы только послушайте!»; миледи так и поняла это и возмутилась. Курьёз заключается в том, что слаженным возгласом «Слушайте, слушайте!» (в значении «Верно, верно!») в особой певучей манере та или иная парламентская фракция выражает одобрение выступающему в английском парламенте. В романе «Сильвия и Бруно» этот возглас мы слышим уже во второй раз; ранее он раздавался в первой главе со стороны толпы манифестантов, где был воспроизведён нами по смыслу именно как «Верно, верно!»
— Если вам нравится такой титул, — сказал Правитель. — Но «Ваше Превосходительство» будет более подходящей формой обращения. И я полагаю, Его Превосходительство и Её Превосходительство просмотрят соглашение, которое я подготовил. — Он развернул большой свиток пергамента и громко прочёл следующее: — «Отдельный пункт: мы будем щедры к неимущим». Это Канцлер подсказал мне выражение, — добавил он, бросив взгляд на сего великого служаку. — Я полагаю, слова «отдельный пункт» имеют строгий юридический смысл?
— Несомненно! — отозвался Канцлер настолько отчётливо, насколько позволяло ему зажатое в зубах перо. Он нервно развернул и снова свернул ещё несколько свитков, после чего расчистил на столике место для их собрата, который Правитель сейчас передал ему.
— Это просто черновые копии, — пояснил Канцлер. — Только и осталось, что внести последние правки. — Тут он опять беспорядочно разворошил лежащие перед ним пергаменты. — Точку с запятой или ещё какой-нибудь знак препинания, случайно мною пропущенный... — И Канцлер, лихо орудуя пером, принялся чёркать весь свиток сверху донизу, прикладывая к своим поправкам по целой кипе промокательной бумаги.