Синдикат ликвидаторов
Шрифт:
В общем, все о Кашина говорили примерно одно и тоже. Хороший был человек Кашин.
«Ну вот что у меня за работа такая? — думал участковый. — Живет себе хороший человек и не знаю я о нем ничего, пока беда с ним не случится. А вот о всяких маргиналах я знать обязан и я их знаю. И не только знаю, но и каждый день только с ними и общаюсь. Сам скоро в такого же маргинала и превращусь.»
Осмотр квартиры убитого, тоже ни каких результатов не дал, даже косвенных, которые могли подсказать причину, внезапного бегства мужчины. Кашин бросил работу и рванул на своей машине за три тысячи километров в Кыргыт.
Сентябрь. 1994 год. Кыргыт
Мишка Зворыкин снова запил по чёрному. Как вернулся из ментовки, так и запил. Баба Зина считай на одном Мишке, заработок и делала.
«Откуда только деньги у этого алкаша появились?» — качала головой баба Зина, отдавая Мишке очередную бутылку самогонки.
А Мишка и сам не понимал, откуда у него деньги. Вечером падал в пьяном угаре на продавленную кровать, а утром, обнаруживал в кармане деньги. Не много, но на пару бутылок самогонки, сигареты и закусь, хватало.
В общем, зажил Мишка хорошо, припеваючи зажил и дожил до закономерного вопроса, который однажды утром, задал ему подполковник Батурин.
— Откуда деньги, Зворыкин?
— Да я понятия не имею, откуда у меня каждое утро, деньги в кармане появляются, — трясся с похмелюги Мишка. — Слушай, начальник, дай я сгоняю к бабе Зине и потом, расскажу тебе всё что захочешь.
— Не нужно никуда гонять, — вынул Батурин из кармана чекушку водки. — На вот выпей и на этом всё, — протянул он бутылку Мишке.
— Так, а чего тут пить-то? — сквасился Мишка пытаясь не выбить себе прыгающей в его руках бутылкой, оставшиеся редкие зубы. Чекушку Мишка заглотил за два булька и с тоской уставился на пустую тару.
— Эх начальник, жестокий ты человек, — простонал Зворыкин. — Опять меня арестовывать приехал?
— Ну. Это будет зависеть от того, что ты мне расскажешь. Например, о том, сколько денег было при том покойнике, которого ты обнаружил в лесу в последний раз?
— Да я то откуда знаю, сколько при нем было денег? — удивился Мишка. — Я ж когда мертвяка увидал, бежал от него без оглядки, только пятки сверкали.
— Ты или не ври, что сразу убежал и не обшмонал покойника, либо расскажи откуда у тебя деньги появились и так, чтобы я поверил.
— А если я и правда не знаю, откуда у меня деньги, то что? — поинтересовался Зворыкин.
— Не вспомнишь откуда деньги у тебя появились, у меня будет основание считать, что ты связан с убийством, — ответил Батурин.
— Ну ладно, я понял начальник, щас покажу, — Зворыкин поднялся с кровати на которой сидел за столом и подошёл к замызганному буфету, доставшемуся ему от Сереги Матвеева и открыв верхний ящик достал металлическую коробку из-под чая.
— Смотри, начальник, — поставил Мишка коробку на стол перед Батуриным.
Батурин взял в руки коробку и в этот момент, Зворыкин нанёс ему удар по затылку стоящей у кровати пустой бутылкой из-под самогона.
— Ну вот и всё мент. Кончилась твоя ментовская жизнь и погиб ты не геройски, а от удара бутылкой по твоей непутёвой башке зато, что достал своими подозрениями Мишку Зворыкина. Мишку алкаша из «Консервов». Пустой бутылкой, по пустой башке, — усмехнулся Мишка. — Бам! И нет больше мусора в моей квартире.
Зворыкин нащупал у себя в кармане деньги и пошёл к соседке за самогоном.
— Я, баб Зина, сегодня порядок в квартире наводить буду, — сказал Мишка старухе самогонщице. — У меня мусор в квартире валяется, так я его на помойку унесу. Ну или, закопаю за гаражами. Мусор же всё равно никто не вывозит. Вот и я не вывез, достал он меня, вот я и не вывез.
Мишка вернулся в квартиру, собрал рассыпавшиеся по полу пуговицы из коробки которую он сунул Батурину, чтобы занять его руки, и посмотрел на залитую кровью голову подполковника.
— Не убивал я никого мент, — усмехнулся Зворыкин. — Разве что только тебя. Так ты сам виноват. Я ж тебя как человека просил отпустить меня за бутылкой, а ты как сука последняя мне отказал. Тебе убийство на меня повесить надо было. Ну, вот и повесил. Сгниешь теперь в яме за гаражами.
Мишка глотнул из бутылки самогонки и потащил Батурина в ванну, которую поставил в своей квартире Серега Матвеев. В других квартирах, такой роскоши не водилось. Потом он весь день разделывал подполковника и небольшими кусками, выносил и закапывал кровоточащее мясо за гаражами у леса. К вечеру в квартире Зворыкина было чисто и ничто не напоминало о визите к нему подполковника Батурина.
Батурин совершил оплошность, когда оставил свою служебную машину у остановки и пошёл к Зворыкину, по тропе через лес.
Так случилось, что ни баб Зина самогонщица, никто другой из жителей «Консервов», не видели как Батурин входил в квартиру Зворыкина. Они не видели и не знали, что он вообще появлялся в «Консервах».
У Зворыкина крыша поехала конечно знатно, но не настолько, чтобы не сообразить, что подполковник приехал на остановку у тропы, явно не на маршрутке и что там, его может ожидать служебная машина с водителем.
К вечеру погода испортилась очень сильно. С севера задул сильный ветер. Небо затянуло свинцовыми тучами. Зворыкин потеплее оделся, взял в дорогу бутылку самогонки и рванул по тропе к остановке.
Патрульный УАЗик стоял у остановки и тарахтел двигателем, а на водительском сиденье дремал водитель в форме сержанта.
Зворыкин постучал в окошко и сообщил водителю, что Батурин в дым пьяный, стоит за остановкой и ни как не может сдвинуться с места, мол, настолько бухой, сто боится отпустить остановку чтобы не рухнуть. А когда водитель открыл дверь, Мишка всадил ему в сердце длинное шило, которым ещё Мишкин дед, ремонтировал порванные седла. Убрав водилу из-за руля, Зворыкин сел на его место и погнал машину по ведущему в тайгу проселку, который начинался сразу же за территорией бывшего Завода. По этому проселку, иногда ездили рыбаки на далёкое таежное озеро, до которого было километров пятьдесят. Но Зворыкин так далеко забираться не собирался и отъехав от завода в тайгу километра два, загнал машину в заросший овраг и закидал её ветками. Могут найти конечно, когда следующей весной сойдёт снег, который здесь должен выпасть со дня на день. А могут и никогда не найти. Места здесь глухие.