Синдром хорошего человека. Как научиться отказывать без чувства вины и выстроить личные границы
Шрифт:
Как всегда, Шерри послушалась внутреннего голоса и вскочила из-за стола, чтобы ответить на звонок. Все внутри нее опустилось, когда она увидела имя на определителе номера. «Я уже встала из-за стола, – рассудила она. – Могу поговорить».
– Надеюсь, я не потревожила, – промолвила Филлис Ренфроу, руководитель женского служения в церкви.
– Конечно нет, – солгала Шерри.
– Шерри, я в тупике, – сказала Филлис. – Марджи собиралась быть нашим координатором мероприятий на выездном собрании, а теперь передумала. Что-то
Выездное собрание! Шерри почти забыла, что оно состоится в эти выходные, хотя с нетерпением ждала возможности оставить детей и Уолта, чтобы два дня погулять по живописной горной местности наедине с собой и Господом. Возможность побыть в одиночестве казалась ей более приятной, чем запланированные групповые мероприятия.
Автоматически всплыла вторая мысль: «Какая честь служить Богу и этим женщинам, Шерри! Отдав небольшую часть своей жизни, забыв свой эгоизм, ты можешь изменить жизнь некоторых людей к лучшему. Подумай об этом».
Шерри научилась послушно реагировать на внутренний голос, как реагировала на голос матушки Филлис, а может быть, и Бога. Кому бы он ни принадлежал, этот голос был слишком силен, чтобы его игнорировать. Привычка победила.
– Буду рада помочь, – ответила Шерри. – Просто пришлите мне все, что сделала Марджи, и я поработаю.
Филлис вздохнула с явным облегчением:
– Шерри, я знаю, что это жертва. Мне самой приходится делать это по несколько раз в день. Но ведь изобильная христианская жизнь в том и состоит, чтобы приносить себя в жертву, не так ли?
«Как скажете», – подумала Шерри. Но она не могла не задаться вопросом, когда же наступит время изобилия.
19:45. Покончив с ужином, Уолт расположился перед телевизором, чтобы посмотреть футбольный матч, Тодд погрузился в компьютерную игру, а Эми тихонько ускользнула в свою комнату.
Посуда осталась на столе. Дети не научилась убирать за собой. Но, возможно, они были еще слишком малы для этого. Шерри сама вымыла посуду.
23:30. Несколько лет Шерри могла после ужина с легкостью прибраться, уложить детей спать и закончить редактирование отчета. Чашка кофе после ужина и выброс адреналина, сопровождающий кризисы и дедлайны, заставляли ее совершать сверхчеловеческие подвиги. Не зря ее называли Супер-Шерри!
Но в последнее время это становилось все труднее. Дедлайны уже не действовали так, как раньше. Все чаще Шерри с трудом концентрировалась, забывала даты и сроки, не придавала им должного значения.
С усилием, но она выполнила намеченное. Возможно, правки в отчете Джеффа были неидеальны, но Шерри хотела поскорее расквитаться с ним, чувствуя себя слишком обиженной. «Но ведь я сказала Джеффу «да», – подумала она. – Это не его вина, а моя. Почему я не могу сказать, как несправедливо он поступил, свалив это на меня?» Впрочем, думать об этом сейчас не было времени. Нужно было приступить к выполнению главной задачи на вечер: разговору с Уолтом.
Их роман и начало брака были приятными.
Но с годами стали заметны изменения в отношениях. Сначала они были мелкими, затем стали расти. Шерри слышала сарказм в его голосе в ответ на ее претензии. Видела недостаток уважения в его глазах, когда пыталась рассказать о том, что ей необходимо больше поддержки. Чувствовала, что его требования делать так, как он сказал, становятся все более настойчивыми.
И его характер. Может быть, на него повлияла работа или рождение детей, но прежде Шерри и представить себе не могла, что услышит резкие, гневные слова из уст мужчины, за которого вышла замуж. Не обязательно было даже сильно перечить, чтобы он разозлился. Беспорядок на столе, перерасход на счете или незаправленная машина – любого из этих поводов было достаточно.
Все это приводило к одному выводу: они перестали быть командой, если вообще были когда-то. Скорее это было похоже на отношения родителя и ребенка, причем Шерри оказалась в роли ребенка. Сначала она думала, что ей кажется. «Вот опять я ищу неприятности, когда у меня прекрасная жизнь», – говорила она себе. На какое-то время это помогало – до следующего приступа злости Уолта. Тогда обида показывала ей правду, которую не хотел принимать разум.
Осознав, что Уолт властный человек, Шерри взяла вину на себя. «Я бы тоже стала такой, если бы пришлось жить со мной, – думала она. – Это из-за меня он вынужден так сердиться».
Выводы привели Шерри к тактике, которую она практиковала в течение многих лет: «Любить Уолта в его гневе». Модель поведения выглядела следующим образом. Во-первых, Шерри научилась читать эмоции Уолта, наблюдая за его поведением, языком тела и тональностью голоса. Она стала тонко чувствовать его настроение и особенно улавливала то, что могло вывести его из себя: ее опоздания, несогласие с ним, раздражение. Пока она была спокойна и покладиста, все шло хорошо. Но стоило проявить свое мнение, как она рисковала нарваться на хлесткую критику.
Шерри научилась хорошо и быстро «читать» Уолта. Почувствовав, что переходит черту, она переходила ко второму этапу «Любви к Уолту»: немедленно шла на попятную. Соглашалась с его точкой зрения (не всегда искренне), замолкала или даже извинялась за то, что с ней «трудно жить». Все это помогало.
На третьей стадии Шерри делала для него что-то, демонстрирующее ее любовь к мужу. Например, одевалась попривлекательней или готовила его любимые блюда. Разве в Библии не говорится, что нужно быть послушной женой?