Синдром космопроходца
Шрифт:
Пожалуй, столкнуться здесь с аборигеном, которому лично он испортил жизнь и доходный бизнес, не хотелось. С другой стороны, подумаешь Батли. В его жизни были зложелатели и похуже: посильнее, побогаче, обличенные властью и имевшие в подчинение не только ангажированных журналюг, но и вооруженный сброд. Жив же. Ну вот и это переживет.
Батли появляться не спешил, если вообще собирался. Травы пахли так, что Рокотов испугался, как бы не заработать аллергию. Все же ни к чему подобному он не привык. Пришлось остановиться и, выдавив таблетку из контейнера с надписью «Универсально», положить ее под
Первый голос казался скрипом полуистлевшего сука, лишь корой держащегося за ствол и стонущего при дуновении легкого ветерка. Речь Витэра в сравнении с ним чудилась песней.
– Уходи, все равно не исправишь. Не принадлежат те болота сии. – Акцент у скрипучего был странный. Он начинал, но не договаривал некоторые слова, а от шипящих в его исполнении холодок пробегал по спине.
– Ты попрал древний закон, заманив сюда ребенка, Водный.
– Ничего я не нарушал. Один из тво племени выстлал для нее дорогу.
– Отдай. Я разберусь с ним.
– Вначале найди. Только сдается мне, он не послушает тя. Тя – предавшего интересы народа, живущего на планете давно. Тя, зачаровавшего тропы. Тя, забывшего самого ся ради чужестранки, которая слепа и не видит. И хотел бы я знать, почему ты позволяешь ему подслушивать?
Тишина обрушилась мгновенно, словно Рокотова накрыли колпаком или поместили в вакуум, в котором звуки, как известно, не распространяются. Даже вода, набегающая на берег, делала это абсолютно бесшумно. С минуту он размышлял над тем, повернуть ли назад, однако решил пройти еще немного.
Туман сгустился, берег стал мягким, через некоторое время вернулись звуки: чавканье и хлюпанье под ногами, надсадный вой какой-то птицы или животного. Страха Рокотов не ощущал, а приметив впереди зеленоватый огонек, похожий на тот, что подсвечивает стандартные дисплеи, прибавил шагу. На воду, затекавшую в следы, им оставляемые, он не обращал внимания, и уже почти поверил, будто отыскал пропавшую девочку.
– Видящие, но сомневающиеся, да слепцы принимающие. Вертится-вертится круг, по нему движется колесо. Множество у него спиц, нить позади тянется… – Эти слова Рокотов слышал и раньше, только не предавал им значения, лишь сейчас они обрели четкость и сложились в подобие песенки, не имеющей никакого ритма, пропеваемой знакомым детским звонким голоском.
Он прищурился и действительно разглядел: легкое светлое платье, распущенные волосы, светящиеся, словно звезды. Она обернулась, всмотревшись в Рокотова лучистыми серебристо-прозрачными глазами – будто лед, пусть понять цвет глаз с такого расстояния и невозможно – тепло улыбнулась.
– Видящие, но сомневающиеся, да слепцы принимающие. Вертится-вертится круг, по нему движется колесо, – пела она радостно, торжествующе, нетерпеливо, а Рокотов внимательно вслушивался и все ускорял шаг. – Множество у него спиц, нить позади тянется…
– Стоять!
Глава 9
— Стоять!
Ноги остановились сами, прежде чем на плече сжались холодные пальцы. Рокотов удивился. Он обычно был не склонен исполнять чужих приказов, особенно отдаваемых невесть кем, однако тело ему почему-то не подчинилось.
– Вертится-вертится
В глаза будто влагой плеснуло, он моргнул, посмотрел вперед и тихо выругался. То, что он принял за дисплей, оказалось огромным светящимся глазом неведомой твари, а вокруг него по темным кочкам прыгало уродливое существо, ничем не похожее на девочку: со скрюченными ножками, ручками и с вытянутой челюстью.
— Нельзя вслушиваться: зацепит и приманит, — сказал Витэр. — Кем прикинулся, если не секрет?
– Вряд ли вы с ней знакомы, – отвечать не хотелось. Привидевшееся в бреду и сейчас… существо приходило лишь к нему и остаться должно было только с ним.
– Я знаю ту, у которой множество лиц, – заметил Витэр нейтральным тоном. — Она просила за вас. Можете на меня посмотреть.
— Ты жена шака с Вейры, чтобы мне требовалось разрешение… — начал Рокотов и умолк, не договорив.
Если бы тело принадлежало ему по-прежнему, Рокотов, должно быть, сел прямо в грязь: у него попросту подкосились бы ноги. Тот, кто стоял рядом и держал его за плечо, человеком не являлся. Не затапливает радужка белки у представителей хомо сапиенс, и зрачки у них ни в коем случае не вытянутые, словно у кошек или змей. Черты заострились, бледная кожа источала голубоватое сияние, а темные волосы, казалось, двигались по своему усмотрению, а не подчиняясь дуновению несуществующего ветра. Впрочем, Рокотова поразило почему-то даже не это, а переливающаяся в неверном свете корона, созданная будто из крошечных невесомых алмазов. Они висели в воздухе, радужно сияя.
Рокотов готов был поверить в инопланетянина-гуманоида, представителя древней, так и не вышедшей в космос расы, в киборга, сотворенного по спецзаказу какого-нибудь эстета-извращенца, даже в собственные галлюцинации. Однако последние не могли подкинуть ему образ принца или короля. Слишком далек он был от всей этой древности.
— Я где-то испачкался? – саркастически хмыкнув, спросил Витэр.
— Что-то у вас не то… с волосами, — ответил ему Рокотов.
— Растрепался. Ничего страшного, -- едва заметно улыбнулся тот и качнул головой. Корона вздрогнула и поплыла по воздуху, зависла на несколько мгновений и распалась на капельки влаги.
«Обман зрения, – подумал Рокотов. – Болотные газы и испарения способны принимать всякие формы».
– Бывает, – согласился с ним вслух Витэр.
Когда Рокотов вновь глянул на уродца, ни того, ни гигантского глаза больше видно не было. Наверное, ничем не примечательный житель болот. Существуют же рыбы-удильщики? Почему бы на Новом Йоркшире не водиться такому земноводному, которое умеет залезать в чужие головы?.. Бредовая версия, но хороша хотя бы тем, что есть, иначе недолго свихнуться.
– Вы намеревались искупаться, Максим Рокотов? – поинтересовался Витэр и отпустил его плечо.
Рокотов хотел возразить, что постоянно шел по берегу, откуда бы взяться трясине? Но именно в этот момент под ногами хлюпнуло особенно громко. Ботинок погрузился в медленно проседающую почву по щиколотку.
– Нет, не собирался!
Пока он говорил, ноги утопли по колени, а внутрь обуви потекли ручейки ледяной воды. При этом Витэр по-прежнему стоял на твердом.
– Раз так, то не медлите, – посоветовал он.