Синдикат
Шрифт:
Так, с опущенной головой, я и открыл дверь, и подошел к лестнице. Я поднял голову только тогда, когда услышал шаги.
По лестнице в полумраке спускалась женщина. Ей было чуть за двадцать, лицом похожа на Клодетт Кольбер. Она была довольно высокой – возможно, пять футов и восемь или девять дюймов, – а одета в длинное черное пальто с черным меховым воротником. Ничего экстравагантного. На копне кудрявых темных волос, тесно прижатых к голове, прилепился берет. В руке у нее была маленькая черная сумочка
Когда мы встретились на ступеньках, я улыбнулся, она тоже. От нее хорошо пахло, но это были не духи, не цветочный запах – это был аромат, который я не мог определить, может быть, ладан? Что бы это ни было, но на протяжении одного часа я влюбился во второй раз.
Неожиданно она обратилась ко мне мелодичным, хорошо поставленным голосом, показавшимся мне немного аффектированным:
– У вас контора в этом здании или вы идете к кому-нибудь на прием?
Я повернулся к ней, облокотившись на перила, что было очень небезопасно, но зато в духе Рональда Колмэна.
– У меня контора, – ответил я с большой гордостью.
– Замечательно, – улыбнулась она. – Тогда вы, возможно, знаете, в какие часы принимает мистер Геллер?
– Мистер Геллер – это я, – удалось, наконец, выговорить мне.
– Великолепно! Значит, вы как раз тот человек, к которому я и направлялась.
Когда я пропускал женщину вперед, ее тело неожиданно на какое-то мгновение прижалось ко мне. Я вздрогнул.
Войдя в контору, я взял у нее пальто и повесил на вешалку. Она оставалась стоять, прямая, как стержень, держа сумочку обеими руками перед собой, как фиговый лист.
Молодая женщина невольно приковывала мое внимание: она была мертвенно бледной, отчасти от пудры, а губы были темно-красные, почти черные. Одетая во все черное, – облегающее платье без швов, выдающее себя за шелковое, но бывшее на самом деле из хлопка, с разрезом на колене; черные пятки на прозрачных черных чулках с рисунком в виде петель – она напоминала мне платную танцовщицу, но выглядела в то же время слегка наивно.
Короче говоря, во внешности странной посетительницы присутствовала какая-то театральность.
Повесив свое пальто, я указал жестом на стул перед столом, за который и уселся. Женщина села – с прямой спиной, немного закинув голову назад. Она протянула мне через стол руку. Мне пришлось немного помедлить, прежде чем ее взять: я не был уверен – предполагалось, что я ее поцелую или пожму? Так что я, приподнявшись, просто взял в руку четыре пальца и нежно их сжал, засвидетельствовав свое почтение, а потом опять сел.
– Меня зовут Мэри Энн Бим, – сказала она. – У меня нет сценической фамилии.
– Чего нет?
– Это моя настоящая фамилия. Сценическим фамилиям я не доверяю. Я актриса.
– В самом деле?
– Работала в маленьких театрах, – здесь и в других
«О-очень маленьких театрах», – подумал я, а вслух ответил:
– Понимаю.
Она села еще прямее, расширив глаза:
– Ох! Не беспокойтесь. Я не бедная!
– Что-то сомневаюсь.
– Заработок у меня есть. Я работаю на радио.
– Серьезно?
– Да. Мне это порядком облегчает жизнь, пока я не смогу найти что-нибудь получше. Вы слушаете радио?
– Иногда. Собираюсь поставить в конторе. Молодая женщина огляделась, как будто присматривалась, куда бы поставить приемник, словно я его уже купил. Она заметила раскладную кровать и указала на нее несколько театральным жестом.
– Это не раскладная кровать? – спросила она.
– Не исключено, – ответил я.
Она пожала плечами и, взглянув на меня через стол, улыбнулась и сказала:
– "Знакомьтесь, просто Билл".
– Простите?
– Это сериал, где я играю, «Знакомьтесь, просто Билл». Я говорю разными голосами, один из которых основной. Это моя работа, я сделала уже много разных шоу. Вы слышали «Мистер театрал»? Я думаю, там у меня получилось лучше всего.
– Сам я скорее поклонник «Эймес и Энди».
– Они говорят только своими голосами, – заметила она довольно печально, потому что ее товар не пользовался таким спросом.
– Я рад, что серьезная актриса, вроде вас, ничего не имеет против работы на радио. Ведь многие актрисы считают себя как бы выше этого.
– Многие великолепные актеры и актрисы работают на радио в Чикаго, мистер Геллер. Например, Фрэнсис Буммэн. Айрин Рич. Фрэнк Дейн.
– Эдди Кэнтор, – предложил я.
– Не в Чикаго, – поправила она.
– Что ж, хорошо. Мы установили, что с работой у вас все в порядке. Теперь выясним, зачем вы меня хотели нанять?
Лицо ее сделалось серьезным. Она пошарила в маленькой черной сумочке и вынула затрепанный моментальный снимок.
– Это фотография Джимми.
Она через стол протянула ее мне. На фото вместе с ней был изображен парень, немного на нее похожий, только полнее. На фотографии они были сняты еще подростками.
– Мы с ним близнецы... – пояснила она.
– Надеюсь, не однополые, – хмыкнул я.
– Нет, не однополые, – холодно ответила она. Мой тонкий юмор пришелся ей явно не по вкусу.
Я хотел вернуть ей фото, но она отрицательно покачала головой.
– Оставьте его себе, – сказала она. – Я хочу, чтобы вы его нашли.
– А давно он потерялся?
– Видите ли, он не терялся в точном смысле этого слова; ничего такого, с чем можно обращаться в полицию. Это не совсем исчезновение.
– Тогда что же это, мисс Бим?
– Зовите меня Мэри Энн. Пожалуйста.
– Отлично, Мэри Энн. Так потерялся ваш брат или нет?