Чтение онлайн

на главную - закладки

Жанры

Сильвия и Бруно
Шрифт:

— Ни вверх, ни вниз, — сказал Профессор, потирая ручки. — Вбок, если можно так выразиться.

— И какую же погоду это нам предвещает? — спросил Правитель. — Дети, слушайте! Это следует знать!

— Осадки. Горизонтальные! — ответил Профессор и ринулся к двери, по дороге едва не растоптав Бруно, в последнее мгновение успевшего отскочить.

— Каков! — воскликнул Правитель, провожая Профессора восхищённым взглядом. — Так истинные учёные расчищают путь к знанию!

— Попроси он меня вежливо, я бы и сам посторонился, — возразил Бруно с обидой в голосе.

Профессор мигом вернулся: он сменил свой халат на сюртук с полами до колен, а ноги его были обуты в очень странно выглядевшие сапоги, отвороты которых сильно смахивали на раскрытые зонтики.

— Неплохо, правда? — спросил он. — Как раз на случай горизонтальных осадков [16] .

— Но какой

смысл носить зонтики вокруг колен?

— В случае обычных осадков, — признал Профессор, — особого смысла, конечно же, нет. Но если когда-нибудь вас застигнут горизонтальные, польза от них будет просто неоценима!

16

Итак, изобретения — если вести их отсчёт от Белого Рыцаря — продолжаются! Правда, те изобретения были, как помнит читатель, в большинстве своём бесполезны. Бесполезные изобретения упоминаются и теперь — например, «новый способ» сломать ключицу. И всё же, чтобы читатель мог судить, насколько полезно это, первое явленное ему в натуре, изобретение Профессора, укажем, что понятие «горизонтальные осадки» действительно применяется в метеорологии. Оно, правда, не на слуху у отечественного читателя, жителя равнин, однако прекрасно знакомо англичанам. Горизонтальные осадки — это не дождь, идущий с неба, но влага, которая выпадает подобно дождю, только зачастую ниже пояса — из сгустков плывущего невысоко над землёй тумана. Это явление можно наблюдать в гористых областях, покрытых растительностью, в Англии преимущественно — у побережья.

Сапоги-зонтики способны помочь и в иных случаях. Вспомним пассаж из одного русского романа. «Так была уже сильна роса, что втулки тележных колёс, цепляясь за верхушки высоких придорожных былинок, сбивали с них целые гроздья тончайших водяных брызг — и зелень травы казалась сизо-серой. Марианна опять пожалась от холода. „Свежо, свежо, — повторила она весёлым голосом. — И воля, Алёша, воля!“» Здесь описан ещё один вид осадков, часто относимых к горизонтальным, — так называемые конденсационные осадки. Как видим, это явление общее для европейских средних широт, которым не свойственна засуха. Однако и на великих равнинах Евразии конденсационные осадки можно искусственно вызывать даже в засушливое время года, см. другое изобретение — нечто вроде степного каменного колодца в повести Леонида Платова «Дата на камне». Только подобно тому как зонтики, предназначенные для спасения от горизонтальных осадков, нужно опускать пониже, вместо того, чтобы поднимать над головой, так и при создании «колодца» для улавливания конденсационных осадков поступают наоборот — не копают вниз, а возводят вверх нечто вроде каменного купола!

Ведите-ка Профессора в столовую, дети, — сказал Правитель. — Да скажите там, чтобы меня не ждали. Я рано позавтракал, и мне нужно работать.

Дети схватили Профессора за руки, да так бесцеремонно, словно он был их давним приятелем, и потащили из комнаты. Я почтительно отправился следом.

ГЛАВА II. В поезде с незнакомкой

Входя в столовую, я услышал последние слова Профессора:

— А позавтракал он в одиночестве, ранним утром; поэтому просил не ждать его, миледи. Сюда, миледи, — добавил он, — сюда!

