Символы распада

Абдуллаев Чингиз Акифович

— Это беллетристика, — отмахнулся директор. — Вы же понимаете, что я не могу серьезно рассматривать вопрос о допуске вашего эксперта к такому вопросу, как хищение ЯЗОРДов. Готовьте наши специальные группы поиска.

Потапов встал и вышел из кабинета. Оставшись один, директор с отвращением посмотрел на правительственные телефоны, выстроившиеся на столике слева от него. Он наклонился, снял трубку и набрал номер.

— Можно поговорить с Президентом? — спросил он помощника. — У меня важное дело.

— Он сейчас в своем кабинете, — отозвался помощник. — Сейчас

я доложу.

По строгим иерархическим правилам никто, кроме премьер-министра, не мог звонить лично Президенту по его прямому телефону. Он был предназначен только для самого Президента, вызывавшего нужных ему людей. Высшие чиновники звонили помощнику, и только тот соединял их с Президентом, если последний давал на это согласие. Через минуту помощник сообщил:

— Возьмите трубку прямого телефона. Президент будет говорить с вами.

Директор поднял трубку телефона, чувствуя, как повлажнели ладони.

— Здравствуйте, — сказал Президент, — что у вас нового насчет этого сибирского Центра? Комиссия разобралась?

— Да, — нужно было решаться, — комиссия на месте закончила свою работу. Они считают, что хищение было тщательно спланировано. Похитителям помогали погибшие сотрудники Центра. Один из помогавших, военнослужащий Мукашевич, сейчас находится в розыске. Сами заряды, очевидно, были изъяты из контейнеров в начале июня.

— Значит, у нас их похитили? — грозно спросил Президент.

— Да. И сейчас мы предпринимаем…

— Отвечайте на мои вопросы, — перебил его Президент. — Они похищены?

— Да.

— И вы не знаете, где они находятся?

— Мы создаем специальные группы поиска. Будем подключать СВР и МИД.

— Поздно создаете, — загремел Президент, — поздно спохватились.

Гнев Президента был настолько ощутим, что трубка в руках директора начинала буквально накаляться.

— Доложите завтра на Совете безопасности о случившемся. И не забудьте, что пока вы лично отвечаете вместе с министром обороны за поиск исчезнувшего оружия. — Президент бросил трубку, не попрощавшись.

Директор положил свою трубку, чувствуя, как у него дергается от волнения лицо. Он закрыл глаза и попытался успокоиться. После чего потянулся к селектору, вызывая генерала Потапова.

— Найдите своего эксперта, — тихо сказал он, — и пусть он сегодня же ночью вылетает в Чогунаш.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

ЭКСПЕРТ

Москва. 8 августа

Когда в половине одиннадцатого вечера раздается неожиданный телефонный звонок и тебе говорят, что ты срочно нужен, это означает, что произошло событие, которое может принести тебе только одни неприятности. Когда позвонил старый чекист, Дронго уже понимал, что все это не просто так, тем более что Владимир Владимирович собирался даже приехать к нему. А если учесть и то обстоятельство, что Дронго знал, когда именно ложился спать полковник (очень рано — и столь же рано вставал), то его неожиданный звонок без всяких сомнений обещал целую лавину неприятностей.

Владимир

Владимирович приехал в одиннадцать часов вечера. Ясно, что он звонил, уже собираясь выехать к Дронго. А это само по себе было свидетельством чрезвычайности обстоятельств. Дронго принял гостя, понимая, что тот мог появиться столь поздно только в исключительном случае. Когда Владимир Владимирович расположился на диване, Дронго принес ему чашечку кофе. Он держал у себя на квартирах целые наборы разных сортов кофе, так как многие его гости предпочитали именно этот напиток и тот или иной его сорт. Сам Дронго кофе не пил и не любил, он всегда пил только чай и по количеству выпитых чашек мог соперничать с любым англичанином.

— Опять неприятности? — спросил он, устраиваясь напротив своего гостя.

— Если бы обычные неприятности, — вздохнул Владимир Владимирович. — Мне иногда кажется, что ты заранее знаешь, когда произойдут некие события, и специально приезжаешь в Москву, чтобы я мог тебя быстро найти.

— Надеюсь, речь не идет о спасении человечества, — улыбнулся Дронго. — А мне, в свою очередь, кажется, что вы специально ждете, когда я приеду в Москву, чтобы приурочить очередную гадость к моему очередному приезду. Или я не прав?

— На этот раз это не просто гадость, — хмуро признался Владимир Владимирович, — и очень боюсь, что сейчас мы имеем дело с гораздо более серьезной проблемой, чем ты можешь представить себе.

— Что случилось?

— С тобой хочет встретиться генерал Потапов. Очень срочно. Ему требуется твоя консультация. Но предупреждаю: это очень серьезно. И если ты согласишься поехать на встречу, то потом уже не сможешь выйти из игры. А уж тем более отказаться помочь. Речь идет об очень серьезных вещах.

— Тогда я предпочитаю уклониться от встречи. Меня опять попросят искать какого-нибудь ублюдка, а когда я его найду, выяснится, что в интересах государства его нельзя трогать. Нет, с меня хватит. Я и так слишком часто и слишком много подставлялся.

— Это не шутки, — очень серьезно произнес Владимир Владимирович. — Я бы иначе не позвонил тебе так поздно. Речь идет о безопасности тысяч, если хочешь, миллионов людей.

— Я же говорил, что снова пойдет речь о спасении человечества, — улыбнулся Дронго. — Вы знаете, как я вас уважаю, но, по-моему, вы напрасно согласились на столь неблаговидную миссию посланника. Уровень секретов, которые мне доверяют, уже зашкаливает за обычную норму даже для такого эксперта, как я. Что случилось, полковник? Почему я опять понадобился так срочно?

— У них очень большие неприятности, Дронго, — признался старик. — Я не имею права говорить тебе, но это действительно неприятности, и очень крупные. В интересах дела им нужен такой эксперт, как ты.

— Для чего?

— Ты хочешь правду? — в упор спросил Владимир Владимирович. — Я только могу догадываться о том ужасном, что тебе расскажут, но хочу сказать откровенно. Ты нужен для того, чтобы в случае необходимости от тебя могли сразу откреститься, отказаться, называй как хочешь. Тебя устраивает уровень моей откровенности?