Симбионт
Шрифт:
— Если следовать вашей логике, они смогут даже говорить с нами, — сказал Хайес.
— Теоретически — да, — спокойно кивнул советник, — учитывая их способности к изменению физиологии, они смогут и говорить, но это будет чисто техническая речь. Говоря это, я имею в виду не материальную сторону аспекта, а смысловую.
— Простите? — Делвил уставился на него непонимающим взглядам.
— Я изучил несколько работ, посвящённых миуки. Если я правильно понимаю, больше всего доводов имеет концепция, согласно которой, они лишь оружие. Хитрое, в некоторой степени разумное, но всё же созданное чьими-то руками. Согласно нашим законам, касающимся космоса, мы не можем вести переговоры с оружием. И не только потому, что оно может быть чрезвычайно опасным, а скорее в силу того, что оружие не имеет право говорить за своих создателей.
— Но это не доказано!
Делвил возмутился, чем вызвал презрительный взгляд и насмешку Хайеса. Они были давними оппонентами на этом фронте. Он выступал в пользу того, что миуки являются самостоятельным космическим видом. Многообразным — своего рода целой экосистемой объединённой в одно целое, с соответствующими способностями. Одним из узлов его теории было то, что их агрессивная форма лишь результат воздействия людей. Если бы миуки не были вынуждены обороняться, они бы стали относительно мирными, к примеру, как копатели, совершенно не представляющие угрозы, если только человек не вышел на бой совсем не снаряжённым.
Хайес никогда ни с кем не вступал в полемику, особенно с Делвилом. Он уважал его статус, но понимал, что заслужен он в основном удачей и неуёмной энергией, а не выдающимися достижениями. Здесь и сейчас он нужен был лишь как его антипод, чтобы совещание не было взаимным киванием друг другу.
— В работах некоторых учёных, — Гавес посмотрел на Хайеса, когда отвечал Делвилу, — указывается, что до появления на этой планете миуки не были даже похожи на насекомых. Вы находитесь в плену того, что уже успели изучить. В их колонии найдены следы, примерно относящиеся к моменту их появления здесь, и это совершенно другая формация.
Делвил немного утих. Гипотеза Хайеса не представляла бы опасности для его научных теорий, если бы не веские доказательства, такие, как инопланетный корабль. Старик улыбнулся одним уголком рта, представив в голове формулировку, которой он это называл. «Большая титановая заноза в толстой заднице недалёких».
— Я могу привести несколько общих формулировок начального уровня, — продолжал Гавес, — но не вижу смысла. Здесь собрались не школьники, которых нужно чему-то учить. Могу сказать, что одной лишь логики недостаточно. Наши роботы тоже обладают логикой, но без ссылки на нас они не должны иметь слова перед другими представителями разумной жизни.
Делвил как будто только сейчас понял, что перед ним советник, а он чуть было не повысил тон, отстаивая свою правоту. Он, верно, думал, что сегодняшнее совещание станет триумфом. Триумфом его и его теорий, но теперь всё это рушилось прямо на глазах. Он думал, что насекомоподобные наконец проявили желание сблизиться с человечеством, но это оказалось фикцией, а хуже всего было то, что он и сам начинал это понимать.
— Каковы ваши планы? — спросил Хайес.
— Ну, если уж мы решили, что это не попытка контакта, — Крафтер распрямился и развёл руками, — то я не вижу причин относиться к этой форме иначе, чем к обычным миуки. Мы ещё раз всё проверим, а потом я назначу вскрытие.
— Но эта особь уникальна, — сказал Делвил.
— Ваши предложения, — сказал Крафтер.
— Исследовать.
— А чем, по-вашему, я здесь занимался? Я провёл все исследования, которые только можно было провести, не прикасаясь к нему.
— Но его поведение.
— Его поведение примитивно, как и у всех миуки, оказавшихся в замкнутом искусственном пространстве. Они медлительны, как будто бы мы уже подавили их. Стоит на горизонте замаячить кому-то или чему-то похожему на врага, как они оживляются, но не слишком. Так и он. Увидев советника позавчера ночью, он немного поводил головой. Всё остальное время его активность равна нулю. Если ваше предложение заключается в том, чтобы запустить в одну клетку с ним живого человека, то я вынужден его отклонить. Даже несмотря на отсутствие боевых конечностей, это существо крайне опасно. Его физическая сила не сопоставима с человеческой.
— Неужели вскрытие, это единственное, что вы можете сделать? Он же уникален.
— И мы отразим эту уникальность в соответствующем информационном блоке, — холодно кивнул Крафтер.
— Боюсь, что господин Крафтер прав, Хед, — по-отечески сказал Ливин Делвилу, — победив миуки, мы потеряли бдительность, нельзя допустить, чтобы хоть один из них вырвался на свободу. Вы, как учёный, изучающий их, понимаете, чем это чревато.
— Да. Вы правы, — Делвил как будто ожил. Ему было приятно, что с ним считаются.
— Что же, я рад, что мы всё уяснили. Если вы не против, господа, я уже принял заявку на финальные испытания. Координатор одной из инженерных групп очень просил меня, раз уж я здесь. Не составите мне компанию?
— Почему бы нет, — улыбнулся Гавес, — всегда было интересно, чем тут занимаются.
— О, вам понравится. Хоть это и не тот проект, на который возлагается больше всего надежд, но вы будете приятно удивлены. Я сообщу местной комиссии, что со мной будут гости. Думаю, допуск соответствующего класса есть у всех.
— А можем мы взглянуть на того миуки? — попросил Делвил, — раз уж всё равно будем спускаться вниз. А то как-то не совсем правильно — мы его обсуждали, обсуждали, а даже не видели, кроме как на снимках.
Крафтер с ожиданием посмотрел на Ливина. Будь его воля, он бы с радостью отказался, придумав первую попавшуюся причину, пусть даже не слишком убедительную. Но он не имел права отказать, тем более, когда в одном помещении с ним находилось два советника. Он увидел, что Ливин колеблется, и тоже склонен дать отрицательный ответ.
— Мне бы тоже этого хотелось, — сказал Гавес, — хотя бы взглянуть на одного из тех, кому я сегодня дал отказ.
Эта его реплика всё решила. Уж ему отказывать было нельзя.
— Пожалуй, это можно устроить, — ответил Ливин, переглянувшись с Крафтером, — только у нас мало времени. Господин Хайес, вы с нами?
Старик до этого сидел в стороне, сложив руки на коленях и о чём-то думал, краем уха слушая разговоры. Когда к нему обратились, он посмотрел на советника и утвердительно кивнул.