И затем с совершенно (как мне показалось) чрезмерной угодливостью он распахнул двери моего вагона и провозгласил [17] :

— Молодая и очаровательная леди!

Я проворчал про себя: «Вот и начальная сцена первого акта. Она — Героиня. А я — всего лишь один из второстепенных персонажей, что подворачиваются только для лучшего раскрытия её роли, и чей финальный выход произойдёт у врат церкви, чтобы в общем хоре поприветствовать Счастливую Пару».

17

Здесь повествование совершает первый скачок между планами романного бытия: теперь рассказчик уже не в Запределье — то есть, не в сказке, — а в привычной для себя викторианской действительности. А вот с точки зрения коренных обитателей Запределья рассказчик переносится из их родного мира в Сказочную страну.

— Не забудьте, миледи, у вас пересадка в Фейфилде, — услышал я вслед за тем. (Ох уж этот раболепный Страж!) — Всего через одну станцию.

Дверь закрылась, и вошедшая уселась в уголке, а монотонная вибрация машины (как бы от кровообращения какого-то гигантского чудовища, у которого мы находились во чреве) возвестила, что мы вновь устремились в дорогу.

— Нос у этой леди непременно идеальной формы, — ни с того ни с сего пробормотал я, — глаза газели, а губы... — Тут я словно встряхнулся: зачем рассуждать попусту, как «леди» выглядит, если проще посмотреть собственными глазами.

Украдкой я окинул её взглядом, но ничего этим не достиг. Сеточка вуали, скрывавшая лицо, была слишком густой, чтобы я мог увидеть нечто большее, чем блеск сверкавших глаз и неясные очертания того, что должно было быть приятным овалом лица, но могло ведь с равной вероятностью оказаться и не столь приятным. Я снова прикрыл глаза и сказал себе: «Зато отличная возможность поупражняться в Телепатии! Я додумаю её лицо, а когда подвернётся случай, сравню свой портрет с оригиналом».

Поначалу мои усилия не увенчались успехом, хотя моя «быстрая мысль» неистово «заметалась то туда, то сюда» — Эней, и тот, мне кажется, позеленел бы от зависти [18] . Однако едва различимый овал оставался всё так же будоражаще недоступен для взора — простой эллипс, как на обычном математическом чертеже, даже без обозначения фокусов, которые служили бы намёком на нос и рот. Но во мне зрело убеждение, что при достаточной концентрации мысли я сумею проникнуть взором по-за вуаль и добраться им до загадочного лица, в отношении которого два вопроса: «Красива ли она?» и «Не дурнушка ли?» — неизбывно висели в моём мозгу эдакими приятными противовесами.

18

Отсылка к поэме Вергилия, где тот описывал раздумья не раз охваченного заботами Энея выражением, которое С. Ошеров перевёл как «мечется быстрая мысль, то туда, то сюда устремляясь». Вергилий — любимый писатель Кэрролла, и читатель ещё не раз встретит цитаты из него в сочинениях нашего автора.

Успех оказался лишь частичным — и отрывистым, — однако кое-что у меня получалось: вуаль то и дело пропадала во внезапных вспышках света; и всё-таки не успевал я полностью охватить лицо взглядом, как его вновь заволакивала дымка. При каждом таком проблеске это лицо, казалось, приобретало всё больше детскости и невинности, и когда я, наконец, совершенно выбросил вуаль из головы, ошибиться было невозможно — передо мной оказалось ясное личико маленькой Сильвии!

— Ага, либо Сильвия мне только снится, и такова действительность, либо Сильвия действительно со мною рядом, и таково сновидение! Не сновидение ли сама Жизнь, хотел бы я знать?

Чтобы чем-то заняться, я развернул письмо, которое и побудило меня предпринять это внезапное путешествие по железной дороге из моего лондонского дома в незнакомый рыбацкий городок на Северном побережье; и я перечёл следующие строки:

«Мой дорогой, мой милый друг!

Уверен, что тебе, так же как и мне, доставит удовольствие встреча после стольких лет разлуки; я, конечно же, постараюсь, чтобы ты извлёк пользу из тех познаний в медицине, которыми я обладаю, не нарушая, как ты понимаешь, профессиональной этики! Тебя ведь уже прибрал к рукам первоклассный лондонский врач, соревноваться с которым для меня было бы крайне лицемерно. (Я не сомневаюсь в правоте его утверждения, что у тебя нелады с сердцем — все симптомы указывают на это.) Но вот на что, во всяком случае, вполне хватит моих медицинских способностей: ты будешь обеспечен покойной спальней в цокольном этаже, чтобы тебе совсем не пришлось взбираться по лестницам.

Буду ждать твоего прибытия последним поездом в пятницу, как ты и писал в своём письме, а до того напомню тебе слова старой детской песенки: “Как пятница долго тянется! Я не играю, жду!” [19]

Всегда твой Артур Форестер.

P.S. Веришь ли ты в Судьбу?»

Этот постскриптум весьма меня озадачил. «Он же в высшей степени рассудителен, — подумал я, — чтобы быть Фаталистом. Но тогда с чего вдруг такой вопрос?» Я сложил письмо и, кладя его рядышком, неосторожно повторил вслух:

19

Переводчик, в свою очередь, позволил себе воспользоваться строчкой из одного детского стихотворения, написанного в 60-е годы прошлого века (автор — Ирина Токмакова).

Поделиться:
Популярные книги

Адаптация

Кораблев Родион
1. Другая сторона
Фантастика:
фэнтези
6.33
рейтинг книги
Адаптация

Кодекс Охотника. Книга XXI

Винокуров Юрий
21. Кодекс Охотника
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Кодекс Охотника. Книга XXI

Баоларг

Кораблев Родион
12. Другая сторона
Фантастика:
боевая фантастика
попаданцы
рпг
5.00
рейтинг книги
Баоларг

Наваждение генерала драконов

Лунёва Мария
3. Генералы драконов
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
5.00
рейтинг книги
Наваждение генерала драконов

Шериф

Астахов Евгений Евгеньевич
2. Сопряжение
Фантастика:
боевая фантастика
постапокалипсис
рпг
6.25
рейтинг книги
Шериф

На границе империй. Том 5

INDIGO
5. Фортуна дама переменчивая
Фантастика:
боевая фантастика
попаданцы
7.50
рейтинг книги
На границе империй. Том 5

Мы пришли к вам с миром!

Кожевников Павел
Вселенная S-T-I-K-S
Фантастика:
научная фантастика
альтернативная история
5.00
рейтинг книги
Мы пришли к вам с миром!

Законы Рода. Том 3

Flow Ascold
3. Граф Берестьев
Фантастика:
фэнтези
аниме
5.00
рейтинг книги
Законы Рода. Том 3

Заплатить за все

Зайцева Мария
Не смей меня хотеть
Любовные романы:
современные любовные романы
эро литература
5.00
рейтинг книги
Заплатить за все

Любовь Носорога

Зайцева Мария
Любовные романы:
современные любовные романы
9.11
рейтинг книги
Любовь Носорога

Внешники такие разные

Кожевников Павел
Вселенная S-T-I-K-S
Фантастика:
боевая фантастика
попаданцы
5.00
рейтинг книги
Внешники такие разные

Идеальный мир для Лекаря 16

Сапфир Олег
16. Лекарь
Фантастика:
боевая фантастика
юмористическая фантастика
аниме
5.00
рейтинг книги
Идеальный мир для Лекаря 16

Маршал Советского Союза. Трилогия

Ланцов Михаил Алексеевич
Маршал Советского Союза
Фантастика:
альтернативная история
8.37
рейтинг книги
Маршал Советского Союза. Трилогия

Шипучка для Сухого

Зайцева Мария
Любовные романы:
современные любовные романы
8.29
рейтинг книги
Шипучка для Сухого