Синдикат грехов
Шрифт:
У Кенджи была специальная кобура, прикрепленная сбоку к мотоциклу, в которой хранилась его катана, что позволяло мне прижиматься к нему всем телом. Мои бедра были практически прижаты к его, и они, наверное, будут болеть после этой поездки из-за того, что мне приходиться так обхватывать его.
У меня был собственный байк. Тот же самый «Ducati», но в поездке с Кенджи было что-то такое, что давало совершенно другой опыт. Каждое нервное окончание оживилось, когда мы на бешеной скорости пересекали полосы движения. Кровь стучала в ушах, а щеки болели от того, как широко я улыбалась.
Оставаться анонимной и прятаться в тени имело массу преимуществ. Но я была хорошо известна, когда входила в определенные круги. Или клетки. Вот так мы с Райан и познакомились — на нелегальных боях. Я работала в Аризоне, и моя цель должна была прийти на бой, который проводил Лос-Муэртос. Единственный способ попасть внутрь — стать бойцом.
Мой интерес возрос, когда в один из боев в клетку вошла миниатюрная девушка с черными волосами и красивой загорелой кожей. В ней было, может быть, метр-шестьдесят, но сложена она была как человек, знающий, что делает. Но не это меня убедило. А кровожадный взгляд и то, как она расхаживала по восьмиугольнику.
Хищник в клетке.
Вот о чем кричал язык ее тела. Точно так же я выглядела перед боем.
В то время мне было за двадцать, так что я уже успела поработать на нескольких крупных предприятиях и имела собственные деньги. В тот вечер я поставила на нее сто тысяч, и я поставила не только на то, что она выиграет. Сказала, что будет нокаут. Эта сучка все еще шутит, что я должна ей половину своего выигрыша.
Она не знала, что все это будет на ее счету в тот момент, когда она, наконец, будет готова выбраться из-под этого ублюдка Марио. Все мысли о подруге оборвались, когда Кенджи заглушил двигатель перед ветхим зданием.
— Черт возьми, женщина. Я не думаю, что когда-нибудь захочу кататься на этом байке без тебя, — он повернулся ко мне, его пальцы коснулись моего подбородка, когда он помогал мне снять шлем. На наших лицах были одинаковые улыбки, электричество от поездки все еще пробегало по нашим организмам.
— Давай в следующий раз я поведу, а ты прижмешь свой член к моим ягодицам? — спросила я игриво, но моя киска затрепетала, когда его взгляд потемнел, и он шагнул ближе, наклонившись вперед, чтобы прошептать мне на ухо.
— Я бы с удовольствием кое-что сделал со своим членом и твоей задницей.
От его слов в моем мозгу произошло короткое замыкание, меня захлестнула похоть. Он увидел мое лицо, усмехнулся и потянул за руку, ведя нас к кирпичному зданию. Под ногами захрустело стекло, и до моих ушей донеслись приглушенные голоса. Кенджи посмотрел на меня через плечо, его глаза шарили по моему телу, но не в сексуальном смысле. Он оценивал мою реакцию на то, что я ночью иду в неосвещенное заброшенное здание посреди сомнительного района.
Надеюсь, он увидит Скар, известную этой части преступного мира. Черт, скорее бы увидеть их реакцию, когда они узнают, насколько, черт возьми, я переплетена с ними. Было что-то такое приятное, наблюдая, как мужчины демонстрируют свое эго, а потом обсираются, когда их загоняют в угол.
Райан постоянно сталкивалась с этим, люди принимали ее за парня с таким именем. Вот почему ей нравилось прозвище «Бруджита де Лос-Муэртос». Это давало мужчинам понять, что женщина пришла за их гребаными яйцами. Со мной были похожие ситуации прямо перед тем, как я доставала нож и перерезала чувакам горло, всего через несколько часов после того, как позволяла им напоить меня вином и угостить ужином.
— Держись поближе ко мне, ладно? Тут много грубиянов, — его взгляд опустился на мой спортивный бюстгальтер, и он застонал. — И ради всего греховного, если кто-нибудь спросит, принадлежишь ли ты кому-нибудь, ты, черт возьми, скажешь все, как надо. Понятно? Ты принадлежишь мне, и я вырежу им глаза за то, что они посмотрят на тебя.
Мои соски затвердели от собственнического рычания в его голосе, когда он предупредил меня. Я даже не могла сдержать гнев из-за того, что на меня претендовали, потому что это было дико сексуально.
— Твоя, да? Я думала, что замужем за твоим братом, — съязвила я, нуждаясь восстановить хоть какой-то контроль, и с тем, что Кенджи разозлился, было бы легче справиться, чем с тем, что он смотрит на меня так, будто собирается трахнуть на фоне покрытых граффити и копотью стен. Но мой комментарий вызвал противоположную реакцию.
— О, детка, он хочет для своей жены всего самого лучшего. Как думаешь, кто послал тебя со мной сегодня вечером? Калеб очень хочет, чтобы о тебе заботились, — сказал он, наклоняясь, чтобы снова заговорить мне на ухо, от его дыхания моя кожа покрылась мурашками. — Даже если забота о тебе означает наполнить каждую дырочку, лишь бы ты не ощущала себя голодной.
Мои щеки вспыхнули, когда в моем сознании вспыхнули образы всех троих, окружающих меня, пока я извивалась от удовольствия. Я была так увлечена фантазией, что едва заметила, как Кенджи тащит меня за собой. Однако туман похоти рассеялся, когда мы подошли к металлической двери.
Я улыбнулась при виде покрытого ржавчиной входа.
Выглядело дерьмово, но все задумано специально. Новая, блестящая на вид дверь привлекла бы слишком много внимания, да и вышибалы тоже. Так что вся охрана этого места осуществлялась удаленно, пока не попадешь внутрь.
Я взглянула в верхний угол ниши, в которую мы вошли: камера была незаметно спрятана в углу.
— Что мы здесь делаем? — спросила я, пока мы ждали, когда нас впустят, предвкушение и трепет немного напрягали. Любопытство в моем тоне было искренним, но я была хорошо знакома с этим конкретным местом. Кенджи не смотрел на меня, когда отвечал, не сводя глаз с двери. Его плечи были отведены назад, но руки свободны. Готовы нанести удар.