Симпатичная москвичка желает познакомиться
Шрифт:
— Валя, я попала в беду, и только вы можете мне помочь, — облегченно вздохнула я.
— Вот еще, — немного напряглась Валюша, — попали в беду, так вам и надо. А я здесь вообще ни при чем. И прошу больше по этому номеру не названивать.
Я поняла, что мое ликование было преждевременным, и непонятно что втемяшившая в свою голову Валя сейчас снова бросит трубку.
— Мой любимый, тот, о котором я рассказывала в самолете, втянул меня в историю с контрабандой! Поэтому мне просто нужно знать…
— Да ладно вам, — неожиданно грубым голосом перебила меня Валюша, — меня вот что-то
— Я тоже, — обрадовалась я, — Валя, я тоже хочу заявить в милицию. Правда боюсь, что ею здесь не отделаться, потребуется вмешательство Интерпола. Мы должны его арестовать.
— Кого? — опешила Валюша.
— Моего бывшего, — как можно более весомо, по слогам, произнесла я, — я только что узнала, что он… — я никак не могла подобрать правильное слово, потому что определение «преступник» казалось мне каким-то чересчур уж инфантильным, — … что он втянул меня в криминальную историю.
— И что вы хотите от меня? — ее голос сорвался на хрип. Бедная Валюша нервничала.
— В самолете я давала вам почитать журналы. И вот теперь мне надо узнать, что там было? Может быть, вы нашли что-то между страничками. Я же заметила, что вы сыпанули от меня, как от прокаженной, стоило нам приземлиться. И тогда я списала это на тараканов в вашей голове. Но теперь понимаю, что это вовсе не вы странная, а…
И тут Валюшу прорвало, как сломанную канализацию:
— И вы еще смеете говорить, что я странная! — взревела она. — Может быть, я и странная, а вы зато извращенка! Да как вы могли подсунуть мне такое! Или вас возбуждает реакция окружающих?!
От нехорошего предчувствия у меня даже потемнело в глазах. Нет, я не села — я рухнула на диван.
— Валя, что там было? Что было в тех журналах?
— Порнушка там была, вот что! — голос из репертуара скандальной торговки семечками уступил место истошному визгу. — Детская порнография!! Я потом неделю уснуть не могла, так переживала. Мне бы дать волю, поубивала бы вас всех!
— Детская порнография, — эхом простонала я, — понятно… Спасибо за посильную помощь.
Но Валюша уже меня не слушала. Все-таки у нее сдали нервы. В качестве собеседника мне были навязаны равнодушные телефонные гудки.
Когда моя соседка Верунчик зла на весь мир, к ней лучше не подходить ближе, чем на несколько метров — в противном случае решительного смельчака может попросту убить током.
В очередной раз я встретила ее в подъезде, когда бежала сломя голову на работу, чтобы поделиться со Степашкиным своим открытием. Мое настроение было приподнятым, что по утрам со мной случается крайне редко. Еще бы — ведь впереди маячила перспектива раскрутить настоящее журналистское расследование! Да иные мои коллеги полжизни такой возможности ждут. А мне вкусная тема, можно сказать, сама приплыла в руки.
Ну и наплевать, что мужчина, которого я полюбила, оказался преступником, хладнокровно втянувшим меня в криминальную авантюру. Зато я могу разоблачить его на
«Да, мне было и правда очень сложно, — мудро улыбнувшись, скажу я, — но я справилась. Я всегда знала, что все проходит, в том числе и боль. Мне так хотелось поскорее забыть эту историю. Но я нашла в себе силы, чтобы рассказать все людям. Может быть, кому-то мой опыт покажется полезным, а кого-то он просто развлечет… Знаете, есть в жизни такие моменты, когда нужно собрать волю в кулак».
Даже когда я просто об этом думаю, на глаза наворачиваются слезы. Представляю, как будет рыдать весь зал. Возможно, среди зрителей окажется какая-нибудь чересчур впечатлительная барышня, которая после моего выступления отбросит коньки от сердечного приступа, и тогда у меня есть шанс прозвездить в вечерних новостях. Но даже если нет — все равно мне же премию дадут. А это как минимум тысяч двадцать долларов, предлагать меньше матерому журналисту за кровью выстраданный репортаж просто неприлично. Съезжу наконец в Париж, и куплю себе мечтанную норковую шубку халатного фасона, и приглашу всех подружек в ресторан…
Так что мысли мои были очень даже благостными, когда дорогу мне преградила разъяренная Верунчик, глаза которой молнии метали. Взглянув в ее перекошенное лицо, я даже вздрогнула. Выглядела она превосходно — для того, чтобы непослушных детей пугать. Вот-вот, и начнет трансформироваться в кровожадного оборотня.
— Верка, — отшатнулась я, — что случилось?
— Вот ты-то мне и нужна, — срывающимся голосом сказала Верунчик, — я до тебя уже три дня дозвониться не могу.
— А что такое? — насторожилась я. — Если это из-за соли, которую я одалживала на прошлой неделе, то ты не волнуйся, я могу вернуть…
— Да при чем тут дурацкая соль! — досадливо отмахнулась она. — Мне и соль-то в последнее время не нужна. Весь день глаза на мокром месте, впору наплакать себе в суп и жрать солененькое.
Я осторожно взяла ее за руку. Унизанная разнокалиберными перстнями конечность предательски дрожала.
— Расскажи, — вздохнула я. Ничего страшного, супер-расследование может полчасика подождать. Такие репортажи не стареют.
— Меня ограбили, — всхлипнула Верунчик, — я тебя предупредить хотела.
— Да ты что? — перепугалась я. Квартирная кража — вот моя навязчивый кошмар. Я с самого детства этого боюсь.
— Брось ты это дело, Санька, — Верунчик по-мужски утерла нос тыльной стороной ладони.
— Какое? — не поняла я.
— С иностранными мужиками по Интернету знакомиться. Мало здесь у нас своих козлов, так мы еще и зарубежных зачем-то приваживаем. Какой же дурочкой я была!
— Постой-постой… Тебя ограбил твой иностранный друг, так что ли?
— Да!! — взревела фурия. — Вшивый французишка, которого я и в глаза-то не видела!! Надо было сразу послать его подальше, как только я взглянула на его фотографию! Чернявый весь такой, страшненький. Тьфу!