Симеон
Шрифт:
— Маман, а вдруг я стану князем али герцогом. Тогда получится, что не я по расчёту, а за меня по расчёту вышли, — смеюсь над самим собой.
— С чего это тебя князем сделают, за какие заслуги? — интересуется с подковыркой Алексей Кириллович.
— Есть заслуги и немалые, — авторитено заявил "дед" Разумовский, — Семёну ещё и не додают, а он большего заслуживает, я то знаю.
Самый старший в семействе настолько авторитетен, что сорокалетняя мелюзга с почтением затыкается, совершенно не врубаясь в коммент.
— Екатерина самолично
— Так может на деньгах жениться, есть выгодные партии, — прокомментировал Андрей Кириллович, самый расточительный в семействе.
Вот насмешил, так насмешил!
— Думай, что говоришь. Семён и от моих, и от Елагинских денег отказывается, хотя предлагали не раз. Ему один только Потёмкин больше миллиона уже передал.
Три брата дружно фигеют от такого нового "родственника", не понимая кто таков Семён Афанасьевич Великий. Контр-адмиральский мундир, два ордена…
— Так это же третий, — удивляется Пётр Кириллович, — а был четвёртый. За что вручили?
— За Мальту, — скромничаю я. — за то, что своевременно идею подал.
Ну всё, теперь меньше княжны, да ещё из родовитых, мне не позволят взять в жёны.
— Вроде у Долгоруковых есть кто-то на выданье?
— Так и у Радзивилла дочь не замужем, — подначиваю я.
— Эк, куда махнул, с Радзивиллами породниться.
— Кирилл Григорьевич, вообще-то Михаил Иеронимович сам мне сказал, что должен теперь.
— Это когда же?
— Ну, когда я ему Таврический дворец всего за двести тысяч продал.
Опять немая сцена с минутой молчания. Приняли, блин, в семью сиротинушку худородную.
— Это ты продешевил, Семён, и намного, — сразу отреагировал дядька Андрей, — мог бы и посоветоваться с другими, кто разбирается.
И как мне с ним советоваться, если его послом то туда, то сюда посылают? Другое дело, если использовать родную, отныне, душу в некоторых целях.
В общем, всласть потрындели, кое-кому на букву "З" косточки перемыли. Я даже поиграл на гитаре и рояле, песенки попел (в этот раз на стихи Есенина).
Вечер удался и на мой взгляд был удивительно тёплым. Заодно и два хозяйственных вопроса решили. Алексей Кириллович настолько заинтересовался новинками класса "русский сахар и русский кофе", что согласился с предложением своего отца заняться развитием имений Разумовских. Что разгрузит самого Кирилла Григорьевича. А мы с дедом займёмся ещё и организацией Сахарной школы и Сахарного колледжа. Дело-то перспективное, что ни говори.
В декабре сенаторы взяли на рассмотрение проект введения в структуру власти должности Правителя России. Наверняка множество копий поломают за годы обсуждений и скорее всего ни к чему так и не придут. Кому нужна диктатура при абсолютной монархии, пусть даже временная?
Единственные поддержанты на данный момент — Храповицкий с Великим, цесаревич Павел Петрович Романов и… набор Зубовых. Такое впечатление, что каждый из них готов примерить соответствующую шапку.
Рождественский бал в Зимнем дворце начался вполне благопристойно. Императорское семейство, фаворит с ближниками, послы и некоторые важнючие иноземные купцы, а также всякие другие гости. Все туда-сюда фланировали, образуя говорильные кучки, перемежаясь, как перемежалы ходячие. Мы с Храповицким отирались в уголке, чтобы не отсвечивать попусту. Чисто формальная обстановка, когда нужно всего лишь "ночь простоять". В какой-то момент подгрёб английский посол, чтобы поздравить с рождеством знакомцев. Мы ответили любезностью и оставалось лишь парой ничего не значащих фраз перекинуться, чтобы расстаться. Перекинулись, бляха-муха!
— Мистер Саймон, как видите всё само собой решится в наступающем году во Франции.
— Как именно, сэр Витворт? — поддержал я досужий трёп.
— Австрия объявит войну Франции и силами всей Священной империи введёт армию, чтобы покончить с революцией, полностью восстановив монархию.
И чёрт меня дёрнул внести мелкие коррективы.
— А если французы решат первыми начать войну, пока австрийцы ещё полностью не готовы?
— Так им король не разрешит, — со смехом встрял какой-то хрен, прислушивавшийся к разговору.
Он даже шаг сделал, чтобы оказаться рядом с послом и побренчать досужими фразами. Пришлось отморозить неизвестную мне личность, чтобы отвалил на полштанины.
— И кто же его будет слушать, когда королевские полномочия урезаны? Сначала нужно Национальное собрание разогнать, а для этого победить Францию в войне.
— Вы слишком молоды, чтобы мне возражать?
Зашибись логика, когда телегу ставят впереди лошади, а оппонента пытаются опустить ниже городской канализации, ссылаясь на возраст. Тут уже Витворта повело.
— Согласитесь, что формально граф Великий прав. Если Собрание решит, то Людовик действительно ничего не сможет сделать. Кстати, Саймон Афанасьевич, а как тогда могут развиваться события на ваш взгляд?
— Скорее всего именно французы первыми пересекут Рейн. Тем более, что сейчас у них два врага, а не один: Австрия и Пруссия, согласно договора, заключённого в этом году. Мало того, они обязательно начнут внутри Франции призыв желающих поддержать дело революции и наберут на лозунгах ещё одну армию. И это будет началом конца европейского баланса.
Во, выдал, самому странно, как из отчётного доклада по поводу очередной годовщины Французской революции. Количество окружающих постепенно увеличивается, даже желающие вставить свои три копейки прибавляются.
— Но ведь против них встанет вся Европа! — ещё один умник со стороны зевак.
— Увы, господа, но европейским армиям слишком долго собираться вместе. Сразу возникнут проблемы с согласованием внутри стран, а уж проблемы с транспортировкой войск и их прокормом в пути станут преогромными.