Синдром космопроходца

Кузнецова Светлана Владимировна

Рокотов пожал плечами:

– Насколько помню, именно в такие места я и стремился в юности.

– Ах, да, – проронила она, хмыкнув. – Помню, вы рассказывали, как чуть не вывалились в открытый космос.

– Вот-вот! А если бы жабы были еще и кровожадными…

– Идите вы… – сказала Джиллини и поежилась. – Поверьте, здесь опасностей хватает и без хищных лягух.

– Я хорошо отношусь к животным, хищным – особенно, – заверил Рокотов, нисколько не преувеличив. На «Айзе» при камбузе некоторое время жил самый настоящий кот, подобранный в каком-то – уже и не вспомнить названия – космопорту.

– Лучше, чем к стационам, –

съязвила Джиллини. – Я в курсе, командор. Замечу, здесь и утонуть недолго.

– В таком случае надо найти вашего друга раньше, чем он попадет в трясину.

– Не думаю, будто подобное возможно, – сказала Джиллини, присаживаясь на ствол упавшего дерева, очень вовремя оказавшийся рядом. – Скорее, вы завязните, а нам придется спасать. – Из рассохшегося дупла вылетела стайка белокрылых мотыльков и понеслась к цветам. – Витэр рассердится, узнав, что мы последовали за ним. Я сильно удивилась, когда он не сказал решительное «нет» в ответ на ваше намерение преследовать его.

По мнению Рокотова «преследовать» являлось не тем словом, которое следовало использовать, не говоря о том, что мнение какого-то… «лекаря» вообще не стоило брать в расчет, но конфликтовать сейчас не входило в его планы. Устроить разбор полетов можно и позже. Пока же он лишь напомнил:

– Однако вы не остались в лесу и не вернулись к камню, а предпочли идти со мной.

– А как вы представляете себе возвращение? Я, бредущая едва ли не на ощупь? Ночью? Подсвечивая дорогу фонариком, в неизвестном направлении? По лесу, который вовсе не так необитаем, как хотелось бы мне и мнится вам?

Словно в подтверждение ее слов гладь озера вздыбилась, явив острый спинной плавник какой-то то ли рыбы, то ли земноводного. Размер твари впечатлял.

– Большинство хищников ведут ночной образ жизни, – продолжила Джиллини, нисколько не обеспокоившись появлением местного обитателя.

«Значит, либо неопасный, либо сюда не доберется», – решил Рокотов.

– Человек не вхож в их пищевые цепочки, командор, но вы ведь сами понимаете, что способен натворить голод, и уж точно знаете: там, где животное не тронет двоих, может напасть на одиночку.

– Откуда бы? Для меня опасность болида, летящего со стороны звезды, представляется в миллион раз явнее, нежели беды, которые способен натворить этот монстр, – Рокотов указал на снова спокойную водную гладь. – Безобидный, не так ли?

– Но вы ведь исследовали новые планеты…

– Вот именно!

Джиллини непонимающе подняла брови.

– Что здесь неясного?! – удивился Рокотов. – Любопытство – самое сильное чувство, развитое у нас. Новый мир манит, пока он не исследован, пока не подозреваешь, какие опасности и сокровища он скрывает. Если все знать наперед – неинтересно.

Бровей она так и не опустила, на лице застыло озадаченное выражение.

– А вот я превыше всего ценю стабильность. Видимо, потому и живу здесь.

Рокотов повел плечом. Кто бы сомневался? Будь иначе, стационы не сидели на планетах безвылазно, хотя бы меняли одну на другую.

– Простите, что потащил за собой.

По-хорошему, не следовало приближаться к той мгле. Особенно, учитывая его задание. Надо было действовать согласно инструкциям: проверить территорию на наличие магнитных и прочих аномалий, замерить всякие фоны, последить за тьмой хотя бы несколько суток, отослать данные исследований на ближайшую звездную базу, вызвать специалистов и только после этого экспериментировать

на себе. Однако любопытство и инстинкты хором вопили: спеши, узнай, не пропусти, возможно, ты стоишь на пороге самой важной тайны в жизни.

– Извинения приняты командор, – ответила Джиллини, устало улыбнувшись. – Ихтио вы правильно не испугались, – заметила она. – Это всего лишь болотный сом, он растет всю жизнь потому и кажется монстром, но на самом деле он абсолютно безобиден, питается водорослями и рачками, обитающими на дне.

– Буду иметь в виду, – сказал Рокотов и снова окинул озеро-болото взглядом. Куда же делся этот лекарь? Видимость хорошая, закинуло их, опять же, на возвышение, времени прошло всего чуть, но никого даже отдаленно напоминавшего человека Рокотов не увидел. Или здесь имеет место не только пространственная, но и временная аномалия? Бред! Ученые порядком давно доказали невозможность телепортации. Сверхсветовые двиги работают на абсолютно иных физических законах, нежели навыдумали писатели-фантасты докосмической эры. Но все же… Все же… Так и в параллельные вселенные поверить недолго, не только в мифических фей! – А на Земле сомы – хищники. И на Альгобе, Въехе, Зиете, Дайризе…

– Идите, если неймется, – предложила Джиллини неожиданно беспечным тоном. Вот только Рокотову слишком хотелось исследовать болото, чтобы обращать на это внимание и тем более кого-то охранять, просиживать на стволе утекающее песком сквозь пальцы время и любоваться ночью. – Только, прошу, не утопните.

– Не утопну, – пообещал Рокотов, активируя камеру, защитное поле и датчики. Электроника вовремя предупредит, куда ступать не стоит, она же запишет и проанализирует все окружающее и укажет обратный путь, если он заплутает. Да и спасет, если попадет в беду. А потом, по возвращении в поселение, он тщательнейшим образом проверит все данные. Что это за газ, каковой даже космопроходец с легкостью спутал со спутником – в первую очередь. – А как же вы? Не боитесь?

– Здесь достаточно светло, – заверила Джиллини, – удобно и безопасно, к тому же я вооружена.

Рокотов кивнул. Кобуры у Джиллини он не заметил, однако это ровным счетом ничего не означало.

…Ветер гудел в камышах. Перекрикивались ночные птицы и посвистывали, пощелкивали, свиристели, чирикали насекомые. Сиреневая псевдолуна висела над головой гигантским шаром. То справа, то слева доносилось журчание. Многочисленные ключи били из-под земли, причем создавалось впечатление, будто возникали они специально для него: манили прохладой, напоминали о жажде, которой еще мгновение назад Рокотов не испытывал. Над одним из них он все же склонился взять пробу воды – благо, теперь знал, что именно искать, – и присвистнул. Кадо!

«Если Батли отсюда брал наркотик, то ясно куда он сбежал и как именно, – подумал Рокотов. – Впрочем, его прыть это не объясняет. Или конвой упустил его специально? Мало ли старейшины имели от транзита кадо, а начальник ближайшей звездной базы? Вот забавно, если я вляпался в очередную коррупционную схему. И чего связался с не пойми кем? Впредь следует все заносить в капитанский журнал «Айзы», а копии слать своим: в космофлот. И особистам, пожалуй, тоже не повредит. К ним доверия побольше, чем к гражданским. У них и ответственность – не чета чиновничьей, опять же ни одного коррупционного дела за полсотни лет. Не потому что не воруют, просто чистки производят своими методами и силами, никого не информируя